Отто, догадавшись наконец вызвать на связь Урмаса, потянул из кармана жилета рацию, а я, уже нажимая на спусковой крючок, отдал команду Катарине открыть огонь.

Гм… не очень красивая картина получилась… Но даже немного оригинальная. Как все удачные засады, действо прошло очень быстро. Если проходит не быстро, то это уже пробелы в организации и подготовке. Считай провал.

Парочка стрелков умерла почти в одно время с верзилой. Его голова взорвалась, как перезревшая тыква, и куски черепа с рыжими патлами швырнуло на кусты. Надо потом получше рассмотреть патроны Катарины, ну просто чудо какое. Армейскими такого эффекта не добиться никогда.

С бодигардами прошло прозаичней, они были у меня в прицеле почти на одной линии, так что даже переводить ствол по фронту особо не пришлось. Первой же пулей я попал ближнему куда-то в лицо, а вот второй… второй словил свинцовый комочек в томпаковой оболочке прямо в грудь и, уже заваливаясь на землю, нажал на спусковой крючок своей винтовки, влепив пулю в ногу своему третьему товарищу.

А вот дальше… дальше вступил в дело господин случай. Тот случай, который так любит срывать к чертям собачьим тщательно спланированные операции и, наоборот, иногда помогать в безнадежно проваленных.

Парочка пуль из «маузера» ушла в кусты, пролетев над так некстати рухнувшим злодеем, а пленный парень неожиданно кинулся на упавшего, прижимая его к земле своим телом.

Пока я отсекал огнем пытающегося уползти в лес последнего стрелка, пока Катарина, наконец прицелившись, влепила в него пулю, раненый бандит выхватил из ножен нож и несколько раз вонзил в паренька. После этого сбросил его с себя и на корточках ринулся в заросли, но сразу же умер, получив пулю в спину. Вторую… первой я промазал.

– Куда, мать твою?.. – я поймал вскочившую с радостным воплем шведку и повалил ее на землю. – Кто давал команду? Ждать!

Несколько последующих минут не принесли никаких неожиданностей. Шумел ветерок, противно ухала какая-то тварь вдалеке и трещали, судя по издаваемым ими звукам, гигантские цикады в кустах. Пятеро визитеров неподвижно распластались на земле, а паренек, хрипло и прерывисто дыша, бился, выгибаясь, на земле. Девушка в полном ступоре так и осталась стоять, уставившись невидящим взглядом куда-то вдаль. Идиллия, мать его… Картина Репина…

– Прикрывать, держать лес, на меня не смотреть, – грозно шепнул я Катарине, быстро сменил магазин и осторожно выбрался из-за валунов, держа наизготовку карабин.

Так… теперь контроль… Стараясь не терять взглядом кустарник, пробежался по поляне и зафиксировал… так один еще живой. Палец даванул на спусковой крючок. Вот теперь одни трупы… и парень тоже потенциальный труп, находящийся на тоненькой грани жизни и смерти.

Хотя нет… уже и грани нет. По телу пленника прошла жесткая конвульсия, и он, вскрикнув, испустил дух.

Черт… да кто же тебя просил, дурачок? Поздно. Считай, умер ты достойно, смыв свой позор кровью… Своей… Молодец, одним…

Млять… Что ты несешь? Дурацкое же в этой ситуации слово… Какой молодец?

– А-а-а!.. Зве-е-ери-и-и!.. – девушка неожиданно сорвалась с места и ринулась на меня.

– Да что же вы, идиоты, спасаться не хотите! – с досады рявкнул я и залепил девке в челюсть. – Тьфу, млять… дура…

Потом перевернул ее на бок и, разрезав ремень на руках, оттащил в сторону. Быстренько собрал все оружие в кучу и дал команду выходить Катарине.

Шведка гордо выплыла на поляну, не забывая пинать тащившегося впереди Урмаса. Он совсем приуныл, эстонца била крупная дрожь, и выглядел… да как может выглядеть полностью деморализованный человек?

– Почему тянула со вторым выстрелом? – рявкнул я, сбивая совсем неуместную радость с ее лица. – Забыла, как затвором работать?

– А чего это ты… – оскорбилась Катарина, но осеклась, увидев мое лицо, и, потупившись, пояснила: – Прицел шестикратный, а дистанция всего двадцать – двадцать пять метров. Обзор совсем узкий получается. Пробовала поймать в оптику, не получилось, и стреляла уже по открытому прицелу. Сразу не сообразила.

– Ну… ты это… все равно молодец… – неожиданно мне стало стыдно за свою злость. – Все у тебя замечательно получилось, фрекен Гедин. Ты просто умница.

– Я знаю, – спокойно кивнула шведка. – А чего орал-то?

– По делу. Чего вскакиваешь? Ты уверена была, что все вышли на поляну? А если один отстал помочиться и как раз, пылая справедливым гневом, вернулся и притаился незамеченным в кустах? А тут ты как мишень? Операция начинается и заканчивается только по команде. Уяснила?

– Уяснила. Ну, тут ты со стволами разбирайся, а я пойду попробую девушку привести в себя, – попробовала оставить последнее слово за собой шведка.

– Опять неправильно, – буркнул я, смягчившись. – На тебе пленный. Устрой его, лиши движения, затем уже девка. Приведешь в сознание, сразу уводи ее за валуны, и чтобы на поляне не отсвечивали мне.

– Ладно, ладно… – пообещала шведка и пнула сапожком Урмаса. – Подъем, унтерменш. Марширен, шванехунд…

Я собрал оружие, боеприпасы, затем тщательно обшмонал трупы, побросал найденное барахло в ветровку одного из трупов и убрался за камни, куда шведка уже увела наконец пришедшую в себя девушку.

Так и подмывало заняться полной ревизией трофеев, но пока ограничился только бумажником покойного Отто.

Ну и… Очень интересно…

На ладошку из специального карманчика бумажника выпало несколько желтых кругляшей размером с пятикопеечную монету… Ага, мужик на коне долбит копьем рептилию. Значит святой Георгий Победоносец, вполне известный персонаж. И надпись кириллицей по окружности: «Мне отмщение и аз воздам».

Не понял? Какого хрена святые, да еще вдобавок и религиозные тексты на монете? Церковь же отделена от государства. Ой, не нравится мне все это… А на обратной стороне? Не… ну тут все понятно. Главный государственный банк Российского Союза Федеративных Свободных Республик и номинал в десять золотых рублей. Рублей?.. А я слышал что-то про какие-то марки.

– Слышь, образина, что за деньги тут у вас ходят?

– Золотые рубли, марки и доллары. Рубли российские, марки европейские, а доллары – Американской Конфедерации. Ну и динары Хорезмийского султаната. Есть серебряная разменная монета, соответственно – копейки, пфенниги, центы и таньга. И ассигнации есть, но их постепенно выводят из оборота. Есть бонды единого резервного банка Терры, – с готовностью бойко отрапортовал Урмас. – Они биметаллические: золото и платина. Достоинством в пятьдесят, сто, двести и пятьсот золотых единиц. Они предназначены для межгосударственных расчетов и как средство сбережения.

– А что, других стран нет? Ну… там фунты, тугрики всякие?

– Нет. Все страны на Терре объединены в четыре государственные агломерации. В каждой агломерации своя валюта. Сейчас ведутся государственные консультации о возникновении пятой и шестой – Южноамериканской – они называют себя Союзом Атцтлан и Союзом Триад Азии.