6

После смерти Яна де Витта все его друзья и приверженцы стали жертвами всевозможных преследований со стороны победившей партии. То же угрожало и Спинозе.

Вильгельм III, спустя два года после гибели великого пенсионария, издал указ следующего содержания:

«Так как до нашего сведения дошло, что с некоторого времени появились в печати вредные сочинения, что они ежедневно распространяются и продаются, каковые книги суть «Левиафан», «Богословско-политический трактат», и так как мы по рассмотрении содержания их находим, что они не только ниспровергают учение истинной христианской реформированной религии, но и изобилуют всяческими хулами против Бога, его свойств и его достойного поклонения триединства, против божественности Иисуса Христа, что они стремятся умалить авторитет Священного Писания и ввергнуть в сомнение слабые, недостаточно устойчивые умы, чтобы пресечь вредный яд и по возможности помешать тому, чтобы кто-либо мог быть таким образом введен в соблазн, признали своим долгом осудить указанные книги, объявить их богохульными и душегубительными книгами, полными опасных безосновательных взглядов и ужасов и вредными для религии и веры. Сообразно с этим мы сим запрещаем всем и каждому печатать их и им подобные, распространять или продавать на аукционах и в других местах под угрозой наказания... Вместе с тем приказываем, чтобы всякий, кого это касается, сообразовался с нашим указом, а указ чтобы был обнародован и распубликован всюду, где это полагается в подобных случаях. Дано за приложением печати юстиции 19 июля 1674 года».

Этот указ полностью лишал Спинозу надежды увидеть при жизни еще хотя бы строчку своих произведений.

Но ничей указ в мире не мог запретить ему написать их.

7

В том же 1674 году Спинозу постигла еще одна тяжелая утрата — смерть бывшего учителя Франциска ван ден Эндена, уже несколько лет проживавшего во Франции и занимавшегося там медицинской практикой.

За три года до своей трагической гибели этот замечательный во всех отношениях человек вынужден был покинуть Голландию из-за усилившихся преследований со стороны клерикалов.

Тогда же он выдал замуж свою дочь Клару Марию, которую Спиноза знал еще подростком и которая приняла такое живое участие в его судьбе после того, как молодой человек был отлучен от церкви.

Тогда он сказал ей на прощание, что предстоящий ему жизненный путь он должен проделать один. Жалел ли он об этом? Ведь когда-то приходили ему в голову сладкие мечты со временем связать свою судьбу с этой девушкой. Наверное, она была бы ему неплохой женой. Но как он мог совместить обязанности семейной жизни и то дело, к которому он имел призвание и которому должен был служить?.. Нет, он рад за подругу юношеских лет, с которой они вместе овладевали секретами латыни. Пусть она будет счастлива со своим мужем в земной жизни. Муж ее — человек достойный, он также был учеником Франциска ван ден Эндена. Да и по своему происхождению Теодор Керкеринг — так звали мужа Клары Марии — не чета отверженному иудею Спинозе. Он принадлежал к одной из самых знатных семей Амстердама...

Бракосочетание Теодора Керкеринга и Клары Марии ван ден Энден состоялось 5 февраля 1671 года, когда невесте было двадцать семь лет, а жениху тридцать два года.

...Впоследствии Керкеринг стал известен в истории медицины своими анатомическими и физиологическими исследованиями. Он был членом Лондонского Королевского общества, путешествовал по Франции, а затем поселился в Гамбурге, чтобы заняться медицинской практикой. Но, не имея на это формального права, так как он не исполнил всех установленных для получения ученой степени формальностей, занял должность представителя великого герцога Тосканского, в которой и оставался в Гамбурге до самой кончины...

И все же, получив известие о замужестве Клары Марии, Спиноза добавил два абзаца к лежащей на письменном столе рукописи «Этики»:

«Люди, встретившие от своих возлюбленных холодный прием, думают только о непостоянстве чувств, склонности к обману и других знаменитых недостатках женщин; но лишь только их опять начнут принимать благосклонно, они тотчас же забывают все.

Кто же, напротив, старается умерить свои страсти и душевные движения из одной любви к свободе, тот всячески будет стремиться к познанию добродетелей и их причин и в истинном их понимании найдет для себя неиссякаемый источник радости. Но он не станет порицать людей и отыскивать в них недостатки, потому что тогда он будет наслаждаться только призраком свободы, а не истинной свободой».

8

Вскоре после замужества дочери Франциск ван ден Энден переехал в Париж, где пользовался покровительством со стороны короля Франции Людовика XIV. Однако не таков был характер этого неугомонного человека, чтобы в спокойствии провести остаток своей жизни при дворе чужеземного монарха.

Будучи по своим убеждениям космополитом, он тем не менее горячо любил свою родину — Голландию. Оккупация ее французами, тяжкий чужеземный гнет, опустошение цветущих провинций, разоренных дотла французским оружием, вызвали у него непреодолимое желание освободить отчество из-под ига французов.

Находясь в Нормандии, он стал одним из организаторов заговора, в котором, как предполагали заговорщики, примет участие все население этой провинции с тем, чтобы возвратить отобранные у них испокон веков принадлежащие права и привилегии.

Целью заговора, которую ставил перед собой ван ден Энден, было отвлечь внимание короля Людовика от Голландии и заставить его сосредоточиться на внутренних делах Франции.

Как кровным образом заинтересованная сторона, в заговоре принимала участие и Голландия, которая снарядила уже несколько кораблей для борьбы против французов. Но когда голландские корабли показались у берегов Нормандии, было уже поздно: заговор был раскрыт, а ван ден Энден как один из главных организаторов его был повешен в Париже 24 ноября 1674 года.

Чтобы заглушить боль утраты и торопясь опередить все прогрессирующую болезнь, Спиноза прилагает все усилия к тому, чтобы издать главный труд своей жизни. Именно ради него он отказался от двух возможностей изменить свою жизнь, которые совсем недавно предоставила ему судьба. Но он не поддался ее соблазнам и сейчас испытывал от этого удовлетворение и полное внутреннее спокойствие, так необходимые для завершения многолетнего труда.

1

Думая о неиспользованных возможностях, которые предоставила ему судьба, Спиноза вспоминал происшедшие незадолго до этого два события, сделавшие его предметом внимания сразу двух монархов Европы, заинтересованных в том, чтобы взять опального философа под свое покровительство. Особого удивления заслуживало то обстоятельство, что одним из них был столь нелюбимый Спинозой Людовик XIV.

В то время в Утрехте стоял отряд служивших у французского короля швейцарцев. Их начальник, бывший одновременно комендантом города, вступил в переписку со Спинозой и в одном из писем передал философу приглашение от принца Конде — главнокомандующего французскими оккупационными войсками — посетить его в главной квартире, в Утрехте.