Замерев на месте, я беззвучно выдохнул, старательно прислушиваясь к наступившей тишине. Повертел головой, желая удостовериться, что мои подопечные не сделали ни единого шага в эту сторону. А затем всмотрелся в густую темноту коридора, в котором кого-то уже явственно выворачивало наизнанку, и язвительно осведомился:

— Ну что, господин граф? Надеюсь, вы удовлетворили свое любопытство? Или, может, ваши люди хотят поближе познакомиться с особенностями моей работы?

Ответом мне стала гробовая тишина.

И вот тогда я гнусно ухмыльнулся.

— Что ж, так тому и быть. Выходите. И упаси вас небо сделать еще что-нибудь не так.

После утомительно долгих мгновений звенящей тишины до моего слуха наконец донеслось неловкое покашливание. Затем из темноты проступил расплывчатый человеческий силуэт, и лишь после этого я разглядел лицо нарушителя спокойствия — бледно-зеленое, в подозрительных красных пятнах, с диковато блестящими глазами и кривой, абсолютно неестественной улыбкой, в которой угадывалось немалое раздражение.

— Прошу прощения. Не хотелось портить вам эксперимент, коллега, — хрипло сказал мастер Лиурой, остановившись на расстоянии трех шагов от заградительной нити, — но дело в том, что одна из ключевых рун в арке мне незнакома, а без нее не получается активировать телепорт. Вы не могли бы помочь ее расшифровать?

Ну надо же, какие люди к нам пожаловали. Интересно, и давно он тут торчит? И если да, то сколько успел увидеть? А сколько из этого сумел правильно понять?

Я хмыкнул и спрятал когтистые лапы в рукава.

— А разве в АВМ уже не проходят весь рунный алфавит, коллега?

— К сожалению, нет. — Мастер довольно уверенно выдержал мой насмешливый взгляд и неохотно добавил: — Некоторое время назад руководство академии решило, что в этом нет необходимости. А кое-кто даже посчитал, что рунный алфавит безнадежно устарел, поэтому его изучение не является важным для адептов.

— Ну и флаг им в руки. Хотя подозреваю, что от рунной магии они отказались лишь потому, что в АВМ не осталось толковых преподавателей.

Маг скривился, но все же смолчал. И правильно: испокон веков рунный алфавит преподавали именно некроманты. По той простой причине, что в нашей работе он является одним из самых востребованных инструментов. Но поскольку некромантов в Сазуле почти не осталось… Вывод, как говорится, очевиден. Хотя отказываться от древних знаний лишь из-за того, что их стало трудно добыть, — по-моему, это верх глупости.

Я равнодушно пожал плечами, совершенно не собираясь забивать голову чужими проблемами.

— Зачем вы притащили сюда старика? Граф же сказал, что у него больное сердце. И, как оказалось, слишком нежный желудок, о чем его сиятельство, видимо, уже позабыл.

— Нирг просто не захотел оставлять меня одного, — тут же раздался из темноты хриплый голос графа, и за спиной светлого нарисовалась могучая фигура, позади которой смутно угадывалась еще одна неясная тень.

Я скептически поджал губы.

— Тогда надо было взять с собой охрану. По крайней мере, это намного разумнее, чем заставлять их караулить арку, которая никуда не сбежит. Позволю себе напомнить, господа, что находиться рядом с нежитью для вас весьма небезопасно.

— Только для нас? — решительно выступил из коридора граф. Такой же зеленый, как мастер Лиурой, но очень старающийся подавить подкатывающую к горлу тошноту.

Я снова хмыкнул и кивнул в сторону сидящих возле дальней стены зомби.

— А что, не видно?

— Вы подчинили их?

— Конечно. Зачем мне за спиной три десятка чужих мертвецов?

— Но разве не проще было их сразу упокоить? — все так же решительно осведомился граф.

На моих «птенцов» он упорно не смотрел и тщательно обходил вниманием изгвазданную останками умертвия стену, от которой шел характерный душок. Причем такой мощный, что спокойно стоять рядом, ведя неторопливую беседу, мог только лишенный обоняния, слепой от рождения глупец с напрочь отсутствующим воображением. Или крайне болезненно относящийся к соблюдению правил этикета аристократ, что порой является одним и тем же.

Я аккуратно, не разжимая губ, улыбнулся.

— Для кого как, ваше сиятельство. Я привык использовать все ресурсы, какие только есть под рукой.

— Значит, вы хотите их использовать?

— Разумеется. Вы ведь не желаете столкнуться лицом к лицу с их бывшим хозяином?

— Разве у них есть хозяин? — моментально подобрался светлый.

Я тяжело вздохнул:

— Мастер Лиурой, отдавая дань вашему широкому кругозору, все же должен признать, что иногда вы бываете просто непроходимо наивны. Скажите, вам хотя бы примерно известно, какое количество нежити успело за прошедшие месяцы скопиться на территории баронства? И знаете ли вы, что наилучшим следом для любого зомби или умертвия является запах? Вернее, человеческий запах. Аромат живой плоти, которая испытывает определенные физиологические потребности. Тогда, может, вы подсчитаете, сколько раз на протяжении этого дня вы и ваши спутники бегали в придорожные кусты? И прикинете, сколько времени потребовалось местной нежити, чтобы безошибочно проследить весь наш путь до замка? Хотя, может, вы считаете, что они вдруг изменили свои вкусовые привычки? Или волею Провидения дружно подхватили насморк, который не позволил почуять запах вашей мочи?

Светлый ощутимо вздрогнул.

Что, не подумал об этом, умник?

— Зомби — это лишь первые ласточки, — ласково пояснил я, с каким-то извращенным удовольствием следя, как медленно вытягивается его лицо и расширяются от запоздалого понимания глаза. — Судя по тому, что мне пришлось отрезать их от общего управляющего заклятия, здешней нежитью руководит кто-то, кто весьма сведущ в некромантии.

— Мэтр Гираш! — пораженно отступил от меня граф, на лице которого тоже проступило потрясение. — Но почему вы не сказали нам сразу?!

— О чем? Что вам не следует опорожнять свои мочевые пузыри до самой ночи? Хорошо, я бы мог это сделать. Но разве вы бы смогли вытерпеть столько времени, ваше сиятельство? Да? Вы уверены? А ваши люди? Наверное, мне все-таки следовало озадачить вас этим вопросом еще поутру и весь оставшийся день с интересом наблюдать за тем, как вода плещется в вас где-то на уровне ушей. Хотя, может, мастер Лиурой знает волшебное средство, способное избавить людей от этой деликатной проблемы?

Светлый, перехватив вопросительный взгляд нанимателя, угрюмо промолчал. А граф, стиснув зубы, отвернулся.

— Сколько у нас осталось времени?

— Немного, — невозмутимо отозвался я. — И то если очень повезет.