мирить непримиримое и соединять несочетаемое. Он умиротворял общество, взволнованное террором Грозного, и в то же время он его крепостил для государственной пользы. Он давал льготу одним и жал других, тянул вверх третьих и принижал четвертых – все во имя той же государственной пользы. Он работал на государство и в то же время готовил трон для себя; он отказывался от сана монарха, когда был им уже фактически. Сложность и многогранность его деятельности обнаружили во всем блеске его правительственный талант и его хорошие качества – мягкость и доброту; но эти же свойства сделали его предметом не только удивления, восторга, похвал, но и зависти, ненависти и клеветы. По воле рока злословие и клевета оказались более правдоподобными для грубых умов и легковерных сердец и обратились в средство политической борьбы и интриги. Пока Борис был жив и силен, интриги не препятствовали ему править и царствовать. Но как только он в пылу борьбы и в полном напряжении труда окончил земное поприще, интрига и клевета восторжествовали над его семьей и погубили ее, а личную память Бориса омрачили тяжелыми обвинениями.

Добавим к этим характеристикам несколько штрихов. До восхождения на престол Борис Федорович Годунов был типичным вельможей эпохи Московского государства. Собрав огромное богатство, он организовал свой быт со всей возможной пышностью, строил загородные дворцы и храмы, владел великолепным Борисовым двором в Кремле. Годунов являлся созидателем. Его правление знаменуется всплеском крепостного строительства на рубежах страны. При нем возведены стены Белого и Земляного городов в Москве, завершившие развитие средневекового столичного мегаполиса.

Годунов не был книжником, как Иван Грозный, однако представление о том, что он был неграмотен (об этом, например, пишет Масса), не соответствует действительности. Граф С. Д. Шереметев, историк и коллекционер, обнаружил и в 1894 году опубликовал автографы Бориса, относящиеся главным образом к тому времени, когда он еще не был царем.

Борис Федорович умел быть щедрым и являть милость, старался быть любезным и гостеприимным, хотел, чтобы его искренне благодарили и любили. Недавнее исследование А. Ф. Литвиной и Ф. Б. Успенского установило дату рождения царя – 2 августа. В этот день Годунов щедро угощал среди прочих своих гостей послов и посланников иностранных государств, что не было характерно для того времени.

Борис Годунов был мастером политической интриги, ловко уничтожал своих врагов, продвигаясь к верховной власти. Однако интрига была для него лишь одним из подручных средств. В роли правителя и царя Борис Федорович проявил себя как крупный государственный ум, стремившийся соблюдать баланс во внешней и внутренней политике. До романовского «дела» он стремился к ровным отношениям с Боярской думой и двором. Опала на Романовых разрушила эпоху компромисса, длившуюся с конца 1580‐х годов. Вряд ли Романовы замышляли что-то против Годунова, это был скорее упреждающий удар, который, однако, пришелся и по самому Борису, обострив противоречия в высшем сословии, которые привели к измене после его смерти.

Если бы Годунов был прирожденным монархом, он вошел бы в историю как один из самых успешных и выдающихся правителей России. Добрую память оставил бы по себе и боярин Борис Годунов, если бы не пережил царя Федора или регентствовал при его наследниках. Однако при всех выдающихся достоинствах и талантах Борису Федоровичу недоставало правильного происхождения. Это и погубило династию Годуновых, кажется, имевшую хорошие задатки и обещавшую России успешное движение вперед.

Гибель Годуновых

Юный царь Федор Борисович правил недолго. За свое царствование – самое непродолжительное в истории России – он сделал лишь слабую попытку остановить катастрофу. Москвичи целовали крест шестнадцатилетнему царю, грамоты с присягой были отправлены во все города Московского государства. 17 апреля под Кромы прибыли для приведения к присяге и смены главных воевод князя Ф. И. Мстиславского и князя В. И. Шуйского бояре князь Михаил Петрович Катырев-Ростовский и Петр Федорович Басманов. Басманов, обласканный царем Борисом и обещавший верно служить наследнику, в душе затаил обиду и злость. Согласно новому «разряду», он получил назначение ниже князя Андрея Андреевича Телятевского, приходившегося родственником С. Н. Годунову, который выдвинулся на первое место после смерти Бориса. Боярин Семен Никитич Годунов, троюродный брат Бориса Федоровича, и ранее занимал выдающееся положение, заведуя тайным сыском, отчего современники называли его «правым ухом царевым». Местническая обида стала едва ли не главной причиной измены Басманова.

В Кромском лагере царили упадок и недовольство. Басманов обнаружил в армии многих сторонников самозванца среди воевод (к нему примкнули братья-князья Василий и Иван Васильевичи Голицыны) и дворян, в первую очередь из Северской и Рязанской земель (вновь отличились Ляпуновы). Присяга в полках началась, но не успела завершиться. Утром 7 мая мятежники схватили верных Годуновым воевод. Князья М. П. Катырев-Ростовский, А. А. Телятевский, М. Ф. Кашин и другие попытались оказать сопротивление, но были вынуждены бежать. Вместе с ними восставший лагерь покинули еще несколько сотен воинов, верных царю Федору Борисовичу (в том числе служилые немцы). Мятежное войско соединилось с кромским гарнизоном и отправило посольство в Путивль с изъявлением покорности «царю Дмитрию». Затем все воинство двинулось на Москву.

Шествие Лжедмитрия I от Путивля до Тулы можно назвать триумфальным. Толпы народа стекались отовсюду, чтобы приветствовать «истинного царевича». В Туле самозванца благословил рязанский архиепископ Игнатий. Грек Игнатий стал первым архиереем, признавшим Лжедмитрия I, за что впоследствии получил сан патриарха.

Из-под Тулы в Москву самозванец отправил гонцов Г. Г. Пушкина и Н. М. Плещеева с призывом к москвичам свергнуть царя Федора и его мать царицу Марию Григорьевну и признать его права на престол. Казаки атамана Корелы доставили посланцев Лжедмитрия в подмосковное Красное Село, где те быстро сумели привлечь на свою сторону «мужиков красносельцов». В сопровождении большой толпы «мужиков» посланцы явились в Москву и на Красной площади, при большом скоплении народа, прочли грамоту самозванца.

Согласно разрядным записям, в этот момент перед народом выступил окольничий Б. Я. Бельский (возвращенный из ссылки Федором Годуновым) и подтвердил истину «царского» происхождения Лжедмитрия: «Яз за цареву Иванову милость ублюл царевича Дмитрия, за то я терпел от царя Бориса». Ненависть к Годунову (а возможно, и поиски выгоды) оказалась у Бельского сильнее родственных чувств к кузине и племяннику.

Вооруженная толпа бросилась в Кремль, Годуновы были арестованы, начался грабеж их имущества, разгром дворов их родственников Сабуровых и Вельяминовых (1 июня 1605 года). Во время этого погрома была уничтожена золотая плащаница для храма «Святая святых». Патриарха Иова схватили в Успенском соборе, выволокли из храма и «по площади таская позориша многими позоры».

Царя Федора