«Тахо» выехал из ворот банка и подкатил ко входу, из которого тут же вышла та самая светловолосая девушка и подбежала к машине.

Через стеклянную дверь ей вслед, точнее, на ее ноги пялились двое парней в униформе, охранявшие турникет.

Аудиторша забралась на переднее сиденье и назвала адрес.

— Вас ведь сегодня пораньше отпустили, — вспомнил Сергей.

— А мою работу кто за меня делать будет? — вопросом на вопрос ответила аудиторша.

Ерохин развернулся и поехал.

— А мне в другую сторону, — напомнила девушку.

— Так быстрее, — ответил Ерохин, — по скоростному диаметру пойдем.

Больше он не произнес ни слова. Всю дорогу молчал. А когда, по его мысли, оставалось до конечного пункта совсем немного, спутница показала на протоптанную через газон широкую тропу.

— Возле той дорожки остановите, пожалуйста.

Сергей едва не проскочил. Вышел из автомобиля, обошел капот и помог девушке выйти. Протянул руку.

Она пару мгновений думала, принимать ли ей помощь, и спросила, ухватившись за его ладонь:

— Бывали здесь прежде?

— Когда-то, но очень давно. А потом не получилось: все как-то закрутилось…

Аудиторша вышла.

— Очень быстро доехали. Спасибо.

И поспешила к арке, за которой толпились обычные блочные девятиэтажки.

Возвращаясь в банк, Сергей думал о том, как странно устроена жизнь, да и не жизнь даже, а вообще все: еще вчера он наверняка знал, что работу в «Зебесте» он не найдет в любом случае. А теперь он не только в банке, но и приближен к первому лицу, будет находиться с ним рядом, будет знать, с кем Рохель встречается, о чем говорит по телефону…

Подумав о телефоне, он достал мобильный и набрал номер Бережной.

— Привет, Вера, — произнес он, — я сейчас один, и я в черном «Тахо».

— Тогда ни слова, — ответила она, — ты понял почему?

— Прости.

И сбросила вызов.

Конечно, он понял. Мог бы сразу сообразить. Вряд ли в машине прослушка, но бывает всякое.

А что происходит в банке, ему пока неизвестно. Легко раздают оружие, при этом первое лицо банка требует, чтобы новый телохранитель подчинялся лично ему, хотя прекрасно понимает, что приказы Брускова все равно Сергею придется выполнять, потому что тот отвечает за безопасность.

Но Рохель доверяет своему заму, иначе Алексей Михайлович не работал бы с ним. Значит, Рохель не доверяет кому-то еще. Но кому? Той девушке он верит, и, скорее всего, она нравится ему. После разговора с ней в своем кабинете Виктор Иванович расслабился…

Даже не удержался от того, чтобы поговорить с ним — незнакомым ему человеком — о том, что всем подряд не рассказывают.

И это действительно странно — первому встречному о личном. Неужели расслабился до такой степени? Но девушка, девушка…

Почему он сам думает о ней?

Ерохин стряхнул наваждение.

До банка оставалось совсем немного — минут пять езды. И тогда Сергей вспомнил, что у него есть еще одно важное дело, которым он собирался заниматься накануне, но не сложилось. А теперь у него есть время.

Он поднимался по лестнице и, чтобы не терять времени, снова набрал номер Бережной.

— Я не в машине и даже не рядом с ней, — сразу предупредил он. — Машина, действительно похожа на ту, которую видел Калошин, другого черного внедорожника в банке нет. Она находится в постоянном пользовании двух парней, похожих по описанию на тех, что сбросили в воду труп. Хотя Калоша не запомнил особых примет, но мне кажется…

— Умеешь пользоваться навигатором? — поинтересовалась Бережная. — И что это за музыка?

Ерохин стоял у двери своей квартиры, которую теперь сдавал студенту.

— Навигатором пользоваться умею. А музыка из квартиры… Я перезвоню.

Нажал кнопку звонка. Но музыка продолжала греметь. Нажал кнопку и продолжал держать до тех пор, пока за дверью не наступила тишина.

Приблизил ухо к двери и прислушался.

— Это в дверь звонили, — донесся женский голос.

— Понятно, что в дверь, — ответил мужской. — Соседи, наверное, приперлись, чтобы музыку тише сделать. Так имеем право — не ночь же.

Ерохин позвонил еще раз.

— Иди, открой, — приказал квартирант кому-то, — да так иди. Тогда уж точно в квартиру не войдут. Ты объясни этим уродам, что здесь день рожденья отмечают. Перебьются.

Прозвучало шлепанье босых ног, и тоненький голос спросил:

— Кто там?

Ерохину надоело быть воспитанным. Он вставил ключ в замочную скважину и повернул. Вошел и увидел девушку в стрингах.

— Ой! — взвизгнула та и прикрыла грудь руками.

— Одевайся и на выход! — приказал ей Сергей.

Шагнул в комнату и увидел разложенный диван, смятую постель, лежащее на полу одеяло. Обе подушки тоже лежали на полу.

Увидев Ерохина, студент прикрылся простыней.

— Ты еще здесь? — спросил Сергей, понимая, насколько глуп этот вопрос.

— Но мы же договаривались.

— Только не со мной. Сейчас ты платишь мне то, что за тобой числится, убираешь квартиру и выматываешься. Ты просил неделю до окончания сессии, а прошло уже больше.

— Да я не успею.

— Деньги давай! Все, что за прошлый месяц набежало, и за этот тоже должен.

Девчонка отвернулась, стала через голову натягивать маечку, но путалась в ней.

Студент подтянул к себе джинсы и начал вытаскивать смятые купюры.

— А сколько я должен?

— Должен много, но я согласен и на двадцатку, чтобы тебя здесь больше не было.

— Так у меня нет столько. Я потом, когда съезжать буду, отдам…

Сергей взял у него купюры, разгладил на ладони и пересчитал. Получилось чуть больше пяти тысяч. Обернулся и увидел лежащую на стуле женскую сумочку, взял ее, перевернул и потряс. На диван посыпалась косметика, розовый мобильный телефончик, связка ключей, студенческий билет и розовый кожаный кошелек.

— Это мое! — взвизгнула девчонка. — Вы не имеете права!

Потом она увидела, как хозяин квартиры вытащил из ее кошелька тоненькую пачку денег, закричала:

— Это разбой! Так нельзя! Боря, скажи ему!

Ерохин повернулся к ней.

Молча достал из кармана конверт, в котором лежали деньги, полученные утром в кассе «Сферы», и начал складывать туда отобранные у этой парочки банкноты.

— Я полицию сейчас вызо…