губы скривились в оскале, и она бросилась к нему, но боль парализовала. Тэмпест издала беззвучный крик, и слюна потекла по подбородку. Взгляд сфокусировался на убийце, смотревшем на нее сверху вниз.

– Я убью тебя, – прошипела она, ее голос был таким же темным и надломленным, как душа Шута. – Я убью тебя!

– Хватит драмы на сегодня. – Слева раздался говоривший ранее голос. – Я не для того вытащил тебя из ямы, чтобы ты умерла прямо сейчас, городская девушка. Каким образом ты умудришься сбежать со всеми своими травмами? Просто ложись. Дальше и правда будет больнее.

Она дернулась влево и решительно сжала зубы, глядя на подкравшееся к ней создание.

Глаза сфокусировались на мужчине как раз перед тем, как его руки коснулись ее правой руки и потянули.

«Лис», – подумала она, умудряясь удерживать зрительный контакт с его поразительно золотистыми радужками в течение нескольких секунд, прежде чем потерять сознание.

* * *

Тэмпест медленно просыпалась. Ее язык прилип к нёбу, и все тело болело. Она облизала пересохшие губы и открыла глаза, несмотря на пульсирующую боль в голове. Чувство было такое, словно она несколько месяцев провела в запое.

Она вяло моргала, пока комната медленно становилась снова четкой, а не расплывчатой. Простые грубоватые светильники, развешанные по всей маленькой, выложенной камнем комнате незнакомого ей дома, рассеивали темноту мягким светом. Никаких окон. Она находилась в камере? Утро сейчас или вечер? Где она?

Дыхание участилось, когда она почувствовала панику.

Успокойся. Ты не в цепях. Обратись к своему разуму. Продумай, как отсюда выбраться.

Тэмпест медленно вдохнула и выдохнула в попытке унять сердцебиение. Ей удалось обнаружить в себе крошечную частичку спокойствия. Хоть боль и была ужасной, это была не та агония, которую она испытывала ранее. Девушка пошевелила пальцами левой руки, и острая боль пробежала по коже. Тэмпест лишь однажды сталкивалась с подобным.

Должно быть, я вывихнула руку, когда упала в яму. Но кто вставил все на место?

Кожа цвета оникса и золотистые глаза всплыли на первый план среди ее смутных воспоминаний.

Оборотни. Лис.

– Наконец-то проснулась? – прошептал низкий, соблазнительный голос.

Она дернулась, поморщившись от свистящего вдоха, пронзившего грудную клетку, и постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, когда в темном дверном проеме появился Лис, сопровождаемый сборищем других существ. Тэмпест попыталась сесть прямо, но бесполезно. Тело слишком многое пережило.

– Не двигайся, – пробормотал он, не глядя на нее.

Несмотря на то что Лис не надел шляпу, тени все равно скрывали его лицо, лишь изредка освещенное отблесками факелов. Но этого хватило, чтобы Тэмпест заметила черты оборотной формы кицунэ, в частности скулы Оборотня. Они стали острее, чем раньше, и в разрезе его глаз считывалось что-то нечеловеческое. Когда Тэмпест взглянула на его руки, она увидела, что ногти Лиса стали длиннее и толще.

Ей стало страшно. Когти. У него когти. Он мог бы проткнуть ее кожу за полсекунды и наблюдать за тем, как она истекает кровью до смерти. Если бы только захотел. Так зачем сохранять ей жизнь? Она старательно держала невозмутимое выражение лица, поскольку понимала, что может быть только одна причина, по которой он хотел получить ее живой.

Они узнали, кто она такая.

Онемение сковало пальцы при осознании того, что будет дальше. Пытка. Левая щека дернулась, пока она пыталась сохранить свои эмоции под контролем. Взгляд пробежался по небольшой группе Оборотней, некоторые из которых уже наполовину обратились. Только самые могущественные из талаганцев могли частично превращаться. Демонстрация силы.

Она сжала губы, оценивая опасность, которая закралась к ней в комнату. Заморозь меня, зима. Восемь наполовину обратившихся Оборотней. Столько силы.

Лис неторопливо подошел к кровати и провел когтем по одеялу, которое прикрывало ее левую ногу. Он сверкнул клыками в насмешливой улыбке, когда она отдернула ногу от его прикосновения, по коже побежали мурашки. Его улыбка стала шире.

– Моя леди стесняется? – едва слышно напел он.

Тэмпест сглотнула, проклиная себя за то, что вообще упала в яму. Кошмар все еще был свеж в памяти, и хотя она ни за что не хотела возвращаться в огненный сон, ей все же хотелось спать. Судя по наполнявшей комнату энергии, ситуация оказалась довольно нестабильной. Ей нужно действовать осторожно, опираясь на выражения их оскаленных лиц.

– Вовсе нет, я…

Девушка попыталась ответить, но слова в таком состоянии подобрать сложно.

– Не разговаривай, – произнес Лис угрожающим тоном. Исчезло все его прежнее беззаботное высокомерие и даже жестокий восторг, появившийся на его лице во время драки с Тэмпест.

Она резко закрыла рот и тщательно скрывала свое презрение к его приказам. Дерзость никак не повлияет на ситуацию, в которой она полностью в его власти. Ей нужно быть очень осторожной в выборе слов, если она хотела выбраться отсюда живой. Все слова и действия должны быть просчитаны наперед.

Упитанный мужчина, которого она видела раньше, подошел к Тэмпест и удивил ее, положив свою крупную ладонь ей на лоб. Его брови сошлись на переносице, а темно-красные губы поджались.

– Инфекция все еще может ее подкосить. – Его баритон был таким низким, что казалось, будто два камня трутся друг о друга. – У нее жар.

Тэмпест молча наблюдала за целителем, пока он проверял ее пульс, а затем провел ладонями по ее левой руке. Из-за размера его лап ее рука казалась кукольной. Одна его кисть могла бы задушить ее. Несмотря на то что инстинкты кричали отстраниться, Тэмпест лежала совершенно неподвижно, осознавая, что он может оторвать ее руку от тела.

Она бросила уничтожающий взгляд в сторону кицунэ, ненавидя то, что ее жизнь находилась в его руках.

Лис бесстрастно наблюдал за происходящим, прислонившись плечом к стене рядом с кроватью. Его безвкусный пиджак и льняная рубашка помялись, перепачканные грязью и заляпанные кровью, и все же ему до сих пор удавалось выглядеть праздным принцем. Глупый. Ее тошнило от красивых парней. Сколько времени он потратил, смотря в зеркало, чтобы добиться такого вида? Вероятно, дольше, чем она за всю свою жизнь.

Он выгнул бровь, выпячивая грудь, после того как поймал ее оценивающий взгляд.

– Нашла что-нибудь, что тебе нравится, милая?

Тэмпест прикусила щеку, чтобы удержаться от язвительного замечания.

Он перестал быть игривым.

– Значит, ты одна из них. – Он наклонился ближе и втянул воздух. – Ты можешь ненавидеть меня сколько угодно, но ты никогда не сможешь скрывать от меня свои эмоции. Смотри сколько хочешь, милая. Я не объективен, когда дело касается тебе подобным.

Ей подобным.

Ради Дотэ, она слишком устала для этого! Она неловко поерзала на матрасе и инстинктивно напряглась, когда Оборотень-волк, которого она ранила