В зал вошел Дэвид Джонс, он встал за стойку рядом с Миладой. Либо его позвали помочь, либо парень не хочет, чтобы Джессика снова застала его на заднем дворе одного. Джонс тоже старался не смотреть ей в глаза и нарочно вступил в оживленный разговор с клиентом. Однако Джесс удалось перехватить заинтересованный взгляд Милады. Милада ничего не имела против вопросов, да она и сама нашлась бы что спросить. Ей хотелось понять, что происходит. Джесс незаметно кивнула в сторону выхода, а сама направилась во двор. Как она и думала, Милада вскоре вышла за ней.

— Что вы думаете? — Она посмотрела на Джесс в упор. — По-вашему, я права? Мистер Уэсткотт мне не верит, но я-то лучше знаю!

— Там видно будет, — неопределенно ответила Джесс. Она достала пакет, в котором лежал стакан с зубной щеткой, и показала девушке. — Пожалуйста, скажите, чья это зубная щетка? Евы?

Милада удивленно подняла брови, но быстро ответила:

— Розовая — значит, Евина. Она любит розовый цвет. Я ей говорила: купи хоть что-нибудь другого цвета для разнообразия. А она отвечала, что любит розовое, и все.

Джесс подумала: вот и куртку Ева выбрала розовую…

— Итак, мы установили личность жертвы, — говорил Картер на следующее утро, сидя за своим столом. — Ее звали Ева Зелена. Джейк Уэсткотт, ее работодатель, не сомневался… перед тем как упал в обморок?

— Да, сэр, неудобно получилось, — кивнула Джесс. — Он только сказал: «Да, это Ева» — и рухнул на пол, к ногам бедного Тома Палмера.

— Он не расшибся?

— Нет-нет, мы быстро привели его в чувство, и он уверил нас, что с ним все в порядке, только ему немного не по себе оттого, что он свалял дурака при посторонних. Он еще раз повторил, что мертвая девушка действительно Ева. Он нисколько не сомневался. Когда сюда приедут ее родители, возможно, придется попросить отца еще раз опознать ее, но я считаю, что можно двигаться дальше на основе слов Уэсткотта.

— Вот и хорошо, — кратко отозвался Картер. — Лишь бы он не подал на нас в суд.

— В отсутствие родственников наниматель — именно тот, на чьи слова можно положиться, — заметила Джесс. — И потом, его официантка действительно исчезла, не взяв с собой ничего, поэтому нам нужно было убедиться, что наша покойница — та самая девушка. Иначе пришлось бы искать живую Еву Зелену, напрасно тратить время и силы. Кроме того, эксперты обнаружили отпечатки пальцев на стакане, который я взяла в ванной. К сожалению, отпечатки смазанные и не могут служить вещественным доказательством в суде, но на худой конец и такие подойдут. Лично я уверена, что это она. Через положенное время эксперты пришлют анализ ДНК. Поэтому я известила чешское посольство в Лондоне. Они, в свою очередь, разыщут ее родителей в Карловых Варах и сообщат, что дознание состоится через неделю — им хватит времени приехать сюда.

На лбу Картера появилась едва заметная морщина.

— Сотрудники посольства должны передать родителям, что на предварительном дознании лишь констатируют факты, связанные с обнаружением трупа и установлением личности покойной. А потом коронер по нашему запросу объявит о приостановке дознания в связи с необходимыми оперативно-следственными мероприятиями… Мы даже не сможем толком объяснить им, почему погибла их дочь. К тому времени у нас еще не будет ответов на их вопросы.

— Да, надеюсь, в посольстве все понимают, — не слишком уверенно ответила Джесс. — Я попросила подготовить ее родителей, а дальше уже их дело… Естественно, родители примчатся сюда сейчас же! Я бы обязательно приехала хоть на край света, если бы мне сообщили, что кто-то из моих родных погиб за границей. — Произнеся последние слова, она плотно сомкнула губы и устремила взгляд в окно.

