Горим. Горим… Почему мы горим?!

Соображаю с трудом. Ноги налиты свинцом, мне страшно до жути!

— Иди же… Лена! — подгоняет меня Марсель. — Ты дыма наглотаешься! Туда! — толкает меня к выходу и хлестко шлепает по заднице. — Пошла!

— А ты?

— Я только документы заберу и нал… Выйду следом! Беги…

Я делаю несколько заплетающихся шагов по направлению к выходу.

Дверь — там. Я иду верно…

Вокруг выплясывает огонь и стелется едкие дымные кольца, извиваются, как змеи. Еще противно и громко пищит сирена. Наверное, противопожарная сигнализация или что-то в этом духе.

Я почти у двери, но вдруг… Разворачиваюсь и бегу обратно.

За жалкие полминуты огня и дыма стало в разы больше.

Огонь ревет, быстро пожирая легковоспламеняющиеся материалы.

Пожар набирает обороты, превращаясь в стихию, которая неподвластно человеку.

— Марсель! — кричу.

Его нигде не видно. Кругом огонь.

Фууух! Рядом со мной вверх взметается резкий огненный всплеск.

Я испуганно дергаюсь в сторону. Полы халата занимаются огнем… Я быстро сбиваю искорки ладонью и бегу в спальню.

Марсель возится у стены в дальнем углу комнаты.

— Марсель! Марсель…

Он оборачивается.

— Ты… какого черта здесь! Беги…

— Только с тобой!

— Вот же… дуреха! Отшлепаю! Накажу… Точно накажу!

Он бранится и, словно бросив начатое на полпути, бежит ко мне. Не знаю, успел он достать искомое или нет.

Слева от меня потрескивает огонь, жадно подбирается к гардеробной. Там летная форма Марселя. Красивая… Он в ней такой строгий, невообразимо прекрасный. Сексуальный и дико влюбленный в свое дело.

Он сказал, что ни за что не оставит небо, и я вдруг решаюсь забежать в гардеробную.

За его формой…

— Ленкааа! — зло рыкает Марсель. — Я тебя, млин, реально… ВЫПОРЮ! Куда лезешь?! Марш на выход!

Он бросается следом за мной и успевает выдернуть меня за миг до того, как огонь взметнулся на высоту моего роста.

* * *

Через несколько минут мы стоит возле многоквартирного дома. Вокруг нас толпятся такие же сонные и одетые наспех жильцы. Все смотрят, как из окон клубится темно-серый, почти черный дым…

Вдалеке завывают пожарные сирены. Скоро приедут пожарные и потушат то, что останется к тому времени от выгоревшей квартиры.

На Марселя косятся недобро, матерят вполголоса. Из его же квартиры начался пожар, но дым, гарь и копоть — на весь подъезд! Еще и соседей зацепило.

Кошмар!

Марсель находится в эпицентре всеобщего осуждения. Соседка уже начинает наскакивать на Кречетова с бранью и требованием возместить ущерб. Марсель держится равнодушно. Ему как будто плевать.

Очередной виток брани и наговоров. Не выдержав, я вмешиваюсь и остужаю пыл нахалки, отвечая ей на языке юридических терминов.

Она быстро затыкается и прикусывает свой язык, отходит.

Марсель с удивлением смотрит на меня:

— Я в спор с этой хабалкой не стал вмешиваться, потому что с ней бесполезно говорить! А ты ее уела. Эй, ты где такого нахваталась? Я, признаюсь, даже заслушался немного.

— Забыл? У меня муж юрист. А еще я работала администратором в гостинице! Разных людей повидала, с кем только собачиться не приходилось, — отвечаю, немного смущенная внезапной похвалой.

Марсель обхватывает меня за локоть пальцами и отводит в сторону.

— Ты как?

Он осматривает меня заботливо, снимает несколько сгоревших волосинок с головы. Почему-то на глаза мне наворачиваются слезы. По его осторожным, внимательным жестам становится ясно, что он ни за что не обидел бы меня по-настоящему. Максимум, на словах, и то только после того, как я сотворила такую несусветную чушь…

Мне совестно становится за то, что я приковала его. Настоящими наручниками…

Мои слезы Марсель истолковывает иначе и хмурится:

— Испугалась? Все позади. Ты цела. Я — тоже.

— Нет-нет… Нормально все.

— Ага. Очень…

Он вытирает большим пальцем слезинку с моей щеки, улыбнувшись.

— Нет, лучше не трогай лицо. Я хотел вытереть, только размазал сажу.

— Ты как трубочист выглядишь! — говорю сквозь слезы. — Почему случился пожар?

— Я… Думаю, виноват я. После секса отправился на перекур… Не помню, куда сигарету кинул. Ты к себе притянула, и я на секунду глаза закрыл. Всего на секунду. Оказывается, опасно засыпать рядом с Сиреной!

Взгляд Марселя скользит неспешно по моей фигуре. Я до сих пор в его халате, босиком и без белья. Он — в одних брюках, с обнаженным торсом.

— Зачем ты в гардеробную полезла?! Дуреха…

— Я… Твой китель спасла. И фуражку.

— Спасибо, — скупо благодарит меня Марсель.

— Надень. На улице холодно.

Я протягиваю ему спасенную одежду. Марсель надевает фуражку мне на голову и забирает китель. Он набрасывает его поверх обнаженного торса. И, черт побери, Марселю идет. Смотрится дико сексуально…

Дрожь пронизывает насквозь. Я его съесть готова! Несмотря на ситуацию, в которой я оказалась, просыпается влечение неуместное. Я с трудом перевожу взгляд в сторону.

— Как же теперь быть? Квартира сгорела…

Почему-то я снова чувствую себя виноватой. Словно все беды мира из-за меня — Ленки Шатохиной!

— Можно пожить в отеле, например! — пожимает он плечами. — Снять квартиру или…

— Как ты? — врывается в наш диалог полный напряжения мужской голос.

Я мгновенно его узнаю, узнает и Марсель. Кажется, он удивлен не меньше моего, когда к нему торопливо подходит Вениамин Александрович и обнимает крепко, невзирая на то, что Марсель пропитан дымом и вымазан сажей.

— Ты?!

— Что стряслось? Ты цел?! Цел? — тормошит Марселя отец. — Как это случилось!

— Почему ты здесь?

— Потому что сигнализация сработала… — заявляет отец Марселя. — Ты же помнишь, что сигнализацию настраивал у наших хороших партнеров, мне не составило большого труда попросить, чтобы они продублировали тревожные сигналы… Когда у тебя срабатывает пожарная сигнализация, уведомление отправляется и мне! — взмахивает телефоном.

Марсель мрачно смотрит на отца, поджав губы.

— И здесь залез… — говорит он, отвернувшись.

— Так, погорелец… Здесь тебе больше делать нечего! Я оставлю своего представителя, он все узнает, разрулит по мере возможности. Поехали к