В библиотеке был особый запах. Пахло кожей, пылью, старыми залежавшимися газетами. Пирхи провела рукой по корешкам книг нижнего ряда. Книжные полки занимали все четыре стены. Единственное окно тоже было окружено полками с книгами.

На полированном письменном столе стоял небольшой портрет красивой молодой женщины, очень похожей на Даниила. Пирхи догадалась, что это его мать. Она всматривалась в ее черты и заметила, что выражение ее лица очень кроткое, взгляд застенчивый.

«Хорошим человеком была эта женщина», – подумала Пирхи.

Также на столе лежала старинная книга с надписью на незнакомом языке. Деревянные крышки книги были сделаны из дерева и обтянуты кожей, которая местами оторвалась. Медный оклад, укрепленный на верхней крышке, украшен голубой эмалью. Обрезы книги подкрашены золотистой краской. Металлическая застежка, предназначенная для предохранения книги от пыли, открывалась при помощи ключика, который лежал на ней. Пирхи открыла книгу. Ее листы показались грязными, но не очень ветхими и были исписаны от руки. Ощущение старины приятно воздействовало на нервы. Она села в мягкое кожаное кресло. Время остановилось.

«Хорошо бы так сидеть долго, никуда не спешить. Слушать, как ветер времени шелестит страницами старинных книг, представлять людей, которые держали эти книги в руках. Может быть, молодая, как я, девушка, только из очень богатой семьи, способной купить такую дорогое в те времена сокровище, трогала металлическую застежку. Наверно, она восхищалась ее блестящей наполированной поверхностью и любовалась голубой эмалью. Вряд ли она была счастлива: женские судьбы в старину были больше похожи на трагедию, так недавно рассказывали в фильме ВВС. А я что делаю в этом дорогом доме? Красивый и богатый молодой мужчина мог бы выбрать кого – нибудь и получше меня. Мне не хочется уходить из его кабинета. Мне приятно осознавать, что он тоже сидел в этом кресле. Я посплю, здесь так тихо, спокойно…»

********

Пирхи Коэн уже почти полгода прожила у Даниила. Она влюбилась в него без памяти и не представляла себе жизни без него. Даниил привык к Пирхи и относился к ней «как к девушке, которая напоминала о его матери». Это истолкование было нелогичным, и не понятно было, чем она может напоминать его мать, если у них были разные характеры, образ жизни и внешность. Совпадения одного имени, вряд ли, достаточно для того, чтобы найти сходство в двух разных женщинах. Но, как известно, логика не является основным правилом в жизни. Поступки и чувства некоторых людей бывают настолько алогичными, что их нельзя объяснить ничем, кроме как странностью или психическим заболеванием.

Даниил не хотел отпускать девушку от себя. Он очень раздражался и сердился, когда Пирхи говорила о том, что ей надо домой к матери. Он отвечал ей, что мать знает о ее местонахождении и тоже может здесь находиться, просто сама не хочет. Если надо, он отдаст в распоряжение ее матери любую комнату, на какую она укажет. Иногда он так выходил из себя из – за подобных разговоров, что несколько раз замахнулся на нее, пытаясь ее ударить. Но всегда останавливал руку, вспомнив, что имя ее Пирхи.

А когда Пирхи сама призналась, что любит его, он решил, что необходимо вступить с ней в близкие отношения, чтобы она не ушла от него. Эта уловка сработала, и Пирхи не сомневалась, что когда – нибудь они поженятся: Даниил сам сказал, что любит ее больше своей жизни. Она прекратила говорить о том, что должна уехать к себе домой.

