— Джордан удрал. Билл видел, как он уходил в пять утра. Мне придется отправиться в Нью-Йорк. А ты возьми старый седан и поезжай как можно скорее в Порт-Джефферсон. Справься по телефону, когда уходит паром в Бриджпорт. Лодка Джордана стоит на пристани в Порт-Джефферсоне, и я думаю, он направился туда.

Если найдешь его, вези сюда и не отпускай. Убеди его.

Сам придумай, что сказать. Ладно?

— Привезу. Новый седан был бы лучше…

— Нет. Мисс Грант хочет съездить в Уэстпорт, забрать багаж, который оставила там во время уик-энда.

Если Джордана не будет, когда ты приедешь, позвони мне в контору Торпа… Спасибо, милая. Нет, это все, больше ничего не надо. — Фокс одной рукой застегивал ремень, другой взял персик с тарелки, Миссис Тримбл уже выходила из комнаты.

У Дэна были кое-какие вопросы, и Фокс ответил на них, отхлебывая кофе из чашки, заканчивая одеваться, причесываясь, доставая конверт из сейфа, причем делая все это почти одновременно. Проглотив последние остатки кофе и поморщившись от того, что он слишком горячий, Фокс вышел, оставив Дэна в дверях комнаты.

У гаража он увидел, что Тримбл уже вывел автомобиль с откидным верхом, развернул его и теперь протирал ветровое стекло. Фокс сел в машину.

— Спасибо, Билл. Здесь частные владения, смотри, чтобы посторонние не нарушали границ.

— Да, сэр. Я слежу за этим.

— Следи в оба. Мисс Грант собирается съездить в Уэстпорт, наверное, и дядя поедет с ней. Пусть возьмут новый седан. Дэн может воспользоваться старым. Скажи Крокеру, пусть отвезет Брунгильду к ветеринару в фургоне. Ты далеко не уходи, держись поблизости. Если позвонит человек из Питтсбурга насчет бриджа, скажи, что я не приеду. Ты яблони опрыскиваешь?

— Да, сэр. Этот вчерашний шторм…

— Хорошо. Осторожнее, собаки!

Часы на щитке показывали семь двадцать две, когда Фокс выехал на шоссе. Нужно было торопиться, поскольку на дорогу от его дома до Уолл-стрит уходило час десять минут, а он рассчитывал еще сделать две остановки: чтобы позвонить по телефону и чтобы нанести короткий визит Дороти Дьюк. Хотя алиби, которое он устроил Ридли Торпу, в случае разоблачения не угрожало ни жизни его, ни свободе — поскольку Торпа не подозревали в убийстве или каком-либо ином преступлении, — Фоксу все же не хотелось, чтобы то, что он сделал, пошло прахом, не говоря уже о гонораре, причитающемся ему за работу, и о нежелании приносить извинения окружному прокурору. Он постарался затащить Джордана к себе домой только для того, чтобы гарантировать, что обман не раскроется. Теперь же, когда Джордан бог знает где бесплатно путешествует на попутных машинах, ему хотелось еще раз поговорить с тем единственным человеком, который мог испортить алиби, и удостовериться в его надежности.

Он подъехал к заправочной станции на Соумилл-Ривер-Парквей, велел служащему заправить бак и вошел внутрь, чтобы позвонить по телефону. Он не знал ни номера, ни имени, только название улицы, поэтому ушло несколько минут, прежде чем он наконец услышал женский голос и узнал его по одному «алло».

— Алло! Это Айленд-авеню, 916? Нет, это человек, с которым вы разговаривали через окно вчера утром, когда я зашел к Генри Джордану, а его не оказалось дома. Помните? Большое вам спасибо. Да, он действительно был там, где вы сказали. Да, я Текумсе Фокс. Благодарю вас. Я только что позвонил мистеру Джордану, но у него телефон не отвечает. Он еще не вернулся домой? О нет, я просто хотел ему передать несколько слов. Не окажете ли вы мне такую любезность? Видите ли, его очень раздражает поднявшаяся вокруг него шумиха, возможно, поэтому он и не отвечает на телефонные звонки. Если он придет домой, не могли бы вы мне позвонить? Кротон-Фоллз, 8000. Верно, это легко запомнить. Большое вам спасибо. Конечно, я с удовольствием познакомлюсь с вашим мужем. Как-нибудь потом мы это устроим.

Фокс вышел, заплатил за бензин и отправился дальше. В этот ранний час транспорта было мало, и он доехал довольно быстро — через Генри-Гудзон-Бридж и вниз по Вест-Сайд-хайвей. Потом свернул на Девяносто седьмую улицу и, взяв на восток, потащился через город, через парк и наконец остановился на Шестьдесят седьмой улице в том же самом месте, где накануне утром оставлял фургон.

Вторая неожиданность ожидала его, в тот день в квартире номер 12 роскошного дома на Парк-авеню.

Внизу его приветствовал — на этот раз без всякого удивления — тот же служащий, что и накануне. Позвонив, он махнул рукой в сторону лифта. Как и прежде, Дороти Дьюк сама открыла ему дверь, и, хотя выглядела она отдохнувшей и не такой измученной, голос у нее срывался от раздражения, такого явного, что Фокс недоуменно остановился.

— Проходите, — сказала она, направляясь в глубь квартиры.

— Нет, спасибо, мисс Дьюк, достаточно будет…

— Идите сюда хотя бы на минуту! — не останавливаясь, сердито крикнула она.

Ему ничего не оставалось, как двинуться вслед за ней.

Ступив в большую, заполненную мягкими подушками и запахом духов комнату с опущенными шторами и включенным светом, он увидел сидящего в кресле Генри Джордана.

Фокс замер, затаив дыхание.

Мисс Дьюк встала напротив отца.

— Спросите его, — требовательно произнесла она. — так это было или нет.

— Доброе утро, — проговорил Джордан. — Как вы узнали, что я здесь?

— Доброе утро, — ответил Фокс, переводя дыхание. — Я не знал. Я заехал по дороге в город, чтобы перемолвиться парой слов с мисс Дьюк. Ничего особенно важного.

Могу я узнать, как вы сюда попали?

Дороти Дьюк сама сообщила об этом:

— Его довезли до Брюстера, а там он сел в поезд.

Сколько раз я приглашала его зайти ко мне, но он ни разу не приходил. Теперь же он явился — именно тогда…

— Я пришел вовсе не для того, чтобы повидаться с тобой, — возразил Джордан. — Я пришел, потому что это было совершенно необходимо. Я позволил втянуть себя в историю, стал участником обмана.

— Тебе это ничего не стоит. Ты ведь от этого ничего не теряешь, верно?

Фокс покачал головой, глядя на нее.

— Пожалуйста, мисс Дьюк. Он от этого ничего не теряет, но ведь и не приобретает ничего. Мистер Торп предложил ему кучу денег за помощь, но он не захотел взять. Вы, полагаю, поняли, как мы все устроили.

— Разумеется. Это стало понятно сразу, как только я услышала сообщение по радио вчера вечером.

— Конечно. Насколько я понимаю, ваш отец согласился нам помочь только потому, что хотел уберечь вас от нежелательной огласки. Разве вы не цените этого?

— Естественно, я благодарна ему. — Голос ее стал спокойнее, уже не срывался на крик. — И я ему уже сказала об этом. Он превосходно все сделал. Но ему нельзя было сюда приходить! Что, если его кто-нибудь выследил или увидел внизу и узнал по фотографии в газете? Это же черт знает как опасно!