– В чем смысл этих поправок?

– Двигатель этой шлюпки такого же типа, как и на альбенаретском звездолете, искривляющий пространство. Ты этого не ощущаешь, но примерно каждые одиннадцать минут двигатель сворачивает пространство, прокалывает его, и через миллисекунду мы выходим в нормальное пространство в другом месте. При свернутом пространстве за одну миллисекунду мы покрываем огромное расстояние, но так нельзя двигаться дольше, чем несколько миллисекунд, потому что точность направления движения при этом порядка восьмидесяти процентов. Понимаешь? Вероятность, что мы движемся точно в нужную сторону, восемьдесят процентов. При введении правильных поправочных коэффициентов компьютер спасательной шлюпки корректирует наш курс таким образом, что он снова ведет к месту назначения. Если наблюдать за нашими перемещениями снаружи, это выглядит так, будто мы движемся шатаясь, хаотично сбиваясь с курса. Если мы не сможем определить правильный поправочный коэффициент, то нам потребуется останавливаться и заново определять наше местоположение после каждого искривления пространства – что сейчас происходит несколько сотен раз в день, – пока не окажемся возле той звездной системы, в которую хотим попасть, и нам понадобится тысяча лет, чтобы куда-то добраться, – тысяча лет, которых у нас нет.

Грос покивал головой с уверенностью и оптимизмом.

– Вычисления – это моя стихия, и я смогу рассчитать любую нужную константу на своем компьютере, если у меня будут остальные данные этой задачи. С чего начнем?

– Начнем с того, – мрачно сказал Джайлс, – что я попытаюсь применить межпланетную навигацию к межзвездному пространству. В принципе, нам нужно решить чисто геометрическую задачу, только точки движущиеся, а не неподвижные…

Он продолжил свое объяснение. В этой ситуации любопытным было то, что для решения задачи им требовалось обучить друг друга. Как установил Джайлс, Грос рассуждал скорее формулами, чем пространственными соотношениями. Условия задачи Джайлсу предстояло переработать в математические, доступные пониманию трудяги.

– Вот смотри, – сказал он, – представь себе, что ты вырезал треугольник из картона или чего-то в этом роде и держишь его за два конца большим и указательным пальцами. – Для наглядности он поднял большой и средний пальцы. Грос кивнул, нахмурившись. – Тогда та точка… тот угол, – продолжал Джайлс, – к которому ты не прикасаешься, может свободно вращаться по кругу. Понимаешь? – Грос кивнул. – Хорошо. Теперь представь, что два угла, на которых твои пальцы, это и есть уже известные координаты. Тогда твое местоположение – угол, которого ты не касаешься, – где-то на этой окружности; и чтобы точно определить его координаты, ты берешь третью известную точку и измеряешь угол между ней и любой из первых двух.

– Ага! – воскликнул Грос, и лицо его просветлело от радости понимания. Пальцы забегали по клавишам компьютера, а сам он стал похож на музыканта, играющего на своем инструменте.

– Эти три первые точки, – продолжал Джайлс, – должны быть уникальными по визуальным особенностям, располагаться вне Галактики и на удобном для наблюдений расстоянии от галактической плоскости – помнишь, я объяснял тебе, что такое галактическая плоскость?

– Да.

– Тремя такими подходящими точками могут быть S Золотой Рыбы, ядро галактики Туманность Андромеды и ядро галактики Водоворот – она же туманность M51 в созвездии Гончих Псов.

– Я не… – начал Грос.

– Конечно, тебе эти названия ничего не говорят. Но не беспокойся. Главное, что они находятся за пределами Галактики, вне галактической плоскости, и их можно опознать из любой точки нашей галактики. Я хочу, чтобы ты просто понял, как мы используем их для определения наших координат.

– Я понял, – решительно подтвердил Грос. – Конечно. Это просто трехмерная геометрия, как вы и сказали.

– Хорошо. Тогда двигаемся дальше. Теперь, используя те опорные точки, которые я только что назвал, мы способны определить в целом наше местоположение в Галактике, настолько приблизительное, что область будет охватывать и Солнечную систему, и Землю, и Белбен, и 20B-40. На практике после получения нашего глобального местоположения по этим точкам за пределами галактики мы должны свериться со звездными лоциями, выбрать известные три яркие звезды в нашей окрестности и повторить эту процедуру, чтобы получить более точное местоположение. Но в нашем случае нет нужды это делать. Я заранее изучил звездные окрестности нашего первоначального маршрута к Белбену и имею представление, примерно в каком месте мы находимся.

Грос кивнул. Ему, очевидно, не пришло в голову спросить, зачем Джайлсу понадобилось изучать звездные лоции и прочие необходимые для космической навигации материалы.

– Я также знаю общее расположение 20В-40 в его области пространства и по отношению к более крупным звездам по соседству с ним, – продолжал Джайлс. – Итак, единственное, что нам нужно выяснить, – это наше собственное положение прямо сейчас, как можно точнее, и угол между нашим направлением полета и направлением на 20В-40. Отклонившись от первоначального маршрута до Белбена, мы корректировали курс только один раз, и держу пари, что это включало в себя один угловой сдвиг. Следовательно, наш курс сейчас отличается не более чем на один угловой поворот от первоначальной линии движения, и мы сейчас все еще в той звездной области, где я могу распознать наиболее яркие звезды и некоторые другие источники света на вот этом экране. – Он ткнул пальцем. – И я действительно их распознал. Поэтому вычисление нашего нынешнего положения должно быть относительно простым. Я достаточно разобрался, как пользоваться приборами на пульте управления этой спасательной шлюпки, чтобы замерить углы для тех трех звезд, о которых говорил раньше; и это даст нам наше местоположение, исходя из чего мы сможем вычислить угловую разницу между нашим нынешнем направлением движения и направлением на 20B-40. Тогда мы узнаем, какой нужно сделать угловой сдвиг.

– А как насчет того, о чем вы говорили раньше? – спросил Грос. – То, что вы рассказали сейчас, очень просто. Я мог бы рассчитать что-то подобное, даже во сне. Но что делать с теми поправками, о которых вы упомянули? Вы же сказали, что при искривлении пространства мы будем перемещаться с точностью всего лишь восемьдесят процентов даже после того, как переведем спасательную шлюпку на верный курс?

– Вот именно, – сказал Джайлс. Затем откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. – Это реальная проблема. Поправочный коэффициент отражает тенденцию судна дрейфовать при искривлении пространства. Этот дрейф зависит от размеров судна и направления движения. Капитан брала его из своей книги. Нам нужно каким-то образом его рассчитать – конкретно для этого судна, нашей спасательной шлюпки, и конкретно для нашего курса – направления от того места, где мы находимся, к нашему пункту назначения 20B-40.

– И как мы это сделаем?

Джайлс снова вздохнул.

– Единственный способ, который я могу придумать, такой, – сказал он. – Нужно рассчитать наш курс, затем определить наше новое положение после перемещения, чтобы увидеть, насколько мы сбились при перемещении. Будем продолжать это делать, перемещение за перемещением, пока не накопим достаточно данных об ошибке за перемещение, чтобы прикинуть значение поправочного коэффициента. Другими словами, то, что спасательная шлюпка делает автоматически примерно каждые десять минут, нам придется снова и снова делать вручную, пока не получим достаточно данных, чтобы оценить поправочный коэффициент.