Но и это искушение завершилось. И Трол понял, что думает сам — что проход в мир людей теперь закрыт, потому что три саджи не вернутся, к счастью для людей… И может быть, к удивлению остальных саджей.

Потолок был освещён светом не только факелов, но и отсветом какого-то внутреннего огня, который Трол почувствовал в бою с феями. Сейчас он был неуместен, но почему-то не проходил. Он озарял теперь не только самого Трола изнутри, как какое-то очень сильное переживание, но отражался на его восприятии мира. Возможно, другие люди его не видели.

Трол попытался рассмотреть то, что пряталось за этим отсветом. Это было непросто. Лица людей, их фигуры, их жесты размывались, никак не приходили в естественную резкость и чёткость. Трол попробовал стряхнуть с себя наваждение, но не очень успешно. Ему осталось лишь надеяться, что со временем он научится мириться с этим отсветом и даже, может быть, научится воспринимать как дополнительную информацию о том, что вокруг него происходило.

— Он пришёл в себя, — раздался голос Ибраила. Сейчас же кто-то поднялся в углу комнаты и подошёл к тем людям, которые находились у кровати.

— Ты уверен? — спросил Роват.

Ибраил не ответил. Он стал в последнее время не очень вежливым, даже с друзьями. Трол вздохнул, потом попробовал собрать в лёгких побольше воздуха и спросил, чтобы ни у кого не было сомнений относительно его состояния:

— Что с феями?

— Мертвы, — отозвался Ибраил.

И посмотрел куда-то в сторону, так и есть, кроме всех его друзей тут была ещё и Мёда. Она ходила в каком-то странном покрывале, Трол вспомнил, что полосы ткани женщины горцев надевают в случае смерти кого-то очень близкого. Неужели этот плат девушка надела по нему?

— С кем?.. — Трол не сумел договорить.

— Батар, — отозвался Роват, — плох. У него Чивилем, да и Ибраил делает, что может… Но его состояние непредсказуемо.

— Если выживет, то только чудом, — пояснил Крохан.

— Если выживет, то на всю жизнь останется калекой, — добавил Ибраил, чуть нахмурившись. — Зря он полез добивать фею.

— Насколько плох?

— Правая нога выбита из бедра, и пришлось ампутировать левую руку. — Ибраил пожевал губами. — Просто поразительно, как парой ударов можно так изувечить тренированного бойца.

— Его подкупило, что фея истекала кровью и лежала на полу… — задумчиво протянул Роват. — Я так и не рискнул её атаковать.

— Псы? — поинтересовался Трол.

— Собирают свой лагерь. Похоже, без Сынгара они ни на что не решатся.

— Горцы?

— Ждут Каслу. И пробуют кружить вокруг Псов. Те, конечно, их не особенно опасаются, но всё-таки нервничают. Это тоже в нашу пользу, — высказался Крохан.

Свечение, возникшее в Троле после боя с феями, стало тоньше и незаметней. Теперь он мог видеть мимику на лицах друзей и даже понимал её. Неужели феи всегда так видят мир или, наоборот, он превзошёл нечто, что позволило ему справиться с ними, но стал каким-то уродом в плане восприятия?

— Вот кто действительно не отходил от тебя ни на шаг, так это Касла, — сказал Ибраил. — Даже меня смогла пересидеть, наверное, из вредности.

— Зачем ты это говоришь? — послышался женский голос.

Из угла комнаты вышла Касла каМил. На миг Тролу показалось, что это приближается к нему новая саджа… Он сжался, протянул руку и, чуть не вывихивая себе пальцы, попытался найти меч. Меч стоял у изголовья, приставленный к стене, но не клинки Гевста Рогатого, а меч Аргоната. Что в нём было толку?.. Трол с мукой осмотрелся, вокруг не было другого оружия.

— Если тебе нужно место, где бы ты мог обрести покой, лэрд Трол, мой замок к твоим услугам, — заговорила женщина с прекрасным лицом, и лишь тогда Трол понял, , что это не саджа.

Пожалуй, её можно было не опасаться. Если бы она захотела от него избавиться, вероятно, у неё были и другие возможности, пока он валялся тут без сознания.

— Хотя ты и беспокойный гость.

Голос её звучал ясно, с заметной женской властностью и чуть встревоженно.

— У меня другие планы, — промямлил Трол.

— Знаю и сожалею, что не смогу их изменить. Ибраил насмешливо посмотрел на владетельную всех Верхних земель Новолунгмии и объявил:

— Аргоната нет в живых. Он умер. Довольно скверно, в мучениях… Они приказали ему умереть, но червь у него был не слишком большой, не слишком сильный, и… Он боролся до конца. Проклинал своих господ из Империи и рассказал многое из того, что мог выловить из их общей системы червоцветов.

— Его наказали за то, что он решился передать нам, в частности, что теперь они считают тебя равным Поллыру, — добавила Касла и задумалась, решительно села на край Троловой кровати, поправила одеяло у его груди, словно настоящая сиделка. — Это их пугает.

Трол попытался осознать эти сведения.

— Не так быстро, мне нужно восстановиться. — Он сделал неопределённый жест, как бы пробуя защититься от неё, но и признавая свою слабость из-за ран.

— А они и не будут тебя атаковать. Сейчас, по крайней мере, — отозвалась Касла. — Насколько я поняла последние сообщения Аргоната, они попробуют от тебя как-то откупиться, чтобы ты оставил их в покое.

Крохан пробурчал:

— Странное предложение. Но если они думают, что нуждаются в передышке… В любом случае, нам нужно поскорее, э-э… подготовиться к новой войне.

— Нет, — отозвался Роват. — Если Басилевс что-то предложит, это будет надёжно. Как ни странно, своего слова он не нарушает.

— Что с деревней и деревенскими?

— Лугань почти не пострадала от Псов. А горцы… — начал было Ибраил.

Но его прервала Касла. Она вообще, как мог заметить Трол, в последнее время подняла свой и без того высокий статус, словно была не пленницей в Дотимере, а гостьей.

— Разумеется, Лугань будет считаться свободным владением в круге моих земельных владений. Ею будет распоряжаться владетель Дотимера… Может, хоть это привяжет тебя к Новолунгмии?

— У меня на должность владетеля Дотимера другая кандидатура, — сказал Трол. И подумал, что, возможно, эту фразу скоро придётся перевести в прошлое время. А проблему придётся решать с начала. Ибраил на всякий случай кивнул.

— Даже если Батар останется не совсем… гм бойцом, для сельского сквайра он будет в самый раз.

— А мы? — спросил Крохан. — Что будет с нами?

— Тебе ещё не надоело воевать? — спросил его с улыбкой Трол.

Улыбка ему не удалась, скорее это была гримаса боли. Но все сделали вид, что это хороший симптом, и первым с этим согласился именно Крохан.

— С тобой плечом к плечу? Нет. Это же прямая дорога, чтобы стать легендой, о которой поют менестрели.