устремлен сквозь нее, словно наблюдает за ниточками бесчисленных микроскопических сосудиков, несущих новую свежую кровь, здоровую энергию — да она сама это почувствовала!

Парень глубоко вздохнул, будто просыпаясь, глянул в Мирины глаза — ясными улыбавшимися своими. Губы тоже дрогнули в улыбке.

— Ну вот и все, — сказал, не спеша убирать руки, — теперь и следа не останется!

— Спасибо, — произнесла лесовичка почему-то шепотом — может, потому что он был рядом. Очень рядом. Артур отвел прядь волос с ее лба, легонько повертел Мирино лицо из стороны в сторону — наверное, в поисках других увечий. Не пересчитывает же он все ее веснушки, правда?

— Слушай, только сейчас заметил, какие у тебя глазищи зеленые! Словно трава.

И что она должна на это ответить: «а у тебя синие-пресиние»? Мира аккуратно высвободилась.

— Пошли, надо хоть до столовой добраться, раз на занятия не получилось!

— Тебе всё лишь бы пожрать!

Двое обернулись на это внезапное замечание. Привалившись плечом к стене, неподалеку от ректорской стоял Криспин. И сколько он уже наблюдает за ними?

— Порядок! — весело сообщил ему друг. — Злодей выслан безвозвратно, Марго ходит от злости по потолку, синяки залечены!

Криспин скривил губы:

— Меня всё это совершенно не интересует. А вот то, что первокурсница не явилась на мой урок, ей с рук не сойдет!

— Но я ведь…

— Ее же Марго вызывала!

Но преподаватель Игнисологии уже отлип от стены и пошагал прочь. Староста в комичном ужасе воздел руки, бросился следом, окликая друга. Интересно, а его Артур тоже подлечит? И каким же образом? Опять наложением рук? Или, если верить словам Фаррела, целительным поцелуем? От представившейся картины Мира даже вздрогнула.

Ох, надо поспешить на следующий урок — чтобы не заработать штрафные очки еще и от другого учителя! И лишь дойдя до аудитории, лесовичка подумала, что раздраженный и раздражающий препод-студент как-то слишком далеко забрался, чтобы сообщить ей о наказании — аж до самой ректорской. И не лень же было!

…А все-таки жаль, что того придурка выперли так молниеносно — она не успела вызнать рецепт зелья, на время лишающего ведьму магии!

И впервые такое попробовала.

Глава 13

Огнёвка-тренировка номер два

Мира подозревала, что следующая дополнительная тренировка начнется с того, что ее вновь отчитают — не за обычную в Огненной науке нерадивость, а что пьет хмельное с кем попало и вместо того, чтобы позвать на помощь знакомцев, уходит опять же с кем попало. А старшекурсник через это еще и синяки потом получает.

…На уборке «деньрожденческой» аудитории Криспин Тай просто посиживал себе на преподавательской кафедре, еще и тыкал младших носом (хорошо, лишь в фигуральном смысле!) в неохваченные тряпками и швабрами участки пола-столов-сидений. Все вчерашние гости Микси усердно трудились (даже баронесса! хотя, само собой, и в непосредственной близости к преподавателю Игнисологии), пыхтели и на чем свет стоит костерили сдавшего их и смывшегося домой Фаррела — то ли внезапно заболевшего, то ли срочно отозванного родителями, а может, вовсе в чем-то провинившегося перед администрацией Академии… Троица посвященных лишь молча переглядывалась. Еще — правда, куда тише — студенты ворчали на саму госпожу ректора, запретившую использовать магию в уборке. Стоило кому-нибудь украдкой скомандовать тряпке нырнуть под низкую парту или в тесный уголок и отдраить там все до блеска, как откуда ни возьмись являлся ректорский соглядатай (им мог оказаться любой предмет, вплоть до мела, лежавшего у доски) — и давай верещать-гневаться-отчитывать!

Лесовичке за весь трудовой вечер Криспин и слова не сказал. Наверное, копит злость, чтобы выплеснуть с глазу на глаз, решила Мира. Потому пришла на тренировку вся напружиненная, готовясь дать раздраженный отпор — тем более, в глубине души понимала, что Книжник где-то и в чем-то прав…

Так что пусть ее поругает.

Немного.

Самую малость.

Держась из осторожности подальше — а ну как с ходу начнет огнем кидаться! — Мира наблюдала, как парень привычно скидывает форменную куртку и засучивает рукава рубахи: ох, не миновать ей очередного поединка с заранее известным исходом!

Однако Криспин начинать урок не спешил. Растирая-разминая руки (лесовичка машинально повторяла за ним), задумчиво смотрел в пол. Не торопить, может, так и проразмышляет всё занятие целиком? Наконец вскинул глаза — Мира чуть не попятилась еще дальше.

— Давай сегодня просто отработаем защиту.

— Давай, — настороженно согласилась Мира. Это что же, он сейчас нашлет на нее огненный вал, как тогда в поединке с Артуром, и защищаться прикажет?

Но преподаватель-студент удивил опять: начал с малого. После нескольких безуспешных Мириных попыток зажег тренировочную свечу сам и… велел ее затушить. Лесовичка с растерянным вопросом глянула на наблюдавшего за ней старшекурсника: заклинания гашения свечей она уж точно ни в одной книге не встречала, да и зачем, раз ту можно просто задуть, потушить взмахом руки или пальцами, на которые предварительно поплевала?

Криспин скрестил руки на груди — наверное, чтобы не выпустить рвущееся наружу раздражение.

— Что ты на меня уставилась? Я совершенно не представляю, как работает магия твоей Пущи! В прошлый раз в поединке с Вестой ты же вызвала себе щит, повтори сейчас!

Наконец нашлось хоть что-то, чего и высокомерный Книжник не ведает! Хорошо бы еще и самой знать, как и что она тогда вызвала! Просто-напросто голову потеряла, уворачиваясь от преследующего файербола… Может, ее надо напугать, чтобы все получилось? Конечно, этого Криспину предлагать не стала — хотя учитель, без сомнения, сразу бы и со всем своим удовольствием согласился.

Уставилась на свечку. А ну, погасни! Живо! Кому сказала! Пламя слегка колыхнулось, но порадоваться Мира не успела — это лишь из-за дуновения воздуха. Наслать сверху мокрой листвы? Росистой травы? Листья болотной кувшинки? Однако те — не будь дурами! — являться на огонь упорно не желали. Мира мысленно плюнула, безнадежно махнула рукой и повернулась к