Их заявления и предложения отличала логика и аргументированность, их значение подкрепляла победа в великой войне, определяющая роль в разгроме фашизма, которая была общеизвестна и не требовала рекламы. Однако обсуждения далеко не всегда были легкими и безоблачными. Те страны, которых войны не коснулась, до которых ее раскаты почти не доносились, – Австралия, ряд стран Латинской Америки, некоторые страны Азии и Африки – еще не осознали роль и значение в мировой политике ее нового мощного игрока – СССР, поэтому предложения советской делегации не всегда находили у них понимание. Что касается недавних союзников, то в их позиции все чаще чувствовалось то, что позднее назовут «духом холодной войны», поэтому атмосфера на заседаниях часто бывала весьма напряженной, особенно при обсуждении острых вопросов.

Однако надо сказать, что главные вопросы решались отнюдь не на общих заседаниях и не в разного рода комитетах, а на совещаниях представителей великих держав, которые проводились практически ежедневно. Именно от степени взаимопонимания между ними или от отсутствия его зависело принятие решений по ключевым вопросам. Разумеется, встречи «пятерки» не афишировались, но все о них знали и, в общем, принимали как должное, негласно признав их как лидеров международной политики. К тому же решать спорные вопросы в узком кругу было намного легче, чем в зале заседаний, где обсуждаемая тема могла просто потонуть в потоке речей. Помимо встреч глав делегаций «большой пятерки», время о времени проходили и более узкие – иногда СССР, США и Англии, чаще только СССР и США. Именно на последних имели место наиболее важные договоренности – о праве вето, о полномочиях Генеральной Ассамблеи, о дальнейшей судьбе колониальных территорий. Причем иногда встречались только Громыко и Стеттиниус, государственный секретарь США, раньше бывший убежденным сторонником политики президента Рузвельта, но при Трумэне вынужденный свою позицию несколько изменить. И все же Стеттиниус много сделал для того, чтобы конференция прошла успешно и необходимые договоренности были достигнуты.

Первые решения ООН. Палестинский вопрос

Итак, главная международная организация современного мира была создана, и первым постоянным представителем СССР в ней стал Андрей Громыко, принимавший в создании ООН деятельное участие. Это произошло в апреле 1946 года, тогда же почти одновременно он стал и первым заместителем министра иностранных дел СССР.

Одним из первых заявлений советского представителя Андрея Громыко в ООН стало заявление о регулировании и сокращении вооружений, в первую очередь ядерных. Это предложение легло в основу решения ООН о принципах всеобщего разоружения. По инициативе СССР уже Вторая сессия Генеральной Ассамблеи ООН приняла резолюцию, осуждающую пропаганду войны. С тех пор только в ООН Советский Союз выдвинул множество (намного более сотни) предложений с целью остановить или хотя бы ограничить гонку вооружений. Именно благодаря твердой позиции СССР миру удавалось в течение нескольких десятилетий удерживать человечество от новой глобальной войны. В наше время, похоже, мирное сосуществование заканчивается – СССР больше нет, а новой, гораздо более слабой России роль удерживающего уже не под силу. У «цивилизованных» же стран Запада, исповедующих «либеральные, демократические, гуманистические общечеловеческие ценности», такой цели, как поддержание мира во всем мире, никогда и не было, как ни покажется это странным нашим записным либералам, стоит лишь проанализировать историю вопроса.

По свежим следам войны в 1946 году ООН начала по предложению СССР обсуждать вопросы разоружения. Была создана специальная комиссия, в работе которой принимали участие, кроме Советского Союза, США, Англия, Франция и Канада. Делегацию США в ней возглавлял Эдлай Стивенсон. Однажды, пригласив Громыко в свою резиденцию на обед, он прямо заявил, что для США неприемлемо само направление такой дискуссии.

– Крупный бизнес США свое существование без производства оружия не мыслит, – сказал он. – Никто всерьез в Вашингтоне идеи разоружения не принимает. Хотя такого официального заявления я, конечно, не сделаю.

– А какой же тогда курс в политике великих держав по этому вопросу вы считаете правильным? – поинтересовался Громыко.

– Контролируемое вооружение, – ответил Стивенсон.

Принимая во внимание, что в 1946 году ядерным оружием обладали только США, становилось ясно, кто должен был стать таким контролером.

Задавали советские представители вопросы и о военных базах, которые США множили по всему миру:

– Против какого противника создаются новые военные базы и сохраняются старые?

Ответ был удивительный:

– Военные базы США за рубежом служат миру.

Собственно, та же «логика» у американских дипломатов и представителей власти сохраняется и поныне – военные базы служат миру, расширение НАТО на Восток (вопреки всем договорам) служит делу демократии, бомбежки Югославии проводились ради защиты мирного албанского населения от сербов, оккупация Ирака и Афганистана была предпринята с целью ликвидации мирового терроризма… То-то помогает. И мир кругом царит, как в раю, и демократия в Прибалтике настолько развилась, что эсэсовцы маршируют по улицам не таясь, и албанцы так защитились, что Косово от Сербии отрезали, про Афганистан с его наркотрафиком и Ирак, где каждый день кто-то кого-то взрывает, уж и говорить не хочется. Но Америка у нас по-прежнему – оплот либерализма, демократии и мирового порядка. По-американски.

Кроме разоружения, одним из первых геополитических вопросов, которые пришлось решать молодой международной организации, стал палестинский вопрос. Конфликт в Палестине имел длинную историю. Палестина была британским протекторатом, отделенным еще в конце Первой мировой войны от Оттоманской империи и управляемым Лондоном по мандату Лиги Наций. Принятая в 1917 г. Декларация Бальфура, названная по имени министра иностранных дел Англии, признавала Палестину в качестве родины евреев и фиксировала их право на организацию там своего государства. В Декларации Бальфура говорилось: «Правительство Его Величества относится благосклонно к восстановлению Национального очага для еврейского народа в Палестине».

В ходе Первой мировой войны декларация была одобрена всеми великими державами. В 1922 г. ее одобрила Лига Наций, которая и передала Палестину в протекторат Великобритании. На основе этой декларации британские власти уже в 20—30-е годы позволяли евреям создавать там свои поселения. Однако декларация вызывала резкое противодействие палестинских арабов, которые ко времени ее принятия сами еще не обладали собственным государством.

В результате английское правительство вскоре оказалось между молотом и наковальней – мусульманами Палестины, которые жили на ее территории, и евреями, которые надеялись переехать туда и образовать Израиль. Хотя в период между двумя мировыми войнами еврейское население Палестины и выросло с 80 до примерно 500 тысяч, арабы делали все, чтобы воспрепятствовать созданию еврейского государства. Однако Вторая мировая война, так называемый Холокост, появление в разных странах огромного числа еврейских беженцев окончательно обострили еврейский вопрос – настолько, что он потребовал срочного разрешения. Одновременно сионистское движение приобретало все более военизированную, агрессивную форму. Вооруженные еврейские подразделения стали вступать в постоянные стычки и с палестинскими, и с британскими силами.

В 1942 году на сионистской конференции в Нью-Йорке было принято