Глядя на её русую косу, богатого палевого, настоящего львиного цвета, и потягивая льдистое шампанское, что им щедро подливали, Ия думала о том, почему нет выражения «породистая львица». Потому что львица по умолчанию не будет спариваться с другим животным. Неважно какой у него цвет кожи, рост и разрез глаз, он должен быть львом.

Тянул ли Марат на льва? Определённо, раз его женой была Ия. Вот только если Ия за что и собиралась сражаться, так это за свою компанию и будущее своих котят, а не за этого потрёпанного гулящего хищника.

Вдыхая запах тошнотворных Ульянкиных духов, которые безошибочно узнала, она уже даже не сомневалась, что Ульянку Маратик потрахивал. Младше Ии лет на пять, она была во всех смыслах в его вкусе, его уровня, его прайда, не то, что обезьянка Алия. С Донской он наверняка летал бы заграницу, ходил по приличным заведениям. Не стеснялся похвастаться перед друзьями.

Как бы хотела Ия сказать, что всё это она себе напридумывала, ведь сейчас они жёстко конкурировали: «Гостинг» и «АйВенГо», должны бы ненавидеть друг друга. Но увы, всё было с точностью до наоборот. Осталось уточнить только детали: был в их встречах бизнес и немного личного, или личного там уже стало больше, чем бизнеса.

Чёрт побери, но Ия поймала себя на том, что ревнует.

Ревнует, потому что в сладенькой улыбочке Ульяны Донской видела лёгкую панику. В том, как подрагивает её рука с бокалом — страх. Инстинктивный трепет любовницы перед женой. То неприятное чувство, когда знаешь, что как бы ты ни была хороша, а всё равно вторая скрипка, не первая. Когда ещё не факт, что он разведётся, а даже если разведётся, женится ли? Всё это точно не добавляет ни одной женщине уверенности.

Умной женщине. Любящей женщине. Что никак не относилось к тупенькой и жадной Алие.

— Мы к тебе с предложением, Ульян, — желая поскорее уже с этим разделаться, и избавиться от привкуса горечи, что чувствовался во рту от слова «измена», Ия представила Ульяне Алию авансом как директора компании.

Вытянувшееся от удивления лицо Ульяны стало ей маленькой, а наградой.

— Алия? А я думала, что ты… — она сморгнула и медленно повернула голову к темноволосой сопернице, ещё не догадываясь кто она. Тут же взяла себя в руки, съязвила: — Неужели дела у «БиЭндБи» настолько плохи?

«Язви, язви. Но это уже один-ноль, что бы ты там себе ни думала. И это только первая неожиданность».

— Наше предложение по поводу тендера… — волнуясь, безобразно коряво складывала Алия слова в предложения.

Заметно кривясь, Ульяна слушала её недолго. Перебила.

— То есть вы собираетесь участвовать? — она хмыкнула. — Ну так участвуйте, мне-то зачем об этом знать?

— Затем, что мы выиграем этот тендер, — задетая её ухмылкой, и тем, что с ней здесь не считаются, тряхнула волосами Алия. — Объединим «БиЭндБи» с «Глобалом» и выиграем.

Она наконец собралась и так уверенно сказала это «мы» и «объединим», именно так, как её и просила Ия, что та даже мысленно Алию похвалила.

«Общий бизнес», «слияние компаний», «уровень конкуренции» — сыпала она выражениями, надиктованными Ией, что обязательно должен был сказать Ульяне Марат, если предлагал ей именно это.

Хотя Ия била по двум фронтам наугад.

Если для Ульяны это был только бизнес, как бизнес-леди ей не понравится, что Марат предложил всё то же самое и теми же словами, как предложил и другим. Это значит — он выбирал варианты, а там с кем повезёт.

А если он говорил с владелицей «АйВенГо» не только о слиянии компаний, но ещё обещал уйти от жены и прочее бла-бла-бла, то это обесценило бы в глазах Ульяны его «любовь». Его личный к ней интерес выглядел как «устранить конкурента любой ценой».

— Объедините «Гостинги»? — вид у Ульяны стал как у подбитого корабля в игре «Морской бой».

«Попала!» — усмехнулась Ия. Хоть ещё и не поняла сколько на этом корабле палуб.

— Это что шутка? Вы решили объединить «Гостинги»?

Ульяна вдруг заразительно засмеялась, демонстрируя великолепные белые зубы.

«И хорошо попала!» — верно оценила этот нервный смех Ия.

Но Алию смех обидел ещё сильнее. Она больше даже не смотрела на Ию. Ия больше была ей не указ.

— Марат решил, — выпалила она как собственница. — И Марат предложил объединить компании под его руководством, — распалялась она всё сильнее. Марат то, Марат сё. Ах, Марат!

Всё это была уже чистая самодеятельность. Ия просила только забыть про отчество и называть его исключительно по имени.

Но пусть Алия вывалила то, что явно узнала не у Ии, и не на работе, а секретничая в спальне с её мужем, именно этого Ия и добивалась — заставить её заявить на Марата права. Показать, что он с ней всем делится. Похвастаться их тайной связью, как её уже давно подмывало. Сказать это вслух. Заявить во всеуслышание. Бросить Ие в лицо.

— Марат? — переспросила Ульяна. — Алия, вы называете его Марат?

Она повернулась к Ие. И если кто-то ещё не понимал, что происходит, то только Алия. Но Ия этот цирк решила заканчивать. Всего, чего хотела, она добилась.

— Да, девочка, ты у него не одна, — равнодушно пожала она плечами на немой вопрос Ульяны, но вышло, что ответила им обоим.

Ульяна положила ладонь на лоб, словно у неё резко поднялась температура, откинулась к спинке дивана и уставилась на Алию с выражением, которого Ия так ждала — как львица на обезьянку. Обезьянку, которую трахал лев. Неразборчивый, резко упавший в её глазах лев. Она брезгливо сморщилась.

— Простите, что? — переспросила Алия.

— Я сказала, что он трахает не только тебя, но ещё и Ульяну, — гаденько улыбнулась Ия.

Алия открыла рот, судорожно хватая воздух.

А Ульяна… От её движения Ию бросило в жар.

Ульяна прижала руку к животу.

Всего на секунду, а потом сделала вид, словно поправляет платье, но Ия заметила. Просто не могла не заметить это жест, интуитивное движение беременной женщины, что она совершает неосознанно в любой непонятной ситуации — защищает своё дитя.

Только чудом Ия удержала лицо, так и продолжая улыбаться как ни в чём ни бывало. Но внутри сиреной завыло: «Твою же мать! Сукин ты сын, Марат! Да твою же мать!»

— Нет, нет, нет. Вы ошибаетесь. Он же говорил… Он обещал… — задыхалась словами ошарашенная Алия.

— Заткнись, а? — небрежно махнула Ия рукой. — И да, чуть не забыла: ты уволена.

— Что? — округлились её глаза.

— Я сказала: вали отсюда! — гаркнула Ия. — И чтобы я тебя больше не видела.

Та подскочила, попятилась, возмущённо фыркнула и выскочила из зала пулей.