– А? – Вятский сморщил лоб, его брови несимметрично изогнулись. – Это я девчонка? Я хоть что-то пытаюсь придумать, – он сунул руки в карманы и качнулся на пятках. – Могла бы успокоиться и помочь мне. А не вести себя, как последняя стерва.

– Ну уж извини, – Катя вперилась в него гневным взглядом, – прости, что не доверяю парню, который чуть меня не убил. Или для тебя это в порядке вещей? Проявление дружелюбия?

Она посмотрела на него со всей злостью, на которую была способна. А злости за это время накопилось немало. С того дня, как Катя спасла половину школы, а в благодарность получила всеобщее презрение, прошло почти две недели. И все это время, каждый день, приходя в школу, она оглядывалась и дергалась от малейших движений. Все время ждала подвоха: вдруг Вятский набросится из-за угла. Он превратил ее жизнь в ад похлеще, чем ночные бдения и бои с тенями.

И сейчас, после всего того, что он сделал, после того как с его подачи вся школа ее возненавидела, он смеет смотреть сверху вниз и приставать с советами?

– Ладно, слушай, – он выставил ладони вперед, словно она была собакой, которую нужно дрессировать, – брейк, ладно? Тебя, правда, неприятности в школе волнуют больше, чем это?

– Неприятности, – хмыкнула Катя, – ты меня чуть не убил!

– Ну да, – в его голосе слышалась ирония. – Наверное, поэтому у тебя ни одного синяка не осталось.

Катя открыла было рот, но промолчала. Какой смысл что-то ему доказывать? Людям вроде него на всех наплевать. Он ни в чем не виноват, конечно. Она сама его спровоцировала. А потом жена будет провоцировать и ребенок.

И почему из всех людей в этом проклятом городе именно Вятский? Катя только отмахнулась, показывая, что разговаривать больше не собирается, и снова закрыла глаза. У нее еще было немного времени, чтобы заглянуть сквозь тени.

* * *

Мариам поглядывала то на часы на стене, то на экран мобильного. Они с Катей договорились встретиться в «Молочном пузыре» в два. Но Кати не было.

Мариам ненавидела общественные места: сидеть в них – лишний раз вспоминать, какая она незаметная. Чтобы заказать коктейль, пришлось четырежды звать официантку, и все равно та забывала. Мариам разозлилась – подошла к барной стойке и терпеливо дождалась, пока заказ сделают прямо при ней.

А Кати все не было. Телефон не отвечал, и тревога поднималась ледяной змеей. Она колыхалась, скручивая внутренности, добиралась почти до самого горла.

Катя охотилась вчера. Она сражалась. А сражения не всегда приносят победу.

Но что Мариам могла? Она обнимала стакан руками и не решалась сделать глоток.

Стрелка пузатых часов показывала уже двадцать восемь минут третьего. Многовато для опоздания. Мариам вздрагивала при каждом звонке дверного колокольчика, казалось, скоро у нее выработается рефлекс, как у собаки.

После очередного «дзынь» в кафе ввалились Кравцов, Штолик и Гоша – тот самый, которого Катя называла предателем и лучшим другом. Вся троица выглядела немного растерянной. Они плюхнулись за столик и махнули рукой, подзывая официантку.

Гоша – она посмотрела на него с сомнением – вот кто мог бы помочь. Мариам вскочила с дивана, сделала шаг – и остановилась.

Что она собирается сказать? Получится очень неловко.

Она села обратно, заставила себя, преодолевая тошноту, сделать глоток и стала внимательно изучать Гошу. Мариам почти никогда не рассматривала людей при помощи дара – слишком многое раскрывалось, а закрыться уже не могло. Но, даже не подключая свой дар, она обладала гораздо более внимательным взглядом, чем большинство вокруг. Она обратила внимание на его расслабленные плечи и очень свободную жестикуляцию. На его зеленой футболке красовалась надпись «Здесь могла бы быть ваша реклама».

Мариам снова потянулась к нему. Даже если Гоша не сможет помочь, ей хотелось просто поделиться. В одиночку она не справится. В одиночку она сидит дома и бросает кости, стараясь угадать выигрышные номера в лотерее – не ради выгоды, а исключительно для тренировки. В одиночку она может узнать, когда человека убьют, но никогда – никогда в жизни – ей не хватит сил, чтобы спасти их.

Знания и слабость – худшая смесь. Они давили ее к земле, заставляя прятать голову. И сейчас Мариам знала, что не справится одна.

Она отставила коктейль в сторону и поднялась. Всего-то и надо – сделать несколько шагов и сказать «привет». Вот только в горле пересохло, и ноги казались ватными. Мариам мучительно простояла с минуту, вцепившись в стол руками, как будто пропадет, если отпустит. А потом набрала воздуха и почти полетела к Гошиному столику. Чуть не упала на него, но – в такие моменты она была даже рада проклятию – на ее невразумительные потуги никто не обратил внимания.

– Г-Гоша, – начала она невнятно, зажмурилась и встряхнула головой, – эм… можно тебя на минутку?

Он только сейчас поднял голову, посмотрел на нее, отчего Мариам сжалась.

– Можно. А мы знакомы?

Она забегала взглядом, не зная, за что ухватиться. Ей не часто приходилось общаться с людьми. Тем более с парнями. Тем более с привлекательными. Нужно было сказать коротко, чтобы хватило сил. Но максимально понятно. И она сказала:

– Катя. Мертва.

Гоша вытаращил глаза:

– Что?!

Мариам отчаянно замахала руками:

– Нет-нет-нет! Не то. Я имею в виду – возможно. Всего-навсего возможно, что она мертва. Больше ничего.

Гоша задвинул за собой стул и отошел в сторону, Мариам поспешила за ним.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, хмурясь. – В каком смысле?

Она снова зажмурилась, на какую-то секунду даже представила, что все это просто дурной сон. Но все оказалось дурной реальностью.

– Ну… ты видел ее сегодня?

Гоша выдохнул с облегчением.

– И все? Ты решила, что с ней что-то случилось просто потому, что она в школу не пришла? Да у нее, скорее всего, очередная истерика, потому что какой-нибудь герой какого-нибудь сериала внезапно умер. Такое уже было. И не раз.

У Мариам упало сердце. Она до последнего надеялась, что Катя пришла в школу, – просто они не пересеклись, а потом Катя просто забыла про встречу. Про Мариам часто забывали, так что она даже не обижалась. Но если Катя не пришла на занятия, если она не вернулась ночью домой…

– Она уходила на охоту, – Мариам говорила сама с собой и очень удивилась, что Гоша пристально смотрит на нее и ловит каждое слово.

– На какую охоту? – Он встряхнул головой. – Ты вообще кто? Почему я тебя раньше не видел?

– Не замечал, – поправила Мариам, – видел, но не замечал.

– Не может быть, – ответил он недоверчиво, – я замечаю всех красивых девчонок.

* * *

Вятский наконец-то замолчал, и Катя погрузилась в то состояние, которое Хору когда-то назвал трансом. Ты закрываешь глаза, и мир становится другим.