- Конечно, иди, - мимолетно улыбнулась Кристин, - это важно. Я пока соберу нам чего-нибудь.

Я чмокнул Головастика в макушку и выскочил на улицу.

Эм стояла над трупом, в маске, перчатках, халате, когда я проскользнул внутрь. Спокойно, даже как-то отрешенно рассматривала серое лицо мужика, разорванную шею, в руках вертела какую-то пробирку с кровью. Не думаю, что она действительно смотрела на мужика, перед ее глазами явно стояли какие-то другие картинки. Вот только…

- Ты спала, Эм? – спросил, все еще стоя у двери.

Девушка не ответила, даже не моргнула.

- Эм? – окликнул громче, делая несколько шагов вперед, закрывая дверь.

- Прости, задумалась, - тряхнула она головой. – Что ты сказал?

- Спросил, спала ли ты.

- Да. И это сейчас не важно. Я провела кое-какие анализы, - она убрала в карман халата тот самый пузырек, что вертела в руках. – Оборудование здесь, конечно, оставляет желать лучшего, и тем не менее кое-что найти удалось. И об этом точно надо сообщить в Совет, Марк.

- Что ты нашла?

- Ты был прав, - кивнула девушка, - Макгрэгор не сопротивлялся, но не потому что не пытался. Пытался, вот только ничего у него не вышло.

- В каком смысле? – не понял я. – Он взрослый волк, давно прошедший через свой первый оборот.

- В прямом. Что-то не дало ему обернуться. Я провела вскрытие, - Эм обвела рукой тело. – Он так выглядит не потому, что кто-то переломал ему все кости, а потому что они начали деформироваться для обращения, но…

- Но? – поторопил я.

- Но обращение так и не произошло. Он просто не смог, понимаешь? Мышцы надорваны, на костях изломы, кое-где лопнула кожа, внутренние органы тоже… Он… словно застрял в самом начале. Это… очень больно. Норадреналин – очень низкий. Это ненормально. Не у оборотней. Вообще все показатели снижены.

- А пробирка?

- Это… - Эмили нахмурилась. - Хочу отправить одному знакомому в Глазго. Он сможет проверить. Надо сообщить в совет, Марк.

- Они не помогут, Эм. Совет способен только на то, чтобы отбирать одаренных волчат, таких, как ты.

- Марк…

- Я сообщу, но на твоем месте не надеялся бы на их помощь. Отправляй пробирку своему другу и поторопи его. Не стоит затягивать с этим дерьмом. Что-то еще?

- Только одно – поговори с отцом.

- Поговорю. А сейчас я хочу, чтобы ты отправилась в кровать и поспала.

- И с чего ты думаешь, что я тебя послушаю? - Эмили скрестила руки на груди, снова превращаясь в зануду и зазнайку, взгляд обжигал холодом. 

- Не меньше шести часов, Эмили, - предпочел я ее не услышать.

- Отвали, Джефферсон, спать мне или нет, я буду решать сама, как и все остальное. В отличие от тебя, я в состоянии принимать решения самостоятельно.

- На что ты намекаешь? – рыкнул я.

- Читай по губам, - усмехнулась Бартон. – От-ва-ли. Иди, развлекайся с Хэнсон и отгребись от меня. Свою часть сделки я выполнила.

- Почему ты такая заноза в заднице, Бартон?

- Может потому, что мои яйца больше твоих? – скривилась она насмешливо.

Я оказался рядом в следующий миг. Схватил девчонку, прижимая к себе, склоняясь к самому уху. Волчица была напряжена, рассержена, почти в бешенстве. Попробовала упереться мне руками в грудь, чтобы отодвинуться. Ну да. Ну да.

- Может прямо сейчас проверим, у кого какие яйца, зануда-Бартон, - прошептал в самое ухо и уткнулся в шею, проводя языком вдоль вены на ее шее. Очень мягкая кожа, очень сладкая, как маршмэллоу. От Бартон пахло чем-то сладким, вкусным.

- Джефферсон! – прошипела она, все еще пытаясь отстранится. – Ты чертов гамадрил, с замашками поехавшего волка! Если ты сейчас же меня не отпустишь, я всажу тебе в задницу скальпель!

- Попробуй, - я продолжал вылизывать место, где, как сумасшедший, бился пульс зануды. Злость смела весь здравый смысл. Батон бесила меня. Бесила просто до одури, точно так же бесился и рычал зверь внутри меня, не понимая, почему какая-то девчонка, самка, сука не подчиняется, не боится, смеет огрызаться.

Я перехватил тонкие запястья одной рукой, другой накрыл грудь девчонки, сжал. И она дернулась, а помещение наконец-то наполнилось вкусом ее страха.

Вот так.

Эмили дернулась сильнее, вырвалась, и я отпустил, глядя заучке прямо в глаза.

- Никогда больше не смей со мной так разговаривать, - прорычал. – Иначе я доведу начатое до конца.

- Только попробуй, - холодные голубые глаза сверкнули ненавистью. – И скальпель окажется не в твоей заднице, а в твоих яйцах! – ее руки тряслись, ее всю трясло. И продолжало пахнуть страхом. Вот так.

Эмили обогнула меня, почти бегом, и выскочила за дверь, шарахнув той о косяк так, что звякнули окна.

Я вышел через несколько минут и отправился в дом отца. Надо было все рассказать ему и действительно сообщить в совет. Что-то мне подсказывало, что что бы ни нашел дружок Бартон из Глазго в крови, ничего хорошего ждать не стоит. Впрочем, не сомневался и в том, что совет предоставит нам во всем разбираться самим.

Дерьмо!

Кристин Хэнсон

Маркус не появился ни через двадцать минут, ни через полчаса, ни через час. Трубку не брал. Не было его ни в морге, ни в доме Аллена. Я плюнула на все, в том числе и на сэндвичи, и отправилась на озеро. Возможно, оно и к лучшему. Будет время подумать обо всем, включая засранца-Макклина.

Я не понимала, что вчера случилось. То есть понимала, большой серый волк хочет меня, я хочу большого серого волка. Но я сейчас кого угодно хочу, даже бомжа из подворотни. Чертовы гормоны. Вопрос не в этом. Вопрос в том, с какого хрена Макклин решил, что может что-то получить?

С другой стороны…

Я полагала, что Конард Макклин, как и все вокруг, считает меня соседской девчонкой: легкой, приятной, необремененной особыми заботами и… мозгами. Но сегодняшняя ночь… Что-то было в его словах, действиях такое, что заставляло теперь меня в этом сомневаться.

Оборотни легко относятся к сексу, к флирту, к поцелуям. Пока ты не в паре, пока не связан – гуляй, наслаждайся свободой, получай удовольствие и ищи, ищи свою пару. Все оборотни любят секс, прикосновения, поцелуи. Можно даже попробовать завести отношения, многие пробуют, у кого-то даже получается, можно даже влюбиться, ну или думать, что влюбился. Вот только… только такие отношения – это не любовь, не та любовь, которая может быть в паре, это дешевый заменитель, жалкий сабститут, болезненный обман самого себя и партнера и… сладкая иллюзия, порой жизненно необходимая. Такое вот дерьмо. Эволюция знатно развлеклась.

Жизнь в одиночестве – для волка пытка, чаще всего. Не только эмоциональная, физическая. Нам нужен секс. Без него оборотни сходят с ума, становятся агрессивными, дикими, иногда даже застревают в звере.