непростыми номерами. Там получали знания дети и внуки элиты – членов политбюро, депутатов верховного совета, известных актеров, композиторов, писателей. Не стоит удивляться, охать-ахать, возмущаться, почему у этих ребят классы по восемь – десять человек, столовая, в которой повара вкусно готовят, и педагоги, в основном, мужчины с университетским образованием, а у простых школьников не менее тридцати пяти одноклассников, несъедобный обед и далеко не юные учительницы, некоторые из которых за долгие годы пахоты на ниве просвещения возненавидели все человечество. К сожалению, во всем мире социальное неравенство начинается с момента появления человека на свет. Одни рождаются в палате на десять человек, где работает единственная акушерка, а другие издают первый крик в уютной палате в окружении нескольких врачей и медсестер. Каким образом сын уборщицы очутился в самом привилегированном школьном заведении СССР? Ответ один: мальчика туда устроил отец, о котором скрыта вся информация.

Калинина остановилась у кофемашины.

– Наверное, Константин Петрович призадумался. Ну начнет он сейчас носом землю рыть, и каков будет результат? Вдруг выяснится, что именно Егор украл архивные документы? Таинственный папаша живо узнает о «шалостях» внебрачного отрока, и какова дальнейшая судьба следователя? Парня отмажут, а у Константина найдут какие-нибудь косяки в работе, объявят ему выговор, вынудят уйти со службы. И это самый благополучный вариант. Есть похуже – следователь просто исчезнет, и никто не найдет его следов.

Калинина хихикнула.

– Умирать никому, даже милиционерам, не хочется. Мужчина решил поступить просто. Он угодил в больницу с сердечным приступом. Что-то мне подсказывает, Константин Петрович на тот момент был здоров как бык, но ему поставили диагноз «инфаркт». С таким состоянием здоровья работать не следует, тем более в милиции. Соломатин долго лечился, потом покинул ряды правоохранительных органов. Дело о краже раритетных документов перешло к другому сотруднику, тот его живо отправил в архив, потому что у всех, кого заподозрил Константин, оказалось полное алиби. Единственный, с кем не сумел поговорить новый следователь, – Роберт. Тот пропал, и никто не мог сообщить, где парень.

Олеся села.

– Вроде, все! Но я на этом не успокоилась. Нашла Соломатина. Не поверите, кем он стал!

– Кем? – не выдержала я.

– Вашим коллегой! – воскликнула Калинина. – Пишет детективные романы под псевдонимом Григорий Кинжалов.

– Слышала про такого, – кивнула я. – Популярный автор. Но, в отличие от большинства литераторов, совершенно не заинтересован в рекламе. Не встречается с журналистами, не участвует в телепрограммах, не раздает автографы в магазинах, не посещает никакие мероприятия. Большинство представителей прессы считают, что под именем Григорий Кинжалов спрятан коллектив авторов. Но я один раз приехала к Зарецкому, владельцу издательства «Элефант» и своему близкому другу, а у него в кабинете сидит мужчина, Иван сказал: «Вилка, знакомься, перед тобой Григорий Кинжалов».

– Супер! – подпрыгнула Олеся. – Значит, сумеете узнать его телефон и попросить о встрече. Кинжалов издал детектив! Обычный криминальный роман! Но для нас он прямо находка. Сейчас сброшу ссылку, прочитайте, вам определенно понравится. Я вот, изучив текст, сразу поспешила в Домнино и угодила в ловушку. Детектив, вроде, толстый, страниц много, но там еще любовная линия. Она вам не понадобится, смело пролистывайте, там нет никакой интересной информации. Просто пуси-муси-розовые сопли. Зачем Кинжалов в хороший текст вписал фигню?

Я улыбнулась.

