Павлик затянулся сигаретой.

– Мой бывший напарник сейчас как раз проходит оперную фазу. Странный он малый. Обожал фильмы про чернокожих, а сейчас вот переключился на оперу.

– А потом что было? – спросил Денафриа.

– А? Что?

– Кем ты захотел стать потом? После барабанщика в рок-группе.

– А, – вспомнил Павлик. – Бабником. Мне казалось, что служба в полиции – верная дорога к моей мечте.

Денафриа покачал головой направо и налево, растягивая мышцы шеи.

– Ну и что?

– Нашел я себе даму сердца. – Павлик поднял вверх палец. – Мою единственную. Вторую половинку. С ней я хотел провести весь остаток своих дней. Мы поженились, а через несколько лет она меня бросила. Помнишь, я тебе о ней рассказывал. Миссис Павлик, единственная и неповторимая. Того, что будет дальше, я не предусмотрел.

Денафриа тоже закурил.

– Я довольно долго хотел стать бейсболистом, – сказал он. – В старших классах я неплохо играл. Меня даже приглашали в несколько команд высшей лиги. В «Ред Сокс», «Храбрецы» и «Тигры». Но потом я тоже встретил свою единственную. И кто-то предложил мне сдать экзамен в полицейскую академию, и не успел я опомниться, как оказался женатым человеком – с материальной точки зрения я мог себе это позволить.

– А что же Том Уэйтс? – спросил Павлик.

Денафриа смешался:

– Что?

– Том Уэйтс, – повторил Павлик. – По-моему, он один из самых талантливых парней на свете. Ему лучше всех удаются жалостные песни и баллады о любви – не только о любви, о чем угодно. А голос у него такой – до самого сердца пробирает. Понимаешь, о чем я?

Захмелевший Денафриа потерял нить разговора и прищурился. Видя, что Павлик молчит, он сказал:

– Потом родился Винсент. И я жил просто замечательно.

– Я попытался сменить тему, – пояснил Павлик.

– Я все помню. Значит, ты попробовал петь блюзы? – спросил Денафриа.

Павлик отпил еще глоток.

– Да ладно тебе. Продолжай хныкать.

Денафриа сделал глубокую затяжку.

– Спасибо, – сказал он, выдыхая дым.

Павлик молча поднял стакан.

После ухода Павлика Денафриа принялся пить виски прямо из бутылки. Перед глазами у него все двоилось. Комната еще не начала вращаться, но он понял: скоро его начнет тошнить. Головная боль уже подступала. Когда зазвонил телефон, Денафриа не сразу удалось найти трубку.

– Алло! – закричал он.

– Джон? – спросил женский голос.

– Алло! – повторил Денафриа.

– Джон, это ты? – снова спросила женщина.

Прошло несколько секунд, прежде чем он опомнился.

– Джоди? – узнал он наконец.

– С тобой все в порядке? Чем ты там занимаешься? Пьешь, что ли? – продолжала его бывшая жена.

– Да, – признался он. – Да, Джоди, я пью.

– Почему?

Денафриа закашлялся.

– Хочу напиться.

– Мне не нравится, что ты за мной следишь, – сказала его жена.

Денафриа сначала ничего не ответил.

– Джон!

– Что?

– Я не хочу, чтобы ты за мной следил. Я знаю, это был ты. Когда ты промчался мимо, я тебя заметила. Так нечестно!

– Я люблю тебя, Джоди!

– Знаю, Джон.

– Ты моя жена.

– Ну да.

– Я по тебе соскучился.

– Знаю, но мы живем раздельно.

Денафриа кашлянул.

– Чего?

– Мы разъехались, – сказала жена. – И ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь.

– Джоди, я в самом деле напился.

– Слышу.

Денафриа снова кашлянул.

– Чего?

– Ты вообще как?

– Нормально… я в порядке.

– Может, ляжешь, проспишься?

– Л-лягу.

– Я перезвоню утром.

– П-перезвонишь?

– Да.

– Обещаешь?

– Да, обещаю.

– Ладно.

– Спокойной ночи.

– Я люблю тебя.

– Спокойной ночи, Джон.

– Да, хорошо.

Повесив трубку, он залпом допил из бутылки остатки виски. Проглотил, рыгнул, наклонился вперед – и его вырвало прямо на ковер в гостиной.

Элиш растянулась на полу. Собачка Наташа спала рядом, на подушке. Элиш только что пробежала десять километров. Волосы у нее были влажными от пота.

Павлик стоял на пороге с пакетом китайской еды и дурацкой улыбкой на лице. Когда Элиш села и сделала наклон вперед, к коленям, он только глаза вытаращил.

– Разогреваешься или остываешь? – спросил он.

– Если себя имеешь в виду, милый, тебе не мешает согреться. – Элиш согнулась в поясе, наклонилась вперед, несколько секунд посидела в такой позе и снова легла.

Павлик отнес еду на кухню. По пути он несколько раз спотыкался, а на пороге ударился о дверной косяк.

Элиш встала и потянула носом воздух.

– Ты что, пьяный?

– Вроде того, – ответил Павлик из кухни.

Он вскрыл контейнеры с едой и плюхнулся на стул. Стол уже был накрыт. Он разложил кисло-сладкое мясо по тарелкам. Открыл баночку с острой горчицей и приправил свое мясо. Почуяв еду, Наташа тоже заспешила на кухню.

– Надеюсь, ты потом сделаешь зарядку и сбросишь немного лишних калорий, – заявила Элиш, стоя на пороге.

– Чего? – спросил явно сбитый с толку Павлик.

Элиш достала из холодильника две банки кока-колы.

– Ради всего святого, – сказала она. – Надеюсь, ты не пил на работе!

Когда Элиш прошла мимо и поставила банки с газировкой на стол, Павлик потянулся к ней и схватил ее в объятия.

– Славная попка, – признал он.

Элиш развернулась к нему. На шее у нее висело полотенце.

– Мы в игривом настроении? – спросила она, садясь напротив. – Как прошла твоя пьянка? – Она вскрыла банку с колой. – Больше никого не избил?

Павлик подцепил кусок мяса вилкой и сбросил его на пол – для собаки.

– Сейчас мой напарник переживает нелегкие времена, – сказал он. – Его жена бросила. Сегодня мы видели ее с другим.

– «Мы»? – удивилась Элиш.

– Все вышло с-случайно, – невнятно ответил Павлик. – По крайней мере для меня. По-моему, он ее п-преследует.