Семья очень боялась за Саймона. Они боялись получить страшное известие — вроде того, что должны получить родители Евы Зеленой… В письмах Саймон неизменно уверял, что находится в полной безопасности. Но разве можно быть в безопасности, работая в горячих точках! Пуля не выбирает, кого ей убить — беженцев, врачей-добровольцев, сотрудников Красного Креста, телеоператоров… И террористы иногда специально убивают иностранных волонтеров.

Опомнившись, Джесс заметила, что Картер наблюдает за ней. Интересно, что ему известно о ней самой и о ее близких? Вряд ли он что-то знает о Саймоне. С другой стороны, работа брата не секретная. Джесс предпочитает не распространяться о Саймоне из суеверного страха — как бы с ним чего не случилось. А вот другие вполне могли ему рассказать.

— Ах да… — прошептал Картер, хватая рекламный буклет «Твердой поступи». — Вы, наверное, правы. Ну а со снимком что вы намерены делать?

— Покажу его всем, кому можно. Начну, пожалуй, с миссис Фоскотт. Если кто-то с этого снимка вертелся неподалеку от фермы или конюшни, возможно, миссис Фоскотт их заметила. Она… — Джесс замялась, но храбро продолжала: — Она, конечно, сварливая мегера, но в уме и наблюдательности ей не откажешь. Кроме того, Селина Фоскотт — местная жительница. Она всех здесь знает.

Суперинтендент Картер скрестил руки на груди и пристально посмотрел на Джесс — ее очень смущали его внимательные взгляды. Наконец он сказал:

— Что ж, все правильно. Но будьте осторожны. Она ведь и сама наверняка не прочь посплетничать.

Картер вернул ей фотографию. Джесс вдруг вспомнила, что запечатленный на снимке Дэвид Джонс — сын адвоката Барни Джонса. Стоит ли упомянуть об этом? Она еще не знала, как ведет себя Картер, когда приходится тревожить людей, с которыми сотрудник полиции вполне может столкнуться в суде! На всякий случай она пока решила придержать ценные сведения при себе.

Как и следовало ожидать, дом Фоскоттов оказался большим особняком, эклектичным и обветшалым. Особняк окружал большой запущенный парк. На дорожке, заросшей сорняками, стояли две машины: почтенный «ягуар» Селины и более новый и дорогой «лексус». Джесс нисколько не удивилась, увидев на пороге мужчину. Скорее всего, перед ней мистер Фоскотт, владелец «лексуса».

Муж Селины оказался высоким, очень худым человеком с редеющими волосами и в очках. Не снимая их, он внимательно изучил сначала удостоверение Джесс, а потом и саму Джесс.

— Об убийстве ничего не могу вам сообщить. Меня там не было. Я ни к ферме, ни к конюшне близко не подхожу. Вам придется расспросить мою жену.

— М-м-м… ну да, собственно говоря, я за этим и приехала… Миссис Фоскотт дома?

— Да-да, входите! — Повернувшись, мистер Фоскотт неторопливо зашагал внутрь, словно приглашая Джесс следовать за ним. — Селли! К тебе тут дама из полиции пришла! — Он через плечо покосился на Джесс. — Инспектор!

С этими словами хозяин дома исчез, бросив Джесс в холле. Она огляделась кругом. Обстановка оказалась примерно такой, какую она ожидала увидеть, осмотрев дом снаружи. Здесь много лет ничего не красили, не клеили новые обои и вообще ничего не меняли. На стенах в беспорядке висели снимки лошадей и Чарли в разном возрасте — от младенческого до теперешнего. На одной фотографии девочка была запечатлена верхом на пони. Кроме того, Джесс увидела массу сувениров и призов с конноспортивных состязаний: розетки и подковы. У входа рядом с подставкой для зонтов стояло седло. В доме слегка пахло конским навозом. Мистеру Фоскотту незачем было ехать на конюшню. Жена и дочь привносили атмосферу конюшни и в собственный дом.