жизни. А Ксюша не мыслит дня без постельных игрищ, но не собирается становиться чьей-либо женой, рожать детей.

– Вообще никогда! – воскликнула девушка. – У нас все замечательно шло. Каждый жил как хотел! Егор полагал, что люблю его без памяти. Спасибо, что вы нас поняли и не осудили.

– У меня нет никакого права порицать кого-либо, – объяснила я свою позицию.

– Просто скажите Валентине Тимофеевне, что яда в останках не нашли, и закончите историю, – попросила Ксения. – Она вам заплатила?

– Рассчитываемся с клиентом только после того, как завершаем расследование, – сказала я.

– Вот и славно! – обрадовалась Анна. – Не берите с нее ни копейки, погашу счета.

– Не в моей компетенции решать вопрос открытия или закрытия расследования. Непременно доложу начальству о вашем предложении.

После того как обе женщины ушли, я решила посмотреть прилетевшие сообщения. Глянув на экран телефона, поняла, что они все от одного абонента. «Помоги, опять в яму попала». «Тут человек». «Спаси!» «Прости, помоги». «Умру здесь. Страшно. Батарейка садится». Подписи не было, но я посмотрела, на какое имя записан у меня контакт. Олеся Петровна Калинина, компьютерный гений и самозабвенная хамка.

Я вмиг соединилась с Василием, перебросила ему эсэмэску и спросила:

– Можешь определить ее местонахождение?

– Угу, – промычал Бурлаков. – Эсэмэска улетела, так что биллинг в данном случае возможен вне зависимости от того, работает сейчас у отправителя телефон или нет.

– Думаю, она на участке Кузнецова, – предположила я. – Текст первого сообщения: «Помоги, опять в яму попала». «Опять»! Когда мы вместе приехали на окраину Домнино, девушка провалилась в одну из ловушек, которые не пойми зачем отрыла якобы Ирина Петровна. Тебе долго вычислять место, где находится Калинина?

– Пока не знаю, процесс пошел.

– Поеду на пепелище, – решила я. – Олеся с гонором, ей хочется стать следователем, который лично все загадки разгадывает. Она могла вернуться к избе, начать там что-то искать. И дубль два, девушка опять свалилась в яму. Выбраться из нее самостоятельно сложно.

– Лебедка при тебе? – задал нужный вопрос Вася.

– Нет, – приуныла я.

– Степан велел всегда иметь в багажнике самое необходимое.

– Угу.

– Давай пересечемся на дороге, – предложил Вася, – подвезу инвентарь.

– Ты же в поисках координатов, где сидит Олеся.

Послышался смешок.

– Вилка, Москва и область накрыты плотной сетью Интернета. Ответ ко мне примчится, где бы я ни находился. Как твои уши? Побелели?

– Нет, – засмеялась я, – радуют глаз прекрасным цветом.

– Тебе такой стиль идет, – неожиданно сказал Василий.

Я удивилась – Бурлакова никак нельзя назвать дамским угодником.

– Сразу видно, что у тебя резьба левая, не стоит с тобой спорить, сумасшедшим перечить не надо, – продолжил Вася. – Через десять минут можем пересечься у торгового центра «Бумс» на парковке.

Когда до съезда на нужное шоссе оставалось два километра, прилетела эсэмэска от Бурлакова, у которого я на тот момент уже успела забрать лебедку: «Домнино. Ты права, она там. Уши разного цвета сделали яркой и твою мозговую деятельность». Я нажала на педаль газа. Работать с Калининой не хочу, дружить с ней тоже невозможно, девица противная во всех отношениях. Но оставить человека в беде невозможно. По дороге я попыталась позвонить Олесе, но узнала, что абонент находится вне зоны действия сети. Значит, у вздорной особы в самом деле «умерла» батарейка.

Время было вечернее, народ спешил кто домой, кто в театр или кино – пробка на дороге растянулась на несколько километров. В конце концов я выбралась из плотного скопления машин, но когда припарковалась у забора в Домнино, вокруг уже стемнело. Я вытащила из багажника сумку с лебедкой, фонарь, и, подсвечивая дорогу, осторожно пошагала по лужайке.

Угодить самой в ловушку не хотелось, поэтому кричала:

– Олеся! Олеся!

Вопила я без надежды услышать ответ, но вдруг раздалось:

– А-а-а!

Я прислушалась, повернула налево и что есть сил заорала:

– Это Вилка! Ответьте!

Потом двинулась вперед.

– А-а-а! – раздалось почти рядом.

Я сделала шаг, другой, замерла и поняла, что стою на краю открытой ловушки.

– Свет! Вижу свет! – донеслось из ямы. – Пожалуйста, вынь меня!

Удивительно, как трудное положение делает вежливым человека, который не так давно вам самозабвенно хамил. А вот не плюй в колодец. Всегда помни, что можешь оказаться в непростой ситуации. Вдруг придется обратиться за помощью к тому, кого ты обзывала по-всякому!

Я заглянула в яму и изумилась. Она очень глубокая, а стены серые, гладкие. Их, похоже, чем-то покрыли. Бетоном? Штукатуркой? Простите, не разбираюсь в строительстве. Но понятно, что тот, кто все сделал, постарался, не хотел, чтобы незваный гость вылез. Если стены из земли, то есть шанс вырыть ступеньки. А как выбраться, когда словно в стакан попал? Руки-ноги скользят, покрытие не отковырять! И почему не заметила, как выглядит стены, когда выручала пленницу в первый раз? Ответ пришел сразу. Стоял день, я не светила в ловушку фонарем. Да, стены и тогда показались гладкими, но я их не рассматривала.

– Вы живы? – закричала я.

Дурацкий вопрос! Но Олеся обрадовалась, закричала:

– Да!!! Пожалуйста! Вытащи! Здесь труп!

– Вы, слава богу, не умерли, – ответила я, вынимая из сумки лебедку, – все в порядке. Подождите несколько минут, надо установить аппарат.

– Хорошо, – всхлипнула Калинина.

– Постараюсь побыстрее.

– Здесь труп! – снова долетело снизу.

Еще раз объяснять Олесе, что она жива, я не стала. Вероятно, от страха у Калининой шок, вот и несет чепуху.

Мысленно благодаря умного человека, который изобрел агрегат, я сбросила в ловушку пояс, объяснила Олесе, как его использовать, и начала вертеть ручку. Сначала из ямы показалась голова, а потом и вся Калинина оказалась на свободе. Она плюхнулась на траву и зарыдала.

Меня укусила жалость. Разве девушка виновата, что ее детство прошло нерадостно? Имейся у Олеси любящие родители, она могла бы стать другим человеком. Я села рядом с освобожденной пленницей, обняла ее, прижала к себе, начала гладить по голове и сказала:

– Все хорошо, ты жива!

– Страшно одной в яме, – по-детски пожаловалась девушка, – знала, что никого рядом нет! Кого о помощи просить? Начала писать тебе. Ты не читаешь эсэмэски, батарейка заканчивается. А потом заряд весь израсходовался.

– Все позади! – улыбнулась я. – В конце концов увидела твои послания.

– Знаешь, как жутко сидеть на трупе? – рыдала Калинина.

– Ты жива, – еще раз сказала я.

– Да, – согласилась Олеся, – а он тапки откинул.

– Кто?

Девушка вытерла ладонью слезы и показала пальцем на яму и уж в который раз произнесла:

– Там труп!

Я вскочила, начала освещать ловушку фонарем и поняла, что на дне лежат кости.

Глава двадцать девятая

Через неделю мы все, включая Олесю, собрались в