Постояв мгновение, они бросились на Холли, Дэна и Сесиль.

Не раздумывая, Холли вскинула руки и прогремела:

— Изыдите!

Комнату сотряс взрыв. Пламя, ураган, ревущий вихрь из воды икамней вращались вокруг девушки. В ее тело ворвался поток невероятной силы. Холлизатрясло, она закатила глаза и вдруг прокричала что-то на языке, которогосовсем не знала. Она падала в бездну. Каждая клеточка раскалилась добела. Вглазах вспыхивали искры, волосы пылали, зубы дымились, по коже пробегали голубыесполохи.

Кто-то выкрикнул ее имя — и еще раз, и опять, и опять...Тени с яростным ревом схватили ее, когти со свистом рассекли воздух, нопромахнулись.

Холли стояла на четвереньках, упираясь руками в мокрыйпесок. Она открыла глаза и посмотрела по сторонам.

Была ночь. Девушка оказалась на морском берегу. Рядом лежалитетя Сесиль и Дэн. Тело шамана лизали волны. Футах в двадцати от воды, напарковке, стояла машина, на капоте которой распростерся дядя Ричард. Он поднялголову и уставился на племянницу.

Остальные тоже пришли в себя. Сесиль медленно села, Дэнперекатился на живот, вскрикнул, когда его окатило прибоем, и встал, пошатываясь.

— Что ты сделала? — хрипло спросила тетя Сесиль, глядя наХолли широко раскрытыми глазами.

— Не знаю, — честно ответила та.

«Что бы это ни было, я сделала это сама, — подумала она сгордостью. — Не принесла жертву Богине».

Она поднялась на ноги.

— Нам пора.

— Куда? — спросила тетя. — Обратно в Сиэтл?

— Сначала в больницу, к Барбаре.

— Ах да, конечно! — Сесиль встала и внимательно посмотрелана Холли. — А ты взяла свою силу! Я чувствую. Даже воздух вокруг тебяпотрескивает.

Холли взглянула на свои руки, окутанные угасающим голубым сиянием.Может, Изабо и Геката как-то мешали ей? Хотели, чтобы она все время просила опомощи Богиню и приносила ей жертвы?

Девушка опустила руки.

— Вы правы, — ответила она Сесиль.

По телефону-автомату Ричард вызвал такси, а потом взялнапрокат машину. Холли позвонила Сильване. Та заказала всем ужин. Егодоставили, как раз когда они приехали за девушкой. Сильвана и тетя Сесильобнялись, чуть не плача от радости Холли была рада увидеть в глазах подруги благодарность,а главное — прощение.

«Я ни перед кем не виновата!» — подумала она с вызовом.

Больница, где лежала Барбара, находилась за городом, вокруге Марин. По дороге туда они расправились с гамбургерами и картошкой фри.Приехали за полночь, но Холли не составило никакого труда «убедить» медсестру,чтобы та отвела их к пациентке.

— Она в коме, — предупредила женщина, которую, судя покарточке на груди, звали Адди. — Даже не узнает, что вы пришли.

Холли рассеянно кивнула, не сводя глаз с приоткрытой двери,выкрашенной в светло-зеленый цвет. В центре висел пластиковый карман. В нем лежалпланшет с карточкой, на котором было написано: «Дэвис-Чин, Б». В памятизамелькали картинки: мама спешит по коридору отделения скорой помощи с охапкойтаких же карточек, закидывает в них, прежде чем подойти к кровати вольного. Вотудивительно! Она проводила с каждым совсем немного времени и все-таки обращаласько всем по имени, заботилась, думала о них.

«Как мне ее не хватает», — с болью подумала Холли.

Она распахнула дверь — и чуть не упала в обморок. В кровати,подключенная к аппаратам лежала Барбара Дэвис-Чин. Такая же, какой Холли еепомнила: худая, бледная. На груди у нее сидела какая-то жуткая тварь: горбатое,костлявое существо с острыми ушками и шкурой цвета старого серебра, покрытоегрязной серой шерстью Злобно ухмыляясь, оно держало лапу глубоко в грудиБарбары. Мерзкие пальчики сжимали сердце. Набухшие вены твари пульсировали,переливая в грудь женщины свою отраву.

Существо беспрестанно хихикало. Холли поняла, что слышит ивидит его только она. Захотелось убежать в приемную, где ждали друзья, нодевушка взяла себя в руки и повернулась к ничего не подозревающей медсестре.

— Можете идти, — сказала ведьма.

Женщина удалилась, а Холли решительно шагнула к существу.Тварь выпятила блестящую кроваво-красную губу и зарычала.

Холли начала читать заклинание и тут поняла: молясь Богине,она всегда жертвует частичкой души. Платят ли такую же цену другие ведьмы илиэто лишь ее испытание? Девушка умолкла и решила, что расправится с бесом сама.Если он правда то, чем кажется.

Тварь с ухмылкой глядела на Холли. Присутствие ведьмы еесовершенно не беспокоило.

Девушка собрала волю в кулак. Ее восприятие странным образомраздвоилось. Она слышала, как бьется пульс Барбары и как стучит ее собственноесердце - тук-тук, тук-тук, тук-тук. Она стала взглядом. Пробежала по рукеженщины, кулаку беса и влетела в сердце... Сердце, исполненное тьмы. Средоточиезла, кошмаров, болезни, которые его убивали.

Мимо проплывали жуткие, кошмарные видения. Ее закружило,понесло. Открыв рот в беззвучном крике, девушка взмолилась:

— Хватит!

И вот она опять стояла и смотрела на беса. Тот осклабился,довольно залопотал и вытащил сердце Барбары из груди, показывая его Холли. Онавспомнила кошку Гекату; Баст, которая принесла им убитого сокола... Толькотеперь ей поднесли не птицу, а больное сердце — измученное, истекающее кровью.

Хватит!

Существо пропало из виду, хотя ведьма чувствовала, что оногде-то рядом. Оно стало невидимым, но все равно продолжало мучить Барбару.

Холли вбежала в приемную. Bсe взгляды устремились к ней.

— Надо забрать Барбару отсюда!

Дядя Ричард перестал ходить взад-вперед.

— Сядь, отдохни. Я подпишу бумажки.

Он вышел. Холли плюхнулась на стул, взяла стаканчик с кофеиз рук тети Сесиль. Навалилась усталость. Тревога не отпускала. Вот какложились пути — по телам людей, живым сердцам.

Майкл вел смертную битву — и ее нельзя было проиграть.

Холли закрыла глаза.

«Сколько же поколений Каоров и Деверо играли в эту игру? —подумала она. — Ей надо положить конец. Мы должны победить».

Джонстаун, Пенсильвания

31 мая 1889 года, два часа пополудни

За ночь вода в озере поднялась на два фута. Старая дамба вСаут-Форк трещала по швам. Давно пора было ее ремонтировать, но горожане и в усне дули. Все думали, что сойдет и так. Каждые год после дождей люди почесывалиголовы и удивлялись: надо же, выстояла! Однако никто и пальцем не шевельнул, непомог ей сдерживать озеро.

Городок стоял в четырнадцати милях ниже по течению реки, впойме. Добрые жители поругивали владельцев дамбы, но больше для того, чтобыразговор поддержать: надо же было обсудить что-то кроме погоды. Год за годомгорожане ворчали, дамба скрипела, и никто ничего не делал. Вода прибывала,давила все сильнее. В дамбе появилась крошечная дырочка, из нее поползлатрещина.