Он стал увлекаться ею. Часто, находясь на работе, Даниил внезапно вспоминал о Пирхи. Ему хотелось забыться в ее объятиях и не думать о делах. При малейшей возможности, он мчался домой, прихватив по дорогие цветы и конфеты. Пирхи краснела от радости, понимая, что он приехал с работы ради нее. Даниил, наконец – то, получил возможность примерить на себя роль настоящего мужчины. Он представлял себя прекрасным принцем, богатым и красивым, вставшим на одно колено перед Золушкой, не знакомой с радостями роскошной жизни. Он осыпал ее подарками, как волшебным дождем. Он задыхался от счастья, когда Пирхи по – детски радовалась дорогим нарядам, ювелирным украшениям, развлечениям, недоступным ей ранее. Их отношения вошли в стадию восхищения друг другом, чему способствовало исполнение желаний каждого из них: прекрасный принц выполняет любой каприз дамы своего сердца, а дама изо всех сил старается забыть свое бедное прошлое и удивляется щедрости принца. Пирхи попала в бесконечную сказку, созданную Даниилом. Он подарил ей целый мир удовольствий, которые покупаются за большие деньги. Они растворились друг в друге. Молодость, финансовое благополучие, совпадение характеров превратили симпатию между ними в страстную любовь. Они наслаждались друг другом. Они дышали как один человек. Их сердцебиение стало общим. Даниил был в полном расцвете финансовых и физических сил. Его любовь к Пирхи совершила в нем чудесный переворот, возможно, спасший ни одну жизнь: он прекратил на время искать жертвы для своих страшных фотосессий. Начинающееся заболевание шизофренией временно отступило. Хорошее настроение преобразило его художественные работы: вместо мрачных авангардистских бредовых идей он начал создавать жизнеутверждающие произведения, пользующиеся не меньшим спросом у покупателей, чем предыдущие. Добираясь на работу и обратно домой, он стал искать на проигрывателе в машине музыкальную волну, передающую веселые зажигательные песни. Семейный уклад, который внедряла Пирхи своими собственноручно приготовленными завтраками и ужинами, подчеркнутым вниманием к делам Даниила, ярко – выраженным восторгом по поводу подарков, создавал уют и ощущение защищенности. Большинство нью – йоркцев предпочитают есть вне дома, в кафе, закусочных и ресторанах, так делал и Даниил. Но сейчас он чувствовал себя ни так одиноко, как раньше, зная, что дома после работы его ждет любящая женщина с именем его матери, которая специально для него приготовила вкусный ужин. Он знал, что она ждет его с работы и волнуется, если он задерживается. Конечно, иногда они ели в ресторанах и кафе, чтобы не отказываться от любимых блюд.

Видения призрака в красной мантии, преследовавшего Даниила, прекратились. Он перестал тревожиться и начал забывать о нем.

Пирхи, также как и Вирджиния, восхищалась его красивой внешностью и, особенно, его глазами, которые казались ей темно – синими с фиолетовым отливом. Даниил терпеливо поворачивался к свету, потом вставал в полутень по ее просьбе, чтобы она могла налюбоваться его глазами. Ему надоедал весь этот ритуал с рассматриванием его внешности, но он боялся рассориться с ней навсегда, поэтому, набравшись терпения, разрешал гладить свои золотые локоны и рассматривать радужку его глаз.

Она проводила большую часть времени в «Сиреневой» комнате за ноутбуком, находя ее загадочной и таинственной, потому что была отблеском сиреневых глаз Даниила. Пирхи не просила убрать из комнаты жуткую конструкцию, в которой голова его матери на 3 Д фото как бы висела в воздухе. Она не сердилась на фото Вирджинии в зеркальном ромбе, потому что поняла, что у нее самой особое положение: она Пирхи. И скорее всего, другие женщины с таким же именем не могут претендовать на ее место, потому что место занято ею первой.

Проводя время в интернете, Пирхи иногда прерывалась, чтобы подумать о своей неожиданно изменившейся жизни. Она с улыбкой вспоминала день первого знакомства с Даниилом. Могла ли она когда – то надеяться, чтобы за ней ухаживал такой красивый молодой человек? О деньгах она ни так много думала, потому что любовь к Даниилу заслоняла все. Конечно, деньги не были лишними, но она бы не задумываясь, бросила все, что у нее было раньше, только бы быть любимой им. Она согласна была жить с ним в крайней нищете, если бы в этом была необходимость.