так изумленно умеют распахиваться, когда вхожу в нее резким, мощным толчком. И задурманиваться, когда это тело… Сочное… Желанное… Бьется подо мной от страсти!

И руки. И даже ногти, которые способны исполосовать всю спину в своей дикой, кошачьей необузданности.

И губы. Пухлые. Сочные. Даже слюна выделяется. Уже будто перекатываю на языке их сладость!

Некуда тебе бежать, сладкая. Некуда скрыться.

Дверь захлопнута. Заперта на ключ. На сто оборотов!

Понимаю это, и внутренний зверь рычит.

До одури обжигает. Ее близостью. Ее глазищами, которые вспыхивают не хуже сухой ветки.

Поднимаюсь.

Медленно. Как будто через сопротивление.

Нет.

Просто рвать не хочу.

А хочу смаковать. Растянуть этот момент. Пожирать, но медленно. Так, до болезненной ломки в суставах медленно. Когда наброситься хочется, а ты по капельке. По краешку… Осторожно…

Дергаю на себя, чувствуя, как с громким хлопком из моей сладкой конфетки вылетает воздух.

Опускаю голову.

Втягиваю ее запах. Одуренный. Конфетный. Реально. Так запретный плод в раю, наверное, ароматил. Манил. Будоражил. Заставлял каждую клетку вытянуться в струну и зазвенеть от желания. Натянуться до предела. До края…

Что ж ты со мной делаешь, маленькая?

Веду пальцем по такой нежной. Такой податливой губе.

А глазища ее… Глазища ее вспыхивают. Дурманят. С ума сводят еще сильнее.

Проваливаюсь.

Хрипло дышу, одуряясь упругостью этих сладких губок.

Я попробую их языком. Губами. И всем остальным!

Кто нам помешает?

Обхватываю за шею.

Второй рукой ползу вниз.

По подбородку. По шейке, где так напряженно. Так жадно бьется венка. Просто лупит по моим пальцам. И я. .. Я буду биться. Со всего размаху. Потом. После того, как медленно войду. Дам распробовать. Себе и тебе. Каждый миллиметр. Каждый судорожный вдох!

Слаааадкааааааая….

Это отвал башки.

Нельзя так вляпываться! Так утопать! Нельзя!

Особенно мне. Особенно сейчас. При всех обстоятельствах.

Которые еще не закрыты. Не закончены.

По краю хожу и каждый неверный шаг может стоит жизни!

А это…

Этот самый неверный!

Губительный! Это как по канату над пропастью и глаза себе завязать. И еще камень на шею подвесить…

Но не трезвит.

Ни одна мысль не трезвит, когда, как сейчас. Впечатываюсь своей грудью в ее тонкие ребра. Слышу, как колотится сердечко. Быстро. Рвано. Как у настоящего загнанного зайца!

О…. Ты еще не знаешь, как я могу тебя загнать, малышка!

Обхватываю рукой тонкую талию. Вжимаю в себя пышные бедра.

Чуть прикусываю мочку уха. Даю ощутить в полной мере свое желание. Бешеное. Адское.

Всхлипывает.

А скоро стонать будешь! И имя мое выкрикивать! Так, чтобы меня оглушило! Чтобы звукоизоляция не помогла! Сломалась в чертям собачьим!

Обхватываю второй рукой обе ее ручки. Тоненькие. Нежные. Такие неумелые.

Ничего. Я научу. Всему научу. Подгоню под свой вкус. Каждый жест. Каждое движение.

Поднимаю ее руки за спиной. Вверх. Над самой головой.

Дикие картинки проносятся перед глазами.

Шелковой лентой их бы обернуть. Распластать. Распять на этой огромной постели… И медленно скользить по всему телу. Руками. Языком. Ловить каждую дрожь. Каждую судорогу.

Скольжу руками. Зарываюсь в густые локоны.

Обхватываю затылок, надавливая пальцами чуть сильнее.

Ноздри раздуваются.

Каждая ее эмоция. Каждый вдох имеют свой, особенный, неповторимый запах!

