А что, кстати сказать, я вообще помню? Раскладываю перед собою винтовку, достаю масленку и тряпки – приступаем к чистке оружия. Хватит с меня и одной осечки! Стараюсь делать это тихо, чтобы не привлекать внимания часового. А попутно – думаю. И вспоминаю…

Я – не немец (и на том спасибо…). Русский – Максим Андреевич Красовский. Вообще-то очень похоже на Макса Красовски, так что это я вовремя «вспомнил» тогда свое имя и фамилию. Что интересно, язык немецкий – тоже вспомнил (уже по-настоящему) и даже разговаривал. И меня понимали! Так, не спалился тогда – и хватит на эту тему. Все равно для осмысления дальнейших действий мне это ничего пока не дает.

Кем я был тогда?

Солдатом – точно был, слишком я хорошо помню эти бои. Чем, кстати, я воевал? Автоматом – это точно, а вот каким?

Посмотрев на лежащий у стены МР-40, отрицательно мотаю головою – не им. И пулеметы у нас были совсем не похожие на МГ и ZB. Вот «максим» – тот точно был! И я даже как-то из него стрелял.

Гранаты – тоже были непохожие, запал совсем не такой.

Хотя память мне ехидно подсказывает, что М-24 я бросал, и не единожды. Вот ведь закавыка какая!

В голове вообще полный кавардак!

Тринадцатое октября одна тысяча девятьсот сорок второго года – что за дата? Отчего я ее вдруг запомнил? Вообще странное состояние. Этот день здесь – еще не наступил. Там (знать бы где…) – давно прошел. Что тогда произошло? Не помню…

Помню – как воевать. Плохо или хорошо? Там уцелел, значит, воевал лучше тех, кто хотел меня убить. А вот поможет ли это знание здесь? Хрен его разберет… Хотя прошедшая стычка вроде бы прошла неплохо, я остался жив и даже не ранен. Синяки и шишки – не в счет.

Так, с этим вроде бы разобрались. Заканчиваю чистку винтовки и начинаю ее собирать.

Магазинов к ней у меня три штуки – все пустые. Пристрелять бы ее… но где и чем?

Что сейчас вокруг происходит?

Немцы под Ленинградом, это я знаю. То, что они его не взяли, – тоже помню. Но когда их отсель турнули? И когда закончилась эта война? А черт его ведает…

Где сейчас наши?

Судя по всему – километрах в пятидесяти – семидесяти. Идти к ним? Хреново ориентируясь в окружающем? Прокатило у немцев – не факт, что прокатит там. Правда, память мне какие-то страшилки про НКВД подпихивает…

Вспомнилось место боя, которое мы приводили в порядок. Судя по свежим ранам на деревьях, бой там прошел не так уж и давно. И это странно. Немцы-то тут уже порядком стоят, вон как обустроились!

Выходит, мой прадед вместе со своими товарищами пришел туда уже позже? Искали оружие и боеприпасы? Или хотели устроить засаду на проезжавших солдат? Неизвестно…

Ничего я толком не знаю, и моя дырявая память тут плохой подсказчик. Но что-то делать ведь надо! Здесь я долго не высижу, надо уходить.

С чем пойдем?

МР-40 и полтораста патронов к нему – нормально.

Шесть М-39 и две М-24 – вообще перебор.

СВТ без патронов, хм…

Штыки – аж две штуки, хоть торгуй. Интересно, где и с кем?

Еда…

Вот тут я куркуль!

Трех-четырех человек могу кормить целую неделю. Не от пуза, но и не впроголодь.

Что еще?

Спички, сигареты, всякая мелочь… негусто. Да и хрен бы с этим, все равно тяжелая поклажа выходит, хорошо еще, что часть продовольствия в лесу заныкал, а то бы я сюда и не прополз – загнулся бы под таким грузом. Или топал бы, как слон, что тоже не есть гут.

Ближе к полудню в деревне наметилось какое-то оживление. Оживился часовой у сарая, доселе скучавший под навесом. Появившаяся вскоре группа солдат приступила к выносу тел наружу. Подъехало несколько телег, куда немцы погрузили тела. Ага, стало быть, собираются устраивать похороны? Значит, пост у сарая скоро снимут. И я смогу потихоньку уйти из деревни. Это, конечно, классно, только вот уходить-то куда? В глубине леса в это время еще снег лежит. Интересно, далеко ли я куда-то уйду в немецкой форме? Вот уж сомневаюсь… Надо думать. И хорошенько!

В чем мое преимущество сейчас?

Официально Макса Красовски взяли в плен партизаны. То есть – практически покойник. Искать его, разумеется, будут. Как положено: прочесыванием местности, проверкой укромных мест… Флаг вам в руки, господа! Эти места, даже спустя много лет, и то все не проверили еще, а уж сейчас…

И что же из этого выходит?

А то, что идущий по дороге немецкий солдат – явление вполне бытовое и обыденное. Не в глухом лесу, понятно, – там меня быстро оприходуют… Кто? Да найдутся… Кто-то же стрелял тогда из леса по грузовикам? Да и засада со станкачом – тоже не из воздуха возникла. Есть тут партизаны, есть! Но идти к ним в немецкой форме? Подойти-то я смогу… на расстояние выстрела. Нет, не хочу такого поворота в судьбе. Надо искать советскую военную форму. Документы деда Максима тут, кстати говоря, очень даже рулят. Разве что возраст у нас с ним не шибко похож. Но и тут вывернуться можно. Мне нынче должно было 32 года стукнуть. Ему – лет на десять меньше. На мое счастье, выглядел я всегда моложе своего возраста, так что лет пять на этом отыграть можно. А остальной возраст, наоборот, прибавить, сославшись на тяготы войны. Мол, блуждал по лесу черт знает сколько, вот и осунулся лицом. Покатит? Хм… Это уж смотря к кому попадусь… и при каких обстоятельствах. Это тоже, знаете ли, многое значить может. И как долго мне этих обстоятельств ждать? Неизвестно. Значит, вывод какой?

Надо их создать самому. Так, чтобы мое появление выглядело бы вполне естественным и легкообъяснимым.

Кстати, копаясь в памяти, я вспомнил еще один эпизод… Совсем недавний.

Колонна уныло бредет по дороге. Не слишком длинная, она показалась из-за пригорка уже минут пять назад, но к посту нашему так еще и не подошла. Что-то они медленно идут! Оборачиваюсь к своему сменщику, тот как раз присел на бревно и переобувает сапог.

– Ханс! Кто это там тащится, словно на похороны?

Одного взгляда, брошенного им через плечо, оказалось достаточно.

– Ты недалек от истины, Макс! То место, куда они идут, не так уж и отличается от кладбища – им некуда спешить.

– То есть? – озадаченно смотрю на него.

– Это русские, Макс! В смысле – пленные солдаты. Их ведут в фильтрационный лагерь. Поверь, я один раз там был – жуткое место!

– В каком смысле – жуткое?

– Кусок чистого поля, огороженный колючей проволокой, – и все! Сторожевые вышки по углам и казарма охраны. А те, кто стоит внутри…

– Стоит?

– А куда там ляжешь? Голая земля… даже навеса никакого нет.

– Так они что же, спят тоже стоя? Как лошади?

– Откуда мне знать? Может, так и спят…