Отец Тимоти ничего не сказал. Ну разумеется, он не хотел лгать своим покровителям.

Я в ужасе забилась в самый дальний угол. Обеими руками стала ощупывать в темноте стенку в поисках щеколды. Может быть, здесь есть еще одна дверца, с другой стороны? Как я буду смотреть в глаза супругам Кортни после всего, что только что здесь услышала?

Увы, другого выхода из исповедальни не оказалось.

— Я сейчас проверю, Гертруда, — сказал Генри Кортни. Послышались шаги. Они приближались, становились все громче.

Дверь исповедальни распахнулась. В проеме видна была высокая и крепкая фигура маркиза. Она заслоняла даже тот скудный свет, который был в часовне. Но он, конечно же, меня увидел. Однако лицо кузена пряталось в тени, и я не могла разобрать его выражения.

Прошло несколько секунд, он сделал шаг назад. Дверца со стуком затворилась.

— Там никого нет, — объявил Генри. — Святой отец, пора начинать мессу.

Я вновь надела свое простое темное платье, которое убрала в шкаф в самый первый день, когда Гертруда навязала мне собственные пышные наряды. Я твердо вознамерилась сегодня же покинуть «Алую розу», и щеголять в платьях хозяйки мне больше не хотелось. Я размышляла все утро и к полудню приняла решение. Нас с Артуром здесь определенно подстерегает какая-то опасность, а потому надо немедленно уезжать отсюда.

Я отправилась в классную комнату, где обычно занимались дети, но она оказалась пустой, если не считать Франсуа — учителя, который преподавал Эдварду Кортни французский язык. Хотя этот молодой человек был еще студентом университета, он явно считал себя важной персоной и всегда держался с подчеркнутым достоинством.

— Мальчики во дворе, госпожа Джоанна, — сказал этот юноша, наморщив свой белоснежный лоб. — Извините, а вы хорошо себя чувствуете? Вы сегодня какая-то странная… на себя не похожи.

— Спасибо, со мной все в порядке, — твердо ответила я.

Взгляд его метнулся в сторону, куда-то через мое плечо.

Я обернулась и увидела Джеймса, того из близнецов, что был посообразительнее.

— Господин Эдвард и господин Артур вернутся к обеду, — сообщил он. — Не соблаговолите ли подождать?

— Нет, не соблаговолю, — отрезала я. — Я хочу немедленно увидеть своего племянника.

Громко топая, я быстро пошла по коридору. И, дойдя до первого поворота, услышала за спиной шаги: Франсуа и Джеймс следовали за мной.

— Я прекрасно знаю дорогу! — крикнула я им. — Нечего понапрасну за мной таскаться, лучше займитесь делом!

Еще один переход — и вот главная лестница. Я едва удержалась, чтобы не пуститься вниз бегом. Внезапно мне стало страшно: спустившись до середины, я услышала наверху стук каблуков. Франсуа с Джеймсом не отставали. Мало того, теперь вместе с ними шли моя горничная Элис и еще один слуга, имени которого я не знала.

Свернув за последний угол, я с ужасом осознала, что шаги моих преследователей звучат еще громче, чем прежде. Должно быть, к ним присоединились и другие слуги. «Почему они так упорно стараются догнать меня?» — недоумевала я, вне себя от ярости.

День выдался довольно прохладным. Небо было обложено плотным слоем серых облаков. Мальчики стояли посреди двора друг против друга и размахивали деревянными мечами. Увидев меня, Артур заулыбался и помахал мне мечом. Юный Эдвард Кортни поклонился, но на лице его было заметно смущение. Я оглянулась. Число моих преследователей выросло до полудюжины. Они медленно двигались вперед плотной стеной, словно одно многоголовое, многорукое и многоногое чудовище.

Стараясь не обращать на них внимания, я направилась к старшему наставнику:

— Доброе утро, господин Дэвид. Скоро ли закончится ваш урок? Видите ли, нам с Артуром надо приготовиться к отъезду. Сегодня мы возвращаемся в Дартфорд.

— Нет, Джоанна, нет! — закричал Артур. — Я не хочу уезжать!

— К сожалению, Артур, придется.

Я протянула было к нему руку, но мальчик отпрянул.

— Не знаю, госпожа Стаффорд, — сказал господин Дэвид. — Я, вообще-то, не получал от милорда на этот счет никаких указаний.

— Какие вам еще нужны указания? — возмутилась я. — Артур — мой родной племянник. Наш визит подошел к концу. И я здесь не пленница, а гостья.

Артур подбежал к Эдварду Кортни и обеими ручонками обвил его за талию.

— Эдвард… я не хочу уезжать, — плакал он.

И наследник Кортни, как мог, утешал своего младшего товарища.

— Никто и не говорит, что вы здесь пленники, — сухо ответил господин Дэвид. — Простите меня, если я дал вам повод так подумать, госпожа Стаффорд.

Я мысленно выругала себя за грубость. Страх вконец истрепал мои нервы.

— Это вы меня простите. Разумеется, вы не давали мне такого повода, — сказала я. — Артур, прошу тебя. Пойдем со мной…

— Нет, нет, нет, — всхлипывал малыш, вцепившись в Эдварда.

Тот сердито посмотрел на меня и повел Артура на другой конец двора. Слуги медленно двинулись за ними, рассыпавшись по всему двору. Между моим маленьким племянником и мною возникла живая преграда.

— Госпожа Стаффорд, — сказал учитель, — если хотите, я могу послать к милорду, спросить его, какие будут указания.

— Не надо, — ответила я. — Вечером я сама поговорю с хозяином.

Да уж, разговор мне предстоит не из легких. Но через это необходимо пройти. В конце концов, уехать посреди дня было бы трусостью. Ладно, уедем завтра.

— Прошу прощения, но вы не сможете поговорить с милордом вечером, — вставил Джеймс-близнец. — Маркиз Эксетер вернется в «Алую розу» только третьего ноября, за день до обеда в честь барона Монтегю.

— Что? — ошеломленно переспросила я.

— Дело в том, что король и его Тайный совет переехали в Виндзорский замок, — пояснил Дэвид. — А когда его величество находится в Виндзоре, милорд остается ночевать в придворных покоях. Возвращаться сюда каждый вечер было бы слишком далеко.

Я изумленно смотрела на верных слуг семейства Кортни. Неожиданное известие стало для меня настоящим ударом. Но почему Генри ничего не сказал мне об этом? Впрочем, вчера я сама старалась не попадаться ему на глаза. У него просто не было возможности.

Делать нечего, придется договариваться об отъезде с Гертрудой. Такой оборот дела не сулил ничего приятного, но, с другой стороны, было в этом и свое преимущество: Гертруда не знала, что я сидела в исповедальне и все слышала.

— Пожалуйста, предупредите маркизу, что мне срочно надо с ней увидеться, — велела я Элис.

Но тут снова вмешался Джеймс.

— Миледи нездорова, — заявил он. — Сразу после мессы она легла в постель. В таком состоянии госпожа обычно не желает видеть никого, кроме Констанции. Сегодня она вас не примет.