И я все это ловлю. Впитываю. Поглощаю, как дикий зверь.

Все инстинкты обострены. Каждый нерв оголен донельзя!

Хочу до одури. И не меньше этого злюсь.

Невинная. И такая продажная!

Зубы сами по себе сцепляются. Хрустят. Крошиться от злости начинают.

От всего, что распирает меня изнутри, готовое взорваться на раз. Рвануть!

Стерва.

Черчу полоску пальцем на ее губах.

Залезла в самые печенки!

Все остальное оттуда вышибла.

Вытеснила собой!

Не зря ведь оказалась в той гостинице. Бедрами вертела. Пришла в номер и так сладко подо мной стонала!

Никто ее силком туда не тянул!

От искренности ее. От такой открытой податливости все внутри полыхает огнем. Пожирает меня изнутри!

Но!

Сколько их было после меня?

Почему ушла? На предложение мое не соглашалась, хоть в такой непростой ситуации была? На грани нищеты, да еще и с маленькой крохой?

Еще сильнее злюсь. И хочу. Тоже. Еще сильнее, хоть кажется, что сильнее некуда!

Когда она всхлипывает. Когда зрачки расширяются так сильно, что сами глаза начинают распахиваться. Казаться бездонными. Заталкивать меня в открытую ловушку, в которой можно потонуть!

Так я уже провалился.

И…

Нет.

Не хочется быть нежным!

Хочется сжать. Сдавить.

Опрокинуть на постель и вдавиться так, чтобы выдохнуть не смогла! Намотать волосы на кулак. Чтобы кожа ее запекла. Загорела!

– Нет…

Тихонько. Еле слышно выдыхает, когда мои руки скользят под ее блузку.

– Что?!

Рявкаю слишком резко. Хрипло. Громко.

– Пожалуйста. Нет.

– Удиви меня своими кулинарными способностями, Таааня.

Раскатываю ее имя на языке.

Тяну, продолжая ласкать ее кожу.

– Удиви. Потому что я слишком голоден. Так, что даже маленькую конфетку готов сожрать!

– Да. Я сейчас.

Выдыхает писк и бегом, прямо сломя голову несется на кухню. Пользуется тем, что ослабляю хватку.

День выдался и правда долгим. Слишком долгим.

Отшвыриваю рубашку, не заботясь о полетевших на пол пуговицах. Бросаю прямо на пол.

Отправляюсь в ванную.

Мне срочно нужен ледяной душ.

– Черт возьми!

Рычу, ударяя кулаком по кафелю, оказавшись в ванной.

И тут же слышу звук битой посуды.

Как сквозь двери вижу, как маленькая сладкая конфетка перепуганно подскакивает и роняет фарфор.

Мы оба знаем. Единственное блюдо, которое мне нужно этой ночью сейчас трепыхается на кухне между плитой и холодильником. Единственное.

И никакой едой этот адский голод не заглушить!

Долго стою под ледяными струями воды.

Ни разу не охлаждает. Пар идет от кожи. А мысль о том, что моя сладкая конфетка находится всего-то через тонкую стенку, выносит мозг окончательно. Напрочь. Черепную коробку пробивает!

Хоть до утра тут под ледяными струями сидеть буду. Не поможет. В паху все разрывается так, что приходится снова сжимать кулаки!

Кто она?

Ведьма.

Сладкий дурман.

Сколько времени вертела хвостом прямо перед моими глазами?

Убегала? Или набивала цену?

Кривлю губы в оскале.

   Черт знает.

С тем дерьмом , в котором она жила, вполне могла и цену повыше набивать! Желать прыгнуть сразу на вершину из болота!

Вполне.

Могла стараться зацепить покрепче.

Чтобы не на один раз. Не на одну ночь. А надолго. Так, чтобы прочно и надежно из грязи своей вынырнуть и королевой стать!

И я, как последний идиот, на это крючок повелся! Дал себя на него насадить! Заглотнул заживку по самые…. Гланды!

Сколько таких видел?

Что живут на съемных клоповниках. Реально. Там клопы,