Катя едва удержалась от того, чтобы толкнуть его.

– Я не об этом.

– Да и потом, – продолжал Гоша, нахмурив брови, – положа руку на сердце, разве у тебя самой нет от меня секретов?

– Это не одно и то же, – упрямо заявила Катя.

– А по-моему, то же самое. Ты все время куда-то сбегаешь и отменяешь встречи в последний момент. А мне без твоего согласия нельзя завести пару новых друзей?

– Это же Вятский!

– И он не такой ужасный, как ты о нем думаешь. Слушай, – Гоша положил руку ей на плечо, – это нормально. Понимаешь, мы вырастаем, у нас появляются свои интересы и друзья. Мы не должны все делить на двоих. Но это не значит, что мы будем меньше общаться.

– Нет, значит, – упрямо продолжила Катя, – это нечестно, что мы должны что-то скрывать.

Она сглотнула и повторила про себя: нечестно. Все вообще стало ужасно нечестно в последнее время.

Гоша устало выдохнул.

– Поговорим позже, ладно? – он сделал несколько шагов ко входу в столовую, но остановился и, обернувшись, добавил: – Но если ты собралась обвинять меня, вспомни, что ты первая, у кого появились секреты.

Кинжал вошел в тень, как в подтаявшее масло. Упали руки, голова потеряла форму, и разом, как вода из лопнувшего шарика, тень опала на землю.

Катя опустилась следом. Трава была влажной, вода пропитала джинсы, но так было даже лучше. Катя перевернулась на спину и распласталась на земле. Подняла кинжал с заляпанным лезвием, рассмотрела под тусклым лунным светом. Она забрала его у Ангаль, он был лучше охотничьего ножа – у того неудобная, «мужская» ручка и лезвие только с одной стороны. Кинжал Ангаль обоюдоострый, извилистая рукоять хорошо лежит в руке, и весит он намного меньше. Разве не о таком мечтает каждая девчонка?

Катя с удивлением посмотрела на небо. Звезды почти исчезли – занимался рассвет. Если принюхаться, даже в воздухе запахло утром. Она приподнялась, оглядела перемазанное травой пальто и вздохнула. Придется сдавать в химчистку.

Катя даже не заметила, что охотилась всю ночь. Удалось поймать трех. И это ее полностью измотало.

Катя выхватила из наполненной тенью ночи последние силы, напитала себя черными корнями, как называла их Мариам. Стало немного легче. По крайней мере хватило сил встать на ноги. Она обмотала кинжал старой футболкой и спрятала за пазуху, проверила перочинный нож в кармане – на всякий случай. Теперь оставалось только медленно идти домой, пока на синем подернутом дымкой небе восходит солнце.

Катя свернула в сторону аттракционов, чтобы оттуда по главной дороге выйти из парка и двинуться вдоль шоссе. У чертова колеса целовалась парочка. Катя почувствовала себя неловко – грязная, растрепанная, она еле передвигала ноги. Хотя ночь прошла очень неплохо. По крайней мере она выложилась по полной: это несложно, если представлять вместо теней Вятского.

– Эй, детка, ты не заблудилась? – спросила мужская половина целующейся парочки. Говорил он правильно, но по мягкости согласных Катя легко уловила английский акцент. И что в их городе забыли иностранцы? Кому вообще может понадобиться Зеленая Гора?

Она вздернула подбородок, стараясь не думать, как нелепо выглядит в перепачканном пальто, с застрявшими в волосах листьями и измазанными грязью щеками:

– Все в порядке.

– Уверена? – он оторвался от подружки и направился к Кате. Даже ночью он прятал глаза за черными солнцезащитными очками, похожими на детские. – Выглядишь так, будто бежала от кого-то.

«Скорее, за кем-то», – подумала Катя.

Девушка встала с ним рядом. Тоже в очках – больших, на пол-лица. Из-под очков видны были только острый кончик носа и пухлые, раскрасневшиеся от поцелуев губы. Катя обратила внимание на длинную загорелую шею и красное платье под курткой, обтягивавшее грудь, а от пояса расходившееся расклешенной юбкой.

– Твои родители не волнуются, что тебя нет дома? – спросил мужчина.

Девушка повернулась к нему. Катя воспользовалась моментом, чтобы рассмотреть ее прическу и позавидовать.

– Джонни, ты уверен? Мы ведь просто хотели погулять.

– Да брось, бэйба, давай развлечемся. Этот город – настоящий курорт. Не стоит себе ни в чем отказывать.

Катя отступила на шаг. То ли интуиция, то ли здравый смысл подсказывали, что стоит проявить осторожность. Джонни подскочил в два шага и вцепился рукой ей в плечо. Руки у него были сильными, хватка пальцев чувствовалась даже через пальто. Он наклонился, чтобы заглянуть в глаза. Катя тоже попыталась, но мешали очки.

– Не торопись, милая. Дай нам все обсудить, ладно? – добродушно попросил Джонни. Он повернулся к бэйбе: – Ну давай, детка. В последний раз.

Та скривила губы: оттопырила верхнюю, обнажив белые ровные зубы. Катя поморщилась – не столько от боли, сколько от чувства собственного несовершенства.

– В последний раз, а потом возьмем перерыв? – уточнила девушка.

– Бьянка! Честное слово! – Джонни потрепал рукой Катины щеки. – Ты только посмотри на эту мордашку, представь, как она будет кричать!

– Ну, не знаю, – Бьянка надула губы, – она выглядит щупленькой.

Катя пока не сопротивлялась. Во-первых, у нее было мало сил. Во-вторых, она хотела получше оценить ситуацию, прежде чем начать действовать.

Бьянка стащила огромные очки в белой оправе и повесила на декольте. Радужка у нее была насыщенного фиолетового цвета, глаза светились, как фонарики.

Катя вздохнула. Ну что не так с этим днем? Сначала Гоша начал общаться с Вятским, теперь на нее напали демоны. Катя даже не знала, что хуже.

Она сбросила руку Джонни, толкнула его в живот и выхватила кинжал.

Джонни согнулся, очки полетели на землю. Ничего нового – его глаза оказались такими же фиолетовыми и светящимися, но с кровавым отливом, который Катя заметила, когда он поднял голову и посмотрел на нее, оскалив клыки.

– Вот стерва!

Катя отскочила в сторону. Вступать в бой – плохая идея. После третьей тени силы были на исходе… Победить их – кем бы они ни были – казалось непосильной задачей.

Катя начала отступать к аттракционам – там есть где спрятаться. Эти двое, судя по всему, приезжие. А она лазила здесь все детство. Пряталась от мамы, устраивала засады для Гоши. Зимой, когда никого не было, дети пролазили через ограду и катались на каруселях. Каждый заборчик, каждая перекладина, каждый уголок здесь – ее шанс спастись.

Катя перемахнула через ограду чертова колеса, двинулась в обход справа. Дальше будет узкий коридор между двумя будками – если добраться туда, у нее появится шанс. Джонни и Бьянке придется сражаться поодиночке, и она, может быть, справится.

Вот только солнце уже вступало в законные права, и ее сила таяла с каждой секундой.