сбора урожая Лиза решила устроить небольшой праздник: достала из подпола небольшую баночку с подсолнечным маслом и нажарила мелкой картошки. Девчата обожали жареную картошку, но, к сожалению, такое блюдо случалось у них в доме не часто – Лиза экономила масло. Но уж по такому случаю было можно. Праздник урожая, как-никак. А когда Лиза раздала всем к чаю по кусочку сахару, девчата завизжали от восторга. Вот это праздник – так праздник.

Лиза была счастлива. В следующие выходные она собиралась уже идти на базар, продавать картофель. А пока каждое утро перед работой, пораньше бежала на вокзал, чтобы продать там килограмм-другой. Благо, до вокзала было идти минут десять, мимо зернохранилища и смычки, где работала Лиза.

2.

Однажды в обычный рабочий день Лиза вместе с остальными рабочими разгружала прибывший поезд. Всё было как обычно. После разгрузки присели отдохнуть, воды напиться. Лиза вдруг обратила внимание, что из ворот зернохранилища выезжают одна за другой грузовые машины, полные зерна. В общем-то, в этом не было ничего странного. Мало ли что, может, вывозят зерно на помолку. Завозят – вывозят, всякое бывает. Правда, поток выезжающих машин, переполненных зерном, не прекращался, а с другой стороны к амбарам подъезжали новые машины, уже с пустыми кузовами. Такое складывалось впечатление, что амбары опустошают подчистую. Но главное, что насторожило Лизу – это то, что грузовиками управляли военные. Во дворе хранилища и в амбарах – везде тоже распоряжались люди в военной форме.

– Ребята, как думаете, чего это делается? – спросила Лиза у своих мужиков-грузчиков.

– А хрен их знает, – ответил кто-то. – Поди, разбери, чего им надо.

Лиза заволновалась. Она не понимала, что происходит. А когда она чего-то не понимала, это её беспокоило. Она не любила большого скопления военных в одном месте, ничего хорошего это не предвещало, и потому на душе у неё сейчас было тревожно.

Беспокойство усилилось, когда Лиза увидела один из грузовиков заезжающим в жилую улицу, соседнюю с её переулком. А через время ещё несколько грузовых машин, въезжающих в другие улицы Осиновки, на гору.

Едва дождавшись обеда, Лиза побежала домой. Девочки уже вернулись из школы, Верочка радовалась, что, наконец, не одна дома. Лиза огляделась, затем спросила:

– Никого не было?

– Нет, – ответила Рая. – А что случилось?

Лиза испуганно озиралась по сторонам.

– Ещё не знаю, – сказала она. – Но надо что-то делать.

Что именно, Лиза смутно понимала. Но главное – не сидеть на месте, что-то предпринимать. Вдруг её осенило:

– Быстро все ко мне. Я сейчас буду доставать из подпола картошку, а вы бегом всё прячьте под кровати, под лавки, среди вещей, везде, где получится, да так, чтоб не было видно.

Лиза заперла входную дверь на засов, открыла крышку подпола и залезла внутрь. Ей там было всего лишь по пояс – совсем неглубоко. Лиза вытащила небольшую торбу с мукой и подала Рае:

– На, спрячь понадежнее.

Дальше всё происходило в напряжённой тишине. Лиза быстро накладывала картошку в торбы, в мешки – во всё, что было под рукой, и передавала детям. Девочки складывали их под кроватями, по углам, где придётся.

Лиза глянула на часы – время поджимало, пора уже было возвращаться на работу. Она вылезла из подпола, закрыла крышку, застелила соломой. Повернулась к двери, чтобы открыть засов, и побледнела. В окошко она увидела, как в их двор заходят четверо военных. Лиза поспешно отодвинула засов, чтоб ничего не заподозрили. Сердце бешено колотилось, в ушах шумело, ноги стали как ватные.

В тот момент, когда дверь широко распахнулась, Лиза присела на лавку – ноги совсем ослабели и не держали её. В дом вошли двое – средних лет капитан и молодой сержант. Остальные двое остались во дворе – осматривать «угодья». Старший по возрасту и по званию представился. Лиза не расслышала, у неё шумело в ушах. Она протянула руку в сторону дочерей, и они тут же бросились к ней и в испуге прижались к матери. Тогда Лиза немного успокоилась, постепенно приходя в себя, и услышала, как всё тот же старший объяснял, что у него есть «предписание высших военных и государственных чинов о том, чтобы собрать у жителей городов и сёл, всех больших и малых поселений, запасы продовольствия, и вывезти в районы страны, пострадавшие от неурожая. Всё, что будет взято у людей, будет учтено и записано, и в скором времени возвращено в тех же объёмах и количествах».

– Что у вас есть из запасов продовольствия? – спросил он у Лизы.

– Вот, мешок картошки, – ответила Лиза, указывая на неполный мешок, стоявший здесь, в кухне. Это был тот, что Лиза вытащила из подпола и не успела отнести в комнату.

– И это всё? – он посмотрел на Лизу и нахмурил брови. – Вы что, не собрали урожай? У вас, кажется, есть огород во дворе? Так что же, там ничего не росло?

– Росло, но совсем мало, – ответила Лиза. – В этом году особенно. Немного картошки – это всё, что у меня есть. Если вы её заберёте, мне будет нечем кормить моих детей.

– Вы что, не поняли? – капитан повысил голос. – Вы тут на продуктах сидите, а там люди с голоду пухнут! Где ваш муж?

– Погиб четыре года назад. Я – вдова, – ответила Лиза.

– Ничего, – капитан был неумолим. – Вам всё вернут. Сержант, – обратился он к молодому солдату, – выноси мешок, грузи в машину.

– Есть, – ответил сержант и взялся за мешок.

В этот момент в дом вошли двое, что были во дворе.

– Там чисто, товарищ капитан, – доложил один. – Сараев, хлева нет, погреба тоже нет.

– Так, – протянул капитан, – значит, ничего нет. Ладно, один забирает мешок, второй – проверить в доме, бегом. Сержант, наблюдай. – Он указал на Лизу с детьми.

Лиза обмерла. Тот, что вошёл в комнату, стал выносить оттуда мешки и торбы, которые ещё полчаса назад девочки растыкивали по углам. Всё. Это был конец. Рухнули все её надежды и планы, которые она ещё совсем недавно с таким упоением строила на будущий год.

– Значит, погреба нет… – повторил капитан. – Стало быть, в доме какой-нибудь погребок найдётся? А, хозяйка?

Лиза испуганно посмотрела на сержанта, затем на капитана. В её глазах читалась мольба.

– Я прошу вас, не забирайте всё, – взмолилась Лиза. – У меня нет погреба. Оставьте хоть немного продуктов.

– Ладно вам, гражданка, не плачьте, – сказал капитан, – вам же сказано – за всё заплатят. Вот, мы записали. Записал, сержант?

– Так точно, товарищ капитан, – ответил молодой сержант. – Три неполных мешка с картофелем; два кило муки.

– Ну вот,