Нет ответа.

– Почему ты меня преследуешь? Это твои граффити, не так ли? Ты меняешь слова на вывесках, в телевизоре? Кто ты? Зачем издеваешься надо мной? Чего ты хочешь?

Она всё ещё не отвечает. Я понимаю, что кричу в общественном туалете. Если кто-то сюда зайдёт, то подумает, что с моим психическим здоровьем что-то неладно, и я не уверена, что он ошибётся, но прямо сейчас мне всё равно. Я просто хочу, чтобы Она мне ответила или перестала морочить голову и убралась отсюда. Это магия. Вот во что превратилась магия теперь. Скрытность, полуправда, нападения на разум и дух. Никто больше не исполняет желания. Никто не воплощает в реальность мечты. Только кошмары.

Я прикасаюсь к стеклу. Однажды Она уже помогла мне пройти через него, может быть, она сделает это снова. Может быть, на этот раз Она даст мне какие-то ответы. Красная Королева поднимает руку и кладёт её напротив моей, копируя мой жест.

– Пропусти меня, – говорю я. – Отведи меня к ним.

Она ухмыляется.

Моя рука лежит на холодном стекле.

– Тогда перестань меня преследовать, – говорю я, когда ничего не происходит. – Оставь меня в покое.

Красная Королева откидывает голову назад, открывая горло. Я её не слышу, но ясно, что она смеётся. Я стучу по стеклу раз, другой и ещё раз, но она не перестаёт смеяться. Она сгибается пополам, опираясь на раковину в своей версии ванной. Дверь распахивается, и в туалет заходит девушка с прямой чёлкой, стучась в кабинку. Я выбегаю, не оглядываясь, в полной уверенности, что если я это сделаю, Красная Королева перестанет смеяться и выползет из зеркала, чтобы последовать за мной. Я поднимаюсь по лестнице и уже в паре метров от зала чувствую, что кто-то снова идёт за спиной. На моё плечо ложится рука, и я уверена, что это Она.

Я разворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Лукасом Аттенборо.

Я отталкиваю его на пару шагов.

– Что ты тут делаешь? Ты за мной следил? – Наши лица достаточно близко, чтобы я могла видеть, как трепещут его ресницы. Лукас фыркает и хрипло выдыхает – нечто среднее между вздохом и смехом.

– Примерно тридцать пять секунд. – Он хмурится. – Ты в порядке?

Я свирепо смотрю на него.

– Не стоит. Не смей делать вид, что ты волнуешься за меня.

– Ладно, – говорит Лукас. – Прости. – Кто-то проходит мимо, и меня толкают ближе к нему. – Сегодня тебя не было в школе, и в последний раз, когда я тебя видел, тебя утаскивал Дозор.

– Всё благодаря Кэти.

– Да, – говорит Лукас. – Мы не общаемся последние дни.

– А как насчёт Чейза? Твои любимые демоны не могли тебя бросить.

Выражение его лица говорит мне всё, и я смеюсь.

– Может быть, в мире всё-таки есть справедливость.

– Да, да, – говорит Лукас. – Похоже, ты не следила за новостями. «Лампа джинна» вчера выпустила большую статью. Мой отец отказался от меня, и все Элиты последовали его примеру.

Лукас меня освободил. Я его ненавижу, но он действительно отпустил меня. И из-за этого его отец не хочет с ним разговаривать?

– Разве ты живёшь не со своим отцом? – спрашиваю я. Мне не хочется лезть в его дела, но любопытство берёт верх.

– Нет. С мамой. – Лукас мельком бросает на меня взгляд. – Она Наследница. Живёт над мебельным магазином на авеню Желаний.

– Ладно, хорошо, спасибо, что рассказал мне о своей жизни. Как выяснилось, ты получил то, чего заслужил. Столько, сколько я тебя знаю, ты ужасно обращался со мной и моими друзьями, и ты вколол мне что-то, от чего я, вероятно, схожу с ума, поэтому я не собираюсь тебе сочувствовать.

Лукас поджимает губы и смотрит на меня так, словно хочет что-то сказать, но не может.

– Справедливо, – говорит он. – У меня сейчас никого нет, если тебе от этого станет легче.

– Ты знаешь, мне действительно легче, – отвечаю я. – Ты всегда был придурком, и теперь с тобой обращаются как с придурком. Может быть, во Вселенной всё-таки есть справедливость. И перестань меня преследовать.

Я собираюсь уйти, но Лукас меня останавливает.

– Мэри, подожди, – говорит он. – Я думаю, ты в опасности. Я могу помочь.

Я разворачиваюсь на пятках.

– О, правда? Как ты пришёл к такому выводу, гениальный детектив? – Я тыкаю его в грудь. – Конечно, я в опасности. Просто помни, что ты сам всё это начал. Ты несёшь ответственность. Держись от меня подальше, понял?

Лукас поднимает руки, сдаваясь.

Вполне довольная, я ухожу.

Джия ждёт меня в рабочей одежде, сидя за обеденным столом с поджатыми под себя ногами, и встаёт, как только я вхожу.

– Звонили из школы, – говорит она.

– Ох. – Мне следовало бы сильнее нервничать или чувствовать больше вины, но у меня слишком много мыслей в голове. Я снимаю куртку и вешаю на стул.

– Ты не сказала мне, что случилось с той девушкой из Элит.

– Кэти? Она не стоит упоминания.

– Ты не сказала, что тебе запретили входить в здание школы.

– Да. – Джия бросает на меня укоризненный взгляд. – Да! Я должна была сказать, но ты и так была на нервах, и это ничего бы не изменило. Я всё равно окончу школу. Всё под контролем.

– Да, но мы договаривались. Мы рассказываем друг другу обо всём. Я тебе доверяю и не хочу потерять это доверие.

Теперь я содрогаюсь и чувствую укол вины.

«О, прекрати. Это для её же блага, а вина – для дурачков. Можешь представить, что бы она сделала, если бы узнала, что ты задумала? Тебя бы уже приковали наручниками к кровати».

– Прости, Джи, но сейчас я хочу попросить тебя довериться мне без моих рассказов. Мне действительно это нужно.

– Это куртка Джеймса?

Я колеблюсь, но зачем лгать? Она уже знает ответ.

– Да.

Джия вздыхает и потирает виски. Я вдруг понимаю, что она выглядит измученной.

– Я потеряла свою сестру, Мэри. Также я потеряла свою племянницу, моего любимого зятя, магию, моих родителей, которые умерли от горя.

– Ты имеешь в виду мою семью? Пытаешься напомнить мне о том, чего я никогда не смогу забыть и чего ты никогда не сможешь понять?