– Детективы этого автора, в основном, читают женщины. В книгах для сильного пола много насилия, описание драк, стрельбы. Ну и секс, конечно, без всякой романтики. А у Григория интересное приключение с детективным уклоном. Есть любовная линия, но когда герои отправляются в спальню, дверь за ними закрывается, и конец истории. Кроме того, в тексте есть пассажи о моде, косметике. Я знаю, что этот литератор пишет сам, издательство не нанимало для него литературных рабов, но ему определенно помогает какая-то женщина.

– Давайте посмотрим книгу и поймем, как нам действовать дальше, – решил Степан.

Глава тридцать первая

– Рад с вами познакомиться, – произнес Григорий, впуская меня в дом.

Я улыбнулась.

– Простите, что пришлось попросить Ивана Николаевича о помощи, но у вас нет аккаунтов в соцсетях. Вас оказалось трудно найти еще и потому, что вы прописаны в одном месте, а живете в другом. То, что у вас есть коттедж, нигде не указано. Поэтому обратилась к Зарецкому.

– Ваш расчет оказался верен, – засмеялся Кинжалов. – Если владелец издательства, которое имеет права на все написанные писателем книги, о чем-то просит его, то он непременно любезно согласится помочь, так как знает, в чьем кармане находится кошелек, из которого ему высыпаются роялти. Проходите, пожалуйста. Вот тапочки.

– Спасибо, прихватила сменную обувь, – поблагодарила я, снимая туфли.

– Лена! – крикнул хозяин.

В коридор вышла бабуля лет восьмидесяти по виду.

– Чего надо?

– Виола пришла к нам со своими пантофлями, – объявил Кинжалов. – Что ты мне всегда говорила?

Старуха окинула меня взглядом.

– Готовить умеешь?

– Нет, – откровенно ответила я.

– Почему так? С деньгами плохо? Питаешься только лапшой?

– Она хорошо зарабатывает, – отозвался Григорий. – Наверное, лень.

– Верно, – согласилась я.

– Стирать, гладить способна? – продолжила бабуля.

Меня разговор начал забавлять.

– Нет. Купила машину, в нее все грязное кладу, она стирает. А гладит домработница.

– Детей сколько?

– Ни одного! – отрапортовала я.

– Больная? – насторожилась бабуля.

Ответ нашелся вмиг:

– Здорова. Не каждая женщина психологически способна стать матерью. Не отличаюсь чадолюбием.

– А как с квартирой?

– Отдельная, со всеми удобствами, долгов по оплате коммунальных услуг нет, плюс джип в гараже стоит, – отчиталась я.

– Ленуся, как тебе вариант? – поинтересовался Григорий.

– Наконец-то нормальная попалась, – кивнула Лена. – Не вертихвостка, сама работает, все имеет, детей не хочет, не больная. Ну не готовит – ерунда, повара наймете. Ишь, туфельки принесла! Аккуратная! Женись, парень, самый приличный вариант за прошедшие два года. Бери без раздумий. Неровен час отобьют. Как звать тебя?

– Виола, – ответила я. – Фамилия Тараканова. Но все величают меня Вилкой.

– Ого! Величают! – засмеялась бабуля. – Ну прямо царица Савская. Имя нечеловеческое! Вилка!

– Виола, – повторила я. – Вилка – домашняя кличка.

– Еще хлеще, – не потеряла куража бабуля. – Как плавленый сыр тебя назвали?

– Верно.

– И кличек у людей нет, ты ж не кошка. Родители кто?

– Мама давно умерла, отец раньше был уголовником, сейчас актер, в сериалах занят, – выложила я чистую правду.

– Сойдет, – кивнула Лена. – На фоне жаб и синица королева. Мальчик, вряд ли этот сыр творожный тебе мозг съест. И деньги твои ей без необходимости. Короче, она пока первым номером.

Бабушка развернулась и быстро скрылась из глаз.

– Это ваша мама? – спросила я.

– Няня, – улыбнулся Кинжалов. – Есть у нее мечта…

– Женить его хочу, – произнесла бабуся, вновь появляясь в холле. – Вот помру – кому он