Вряд ли они отреагировали на голос, скорее, на смешение Порядка и Хаоса, которое ослепительным лучом скользнуло по лезвию моего клинка, чтобы, сорвавшись с его острия повизгивающим шаром, зависнуть над головами сражающихся.

– Прекратить, – повторила я тише, когда они двумя изваяниями застыли друг напротив друга.

– Правительница д’Тар, – склонился в идеально выверенном поклоне ничуть не потрепанный Вилдор.

То ли демонстрируя покорность, то ли… О втором думать не хотелось, потому что скорее всего именно оно и было верным.

– Маг Равновесия из рода Там’Аринов, – с удовлетворением отметил второй, с интересом поглядывая на Пронзающий.

Судя по его внешнему виду, особого вреда своему здоровью он тоже не нанес.

Что ж, теперь я знаю, на что похожа встреча двух берсерков.

– Тебе он нужен? – спросила я у Вилдора, сделав вид, что не заметила реакции ни одного ни другого.

– Я был бы не прочь с ним побеседовать, – с тем же напускным смирением ответил он.

– Тогда… – я подошла к нему вплотную, не опасаясь броска второго (не только потому, что его действия контролировал Кадинар): пока у меня в руках был мой родовой меч, я могла не обращать внимания на ограничивающие мои способности браслеты, – ты можешь его забрать. А после турнира нам с тобой предстоит о многом поговорить. И о доверии тоже.

– Как прикажет правительница д’Тар, – повторил он свой поклон.

Если я правильно понимала то, что видела, он вовсю наслаждался этим спектаклем, в котором играл одну из главных ролей.

Жаль, что я не могла испытывать подобного блаженства. Стоило мне приблизиться к нему, как в ноздри ударил запах его разгоряченного боем тела, напрочь лишая меня остатков самообладания.

– Кто знает о похищении? – из последних сил сохраняя самообладание, уточнила я, стараясь не замечать понимания в его темнеющем взгляде.

– Повелитель Арх’Онт и бывший правитель Элильяр, – уже без прежнего позерства ответил мне Вилдор. И, установив между нами щит, за который я была ему в какой-то мере благодарна, добавил: – Я счел возможным не сообщать о нем вашему мужу. Вряд ли он тогда позволит вам продолжить турнир.

Хотела я ему сказать, что уже не рада, что в это ввязалась, но не могла. Как бы мне ни хотелось, но я была вынуждена признать, что, даже будучи пешкой в игре этого кошмара, я была самой важной и ценной пешкой, ради жизни которой вся эта партия и разыгрывалась. И, возможно, мне стоило, переча ему, вспоминать еще и об этом.

Было во всех этих рассуждениях лишь одно «но» – будь он более откровенным, многих проблем со мной мог бы избежать. И он об этом прекрасно знал.

– Кто проводит меня обратно? – задала я свой следующий вопрос.

– Я, – ухмыльнулся Вилдор, подтвердив мои подозрения.

И, словно давая мне рассмотреть их поближе, раскрыл крылья, чтобы, дождавшись невольного возгласа восхищения, вновь их убрать, становясь тем Вилдором, который был мне знаком значительно лучше.

Олейор

Я стоял напротив Леры и никак не мог заставить себя сказать ей то, что обязан был. Это меня тяготило.

Гонец от повелителя с известием о попытке похищения моей жены прибыл, когда мы с Гадриэлем допрашивали одного из лордов совета. На него указал не выдержавший пыток участник нападения на детские покои в моем дворце. А благодаря присутствию Сэнара очень скоро уже и он называл имена тех, кто прямо или косвенно посодействовал такому развитию событий.

Я редко когда (как и отец, в бытность свою правителем) участвовал в таких мероприятиях, но в этот раз решил изменить своим правилам. Слишком серьезным было то, что скрывалось за внешним благоденствием на землях темных эльфов. Слишком тяжелыми могли быть последствия моей веры в тех, кто присягнул мне.

Глубину всей этой мерзости я хотел прочувствовать до конца. Ощутить каждым криком, каждым стоном; воем, в котором смешаются слова ненависти и мольбы о пощаде. Чтобы помнить об этом каждый день своего правления и больше никогда не допустить ситуации, когда опасность подобралась так близко к тем, кто мне дорог.

Мое терпение подходило к концу от той низменной злобы, сплетенной со страхом, с которой высокородный эльф говорил о своей правительнице. Той, которая дала клятву чтить своих подданных и беречь их, используя все, чем щедро наградили ее предки. Которая ради того, чтобы сберечь их жизни, прошла через ужас неизвестности на Дариане, пыталась найти способ помочь, сама находясь в плену.

Чтобы не разорвать его собственными руками, чтобы не залить все вокруг его кровью, упиваясь тем, что смерть не сразу найдет к нему дорожку, я, из последних сил сдерживая рвущуюся из меня ярость, выскочил в серый каменный коридор подземелья. Буквально натолкнувшись на идущего в сопровождении моих воинов гвардейца Аарона.

– Правитель д’Тар.

Он склонился в поклоне, сохраняя на лице невозмутимое выражение, словно мой вид, который явно не соответствовал моему статусу, его нисколько не смущал. И, выпрямившись, подал мне свиток.

Сердце неприятно екнуло, а в памяти всплыли сказанные как-то Лерой слова: «Беда не приходит одна». Хотя я был уверен, что ничего непоправимого не произошло, сама возможность такого была неприятна.

Взломав печать повелителя, встряхнул лист, заставив его развернуться, и… застыл, не в силах поверить в то, что там было написано.

А ведь я мог, обязан был предусмотреть подобное. Я не жалел, что доверился бывшему ялтару, но это лишь добавляло уверенности, но не усмиряло бешенства и не уменьшало боли.

– Сэнар.

Даймон появился быстро, словно ожидал моего зова. Впрочем, этому не стоило удивляться. Вилдор не зря считался сильным ментальным магом и вполне мог связать себя со своими воинами. Пусть даже я и не очень в это верил, слушая рассказы Закираля.

– Правительница Лера и советник Александр должны немедленно вернуться во дворец.

Я старался сохранять спокойствие. Но как же тяжело это было!

– По правилам турнира они не смогут возобновить состязания, – отстраненно ответил он мне, нисколько не считаясь с тем, что демон продолжал стоять неподалеку и слышал наш разговор.

– Они немедленно должны вернуться во дворец, – повторил я с той же сдержанностью и, резко развернувшись, отправился заканчивать допрос.

Я не мог позволить себе выплеснуть захлестнувшие меня эмоции на даймона, но вполне мог успокоиться, найдя виновника, который заставил меня все это пережить. Даже понимая, что до самого последнего звена в этой цепочке нам всем предстоит еще долгий путь.

И вот теперь она стояла в моем кабинете и ждала, когда я произнесу то, что и так было ей известно. От этого мне становилось еще тяжелее. Я обещал ей турнир, признав, что это развлечение вполне способно стать ценой за увеличение ее охраны. И нарушил собственное слово.