Этот мужчина одет в пух и прах, недавно был у своего парикмахера, тщательно выбрит и идеально вписался бы в модный гала-концерт.

Я хочу на него наброситься.Кричать ему в лицо.Сказать ему, что он ужасный человек из-за своего поведения в ту ночь, когда мы узнали, что наши близкие пропали.

— Винни? —Лукас нетерпеливо изгибает бровь.— Ты слышала, что я сказал?

Он хочет, чтобы я ушла.Что бы здесь ни происходило, это личное.Но я не могу двигаться.Мои ноги мерзнут на изношенной сцене.

— Она услышала.У нее, должно быть, свело ноги от постоянного стояния. —Я слышу, как Рахим добродушно хихикает.Он берет меня за руку и тащит за кулисы.Мои ноги скользят по дереву.

Сквозь зубастую улыбку Рахим шипит:

— Пожалуйста, скажи мне, что ты в порядке.Я пропустил урок по оказанию первой помощи, который они заставили нас пройти, когда я работал спасателем в Хэмптоне.Не самое гордое мое признание, но я понятия не имею, что делать, если у тебя инсульт.

— У меня… у меня нет инсульта, — умудряюсь заикаться я.

— Слава Богу.Нам всем не помешало бы больше печенья твоей бабушки.

За кулисами Рене, играющая Ирину, протягивает мне пластиковый стаканчик с водой.Слоан, который играет Константина, приглашает меня сесть на складной стул рядом со стойкой, полной костюмов.

Слоан кладет руки мне на плечи.

— Сейчас глубокий вдох.Она астматик?Аллергик?Нам нужен «Эпипен»?—Он поворачивается к Рахиму.

Рахим беспомощно пожимает плечами.

— Ни то, ни другое, — отвечаю я, все еще дрожа, хотя не думаю, что Арсен даже заметил меня.— Просто немного устала.Извините.

— Что это было? —Рене поднимает бровь.

— У меня только что была ужасная судорога в ноге.Я даже пошевелиться не могла, — нагло вру, в знак благодарности поднимая пластиковый стаканчик, отпивая глоток воды.— Я чувствую себя лучше сейчас.

— Иногда у меня случается это посреди ночи.— Слоан сочувственно кивает.— Ты должна принимать добавки с магнием.Жизнь меняется, девочка.

— Кто был этот парень? —Рахим — молодой, эффектный, с одним провальным бродвейским шоу за плечами — указывает на сцену.— Он просто вошел туда, как будто это место принадлежит ему.

— Это потому, что так и есть, — невозмутимо говорит Слоан, который выглядит как любой блондин-сердцеед, которого вы видели в кино.— Арсен Корбин.Горячая шишка с Уолл-Стрит днем, владелец половины города ночью.Хотя не знаю, что привело его сюда.Ему плевать на этот маленький театр.Он не артистичный тип.Наверное, просто пришел сюда, чтобы поиграть и напомнить Лукасу, кто дергает за ниточки кошелька.

— Какого кошелька? —Рене горько говорит.— Это свалка, и он не тратит на нее ни копейки.

— Откуда ты все это знаешь?— спрашиваю я Слоана.

Слоан пожимает плечами.

— Люди говорят.

— Ну что, говорят, что он абсолютный, ужасный придурок? —Я выдыхаю, не в силах сдержаться.

— Вообще-то да, но теперь, когда ты упомянула об этом, я хотел бывыпитьчаю. —Глаза Слоан проясняются.— Я еще ни разу не слышал, чтобы ты сквернословила, малышка Винни.Он должно быть ужасен.Что он сделал?Что еще важнее - кому он сделал? Этот человек восхитителен.

Мои коллеги знают, что я молодая вдова, но мало что знают о Поле.Они не знают о его возможном романе с Грейс.Они не знают, что нас с Арсеном связывает ужасная трагедия.

Мое сердце все еще не в порядке, когда Рене, Рахим и Слоан поднимают глаза, чтобы посмотреть на что-то позади меня.Их рты коллективно отвисают.

— Что? —Я вздыхаю, оборачиваясь.И вот он снова.Арсен Корбин, на этот раз крупным планом.Красивый, да.Так же, как и действующий вулкан.Очаровательный с безопасного расстояния, но не то, к чему я хотела бы прикоснуться.И теперь я это вижу.Единственный признак разбитого сердца.То же самое я вижу каждый день в зеркале.Его глаза, когда-то острые, знойные и полные сардонического смеха, теперь тусклые и темные.Он похож на ангела смерти.

— Привет! —Слоан приветствует его ярко, как будто не он только что попросил меня рассказать о нем. —Мистер Корбин, очень приятно наконец-то встретиться...

—МиссисЭшкрофт.—Голос Арсена бархатный.—За мной.

Я не намерена устраивать ему драму, которой он жаждет. Я уже видела самодовольную ухмылку этого человека, когда он поджаривал меня в Италии. Я встаю и иду за ним, слегка пожимаю плечами по пути к выходу. Нет необходимости вызывать подозрения у других актеров.

— Куда?— спрашиваю я, когда мы пересекаем сцену и направляемся к гримеркам.— Ад?

Его спина мускулистая и стройная.Очевидно, что он по-прежнему активен, спортивен, тренируется.У меня разбито сердце.Бьюсь об заклад, он отлично проводит время.

— Точно нет.Это моя естественная среда обитания, и тебя не приглашают в мой дом.

— В таком случае, оставь меня в покое, — откусываю я.

— Боюсь, я тоже не могу этого сделать.

Он останавливается у одной из раздевалок и толкает дверь.Он жестом предлагает мне войти внутрь первой.Я колеблюсь.Арсен не из тех, кто физически нападает на женщину — не из тех, кто пачкает свои драгоценные руки миллиардера, прикасаясь к такой простачке, как я, — но я знаю, что его слова могут быть более смертоносными, чем кулаки.

Он наблюдает за мной со смесью нетерпения и любопытства.Теперь, когда мы рядом и одни, его равнодушная маска спадает на несколько дюймов.Его челюсть сжата;его рот повернут вниз.Я понимаю, что последние месяцы были для него непростыми.Он держит свои эмоции исключительно близко.Я впервые считаю, что мы в одной паршивой лодке.Что, если мы оба несчастны, а он просто лучше скрывает это?

— Хочешь особое приглашение?— сухо спрашивает Арсен, когда я не пытаюсь войти в комнату.

— А ты бы пригласил?— весело спрашиваю я, зная, как сильно мой акцент действует ему на нервы.

Он усмехается.

— Я предлагаю покончить с этим как можно быстрее.Никто из нас не хочет продлевать это, и по крайней мере у одного из нас сейчас есть лучшие места.

Я вхожу в раздевалку.Он закрывает дверь.Место крошечное и битком набитое.Моя спина прижимается к туалетному столику, заваленному косметикой.Открытые баночки с фиксирующей пудрой, тенями для век и кистями.Сломанные помады разбрасываются, как мелки.Под ними спрятаны пачки писем от фанатов и поздравительные открытки.

Арсен теснит меня.Я не знаю, делает ли он это намеренно, или он просто слишком физически импозантен для этой обувной коробки.Тем не менее, он стоит достаточно близко, чтобы я могла почувствовать запах его лосьона после бритья, запаха мяты в его дыхании, средства для волос, которое делает его гладким и блестящим, как титан.

— Тебе нужно уйти, — решительно говорит он.

— Ты сам попросил меня прийти сюда. —Я скрещиваю руки, намеренно притворяясь тупицей.