– За такие действия меня по головке не погладят, мисс Калино, – говорит Матео, стиснув зубы. – Сейчас это очень опасно, особенно для вас. Сделайте для себя одолжение и хоть немного позаботьтесь о себе.

В любое другое время я просто посмеялась бы над его чрезмерной заботой, но сейчас у меня для этого не хватит ни сил, ни нервов. Я узнала пальто, вспомнила, что видела его дома в гардеробе. И мне в голову не приходит ни одна разумная причина, почему Заре понадобилось встречаться с Катариной. В конце концов, моя семья почти не общается с посторонними людьми.

Мне срочно нужны ответы. И на этот раз отделаться от меня не получится.

Вернувшись домой, я сразу же несусь в свою комнату, чтобы переодеться. Я промокла насквозь и очень замерзла. На протяжении всей поездки руки и ноги покалывало, и я горжусь тем, что смогла контролировать свои силы. Никаких сгоревших двигателей или тому подобного. Мои способности становятся лучше.

В комнате я перешагиваю через кучу щепок – все, что осталось от опорной балки, – и поспешно переодеваюсь. Мысли в голове гудят, не умолкая. Я никогда не видела Зару за пределами Двора, за исключением официальных случаев или в сопровождении нашей семьи или одного из служащих. В отличие от меня, она не ходит в государственную школу, и, насколько я знаю, у нее нет друзей на материке. Не то чтобы это было совершенно исключено, ведь мы с Зарой, в конце концов, не настолько близки, чтобы она рассказывала мне что-то о своей жизни. Но эта Катарина вела себя очень странно – и она кое-что знает о сезонных семьях. А это значит, что она должна быть членом другого Двора. Но тогда почему она мне солгала? Нам ведь можно разговаривать друг с другом, можно даже дружить. У нее просто нет причин вести себя со мной так таинственно. Но если Катарина и в самом деле не является членом одной из сезонных семей, получается, она – посторонняя. Посторонний человек, который знает о нас.

Возможно ли такое вообще?

Может, эта девушка дочь служащего и больше не является членом семьи или что-то в этом роде… Но даже это не объясняет, почему она просто не сказала мне об этом.

Как ни крути, Катарина доверия не вызывает. Так почему же Зара встречается с ней?

Конечно, может оказаться и так, что я ошиблась. В конце концов, видимость была очень плохая, да и девушка в пальто стояла далеко от меня. Возможно, это просто очень похожее пальто. Может, это просто совпадение.

Слегка обсохнув, я выхожу из комнаты и пускаюсь на поиски Мэрты. Она и экономка, и повар, и тайный босс всего этого вертепа. Она знает все обо всем, а именно такой человек мне сейчас и нужен.

Наконец я нахожу ее в одной из прачечных, где женщина просматривает стопку выглаженных скатертей, делая пометки в блокноте.

Когда я появляюсь в дверном проеме, она оборачивается и одаряет меня теплой улыбкой. Я так и не познакомилась со своей бабушкой: они с дедом развелись задолго до моего рождения. Для меня Мэрта – кто-то вроде бабушки, хоть и звучит это довольно грустно.

– Привет, Снуппи, ты что-то хотела? – спрашивает она, используя прозвище, которым называла меня еще в детстве, когда мы были одни. В нашей семейной иерархии существует строгий порядок: служащие обязаны обращаться на вы к членам семьи из самого узкого круга. Мне это кажется довольно смешным. В Норвегии на вы обращаются только к членам королевской фамилии. Хотя Мэрта придерживается этого правила, лишь когда поблизости присутствует кто-то из взрослых. Мне это всегда в ней нравилось.

Я прислоняюсь плечом к дверной раме, стараясь принять как можно более невинный вид:

– Что ты знаешь о Ванитас?

Улыбка на ее лице немного тускнеет, и Мэрта снова поворачивается к своим скатертям.

– То же, наверное, что и все остальные. Но, боюсь, у этой сказки очень много вариантов, Блум. Не думаю, что я – надежный источник.

Я приподнимаю бровь.

– А я все равно очень хотела бы услышать твою версию.

– Мистеру Калино вряд ли понравится, если я стану рассказывать ее тебе, – говорит она, бросая на меня через плечо обвиняющий взгляд. – Особенно сейчас, когда все это происходит. Так что иди и спроси его сама.

– Почему это ему не понравится? – спрашиваю я, не в силах сдержать мольбу в своем голосе. – Если это всего лишь сказка, почему ты не можешь мне рассказать?

Мэрта поворачивается и снисходительно смотрит на меня.

– А ты стала бы рассказывать своим детям сказки, которые позорят твою собственную семью? Думаю, вряд ли.

– В смысле – позорят? – хмурюсь я. – Мы ведь в этой истории герои.

На лице Мэрты мелькает замешательство, но она быстро берет себя в руки и снова утыкается в свой блокнот.

– Дай мне поработать, Снуппи. Иди и спроси своего дедушку.

Я знаю Марту достаточно долго, чтобы знать, когда я проиграла. Вздохнув, скрещиваю руки на груди.

– Ну ладно. Можешь хотя бы сказать мне, где Зара?

– Бенджамин отвез ее на материк, – говорит она, отмечая какие-то пункты в своем списке. – Она должна вернуться не позднее чем через два часа. Ей что-то передать?

Покачав головой, я отступаю назад.

– Нет, спасибо. Я подожду ее.

Разочарованная, я выхожу из прачечной и направляюсь в холл. Не могу больше находиться в этом доме. Каждый раз, когда вхожу внутрь, так и чувствую, как меня переполняют его тайны и интриги. Так что хватаю дождевик, надеваю резиновые сапоги, обматываю шею толстым шарфом и иду в парк. Ветер тут же подхватывает мои локоны, задувает их в лицо, но холод все же лучше, чем удушливая атмосфера этого дома. Я крепче стягиваю лацканы плаща и иду дальше. В детстве мы часто играли в лесу в прятки, и уже тогда он стал моим убежищем. Я любила каждую кривую ветку, каждый голый куст, каждый обдуваемый ветрами камень. Почему-то мне кажется, что время в этом лесу остановилось. Может, потому, что он практически не меняется: деревья не подвержены влиянию смены времен года. А может, из-за его спокойствия. Если не считать шума и звуков, издаваемых животными, здесь абсолютно тихо. Это как оказаться в эпицентре торнадо и наблюдать за хаосом, не подвергаясь его влиянию. Еще шаг, и тебя затянет.

Некоторое время я просто бесцельно блуждаю среди деревьев, потом добираюсь до небольшого скалистого уступа. За ним деревья расступаются, уступая место неровному каменистому берегу, уходящему в воду. Дождь меж тем перестал, но небо по-прежнему серое, и ветер треплет фьорд о холодный камень.

На первый взгляд такое окружение кажется неуютным, но не для меня. Здесь все реально и правдиво: совсем не похоже на самопровозглашенное превосходство моей семьи.

Когда в кармане моих брюк вибрирует телефон, я достаю его и, нахмурившись, смотрю на текст в окошке предварительного просмотра сообщения WhatsApp. Номер мне неизвестен. С колотящимся сердцем открываю послание.