Алина быстро подошла к столу, взяла флакон и поднесла ко рту. Я уже слегка отошел от шока и теперь с интересом наблюдал за тем, как эта га­дость подействует на девушку.

Подействовала, судя по всему, хорошо. Алина побледнела, быстро поставила флакон и схвати­лась за кружку с элем.

— Проклятые фаркахи... — произнесла она, гло­тая эль, ее зубы стучали о край кружки. Поставив кружку, она быстро закуталась в куртку. — Толь­ко они могут сделать такую гадость.

— Да, — важно подтвердил Чуй, ничуть не оби­девшись. — Только мы и можем.

— Ну да... — кивнула Алина. — Сами-то вы ее не пьете.

— Чуй это не нужно, — столь же важно под­твердил фарках. — Чуй и так везде пройдет. Чуй стена не помеха. — Взяв флакон, он с важным ви­дом закрыл крышку и спрятал его в карман.

Девушка не ответила, Альварос подошел к ней и взял ее за плечи.

— Алина, ты останешься здесь. И не спорь.

Старик слегка сжал руки, девушка вскрикнула,

затем ослабла. Подхватив Алину на руки, Альва­рос аккуратно уложил ее на кровать.

— Прекрати! — гневно потребовала девушка, пытаясь пошевелиться, но тело ее не слушалось.— Сейчас же отпусти меня!

— Ты останешься здесь, — повторил Альва­рос,— погасишь фонари и будешь сидеть у окна.

Если увидишь что-то подозрительное, выберешь­ся через кухню и встретишь нас на дороге от зам­ка. Ты все поняла?

— Я хочу с вами! — упрямо сказала девушка.

Альварос вздохнул.

— Я вообще тебя взял зря. Надо было оставить тебя у Чуй.

— Надо было, — согласился Чуй. — Ей там са­мое место.

— А ты молчи, — возмутилась Алина, пытаясь пошевелить руками, это ей кое-как удалось.

— Все, Алина, мы идем. Жди нас и помни, что я тебе сказал.

Альварос взял посох и взглянул на Чуй.

— Прутик не забудь.

— Вот он, — сказал Чуй, продемонстрировав старику небольшую веточку. — Чуй ничего не за­бывает.

— Тогда пошли. — Альварос открыл дверь и вышел в коридор.

В коридоре было темно, лишь на лестнице горел фонарь. Потихоньку, стараясь не шуметь, мы спу­стились вниз. Все постояльцы спали, но уйти неза­метно нам не удалось — за столом, неподалеку от двери, сидела дородная женщина. Увидев ее, ста­рик нахмурился, но отступать было некуда.

— Извини, Гелла, мы немного подышим свежим воздухом. Скоро вернемся. А Бучо где?

— Бучо? — Глаза женщины испуганно блесну­ли. — Спит Бучо. Он всегда ночью спит.

— Хорошо, хорошо, пусть спит. Мы скоро при­дем...

Альварос открыл дверь, женщина быстро вста­ла из-за стола и всплеснула руками.

— Ай, и куда же это вы в ночь-то, господин Альварос? — запричитала она. — Времена-то ка­кие нонче, опасно ходить ночью. Посидели бы, я бы вам эля свежего принесла...

— Тише, Гелла, не шуми. Я же говорю: скоро вернемся. И Бучо не буди, пусть спит.

Мы вышли, я спиной чувствовал растерянный взгляд хозяйки, до нас доносились ее тихие при­читания.

— Ай, и как же это, а? Какая ж я после этого хозяйка, если гости среди ночи уходят? И постели мягкие, и еда хорошая, а уж эль-то, эль! Да нигде ведь такого эля нет...

Улицы были темными и пустынными, — похо­же, об уличном освещении здесь не имели никако­го представления. Впереди теперь шел Чуй, за ним Альварос. Я шагал позади всех, перекинув через плечо мешок с одеждой и то и дело оглядываясь назад: мне казалось, что за нами кто-то идет. Впро­чем, это были всего лишь ночные страхи.

Вскоре мы свернули в узкий проулок — на­столько узкий, что два человека уже с трудом мог­ли здесь разминуться. Посмотрев вверх, я подумал о том, что дома весьма хороши для влюбленных: можно без помех шагнуть из окна в окно.

А потом мы оказались в саду, это произошло довольно неожиданно. Сад был густым и тенистым, безлунное небо почти не давало света. Я начал все­рьез опасаться, что потеряю Альвароса, — учиты­вая то, как бесшумно он умел ходить. Но не потерял; не прошло и пяти минут, как мы остановились у под­ножия высокой каменной стены, в темноте ночи она показалась мне просто огромной. Хотел было спро­сить у Альвароса, где мы, но он опередил меня.

— Тихо... — прошептал он, указав пальцем куда-то наверх. — Там стражники.

— Это замок? — изумленно выдохнул я.

— Да, его тюремная часть. Мы подошли с тыла, со стороны сада. Положи мешок...

Я положил мешок, потом снова взглянул на­верх: ума не приложу, как можно туда взобраться. К тому же у нас даже нет веревки.

Впрочем, веревка не понадобилась: Чуй встал у стены, поднял Прутик и начертил им контур Две­ри. Потом нарисовал в воздухе уже знакомый мне знак. И странное дело: знак засветился в темноте, а затем и вся Дверь пошла уже знакомыми мне туманными струями. Туман тоже слегка светил­ся, было ощущение, что оттуда, из глубин замка, идет свет.

— Только и делов, гляка... — прошептал Чуй и шагнул вперед

Альварос схватил меня за руку и потянул сле­дом.

Все было так же, как когда-то — там, у меня в подвале. Я ощутил уже знакомую мне щекотку, затаил дыхание, — проклятье, так и не спросил, можно ли здесь дышать. Пол под ногами слегка пружинил, словно я шел по какой-то мягкой, но упругой поверхности. Вцепившись в руку Альва­роса, я молча поклялся никогда больше не влезать ни в какие передряги — если только смогу вер­нуться домой.

Мы прошли метра два, когда Альварос остано­вился, я услышал тихий голос Чуй:

— Прыгайте вниз. Невысоко...

Первым прыгнул Альварос, едва не сдернув меня вниз. Потом потянул меня за руку.

— Прыгай, я поддержу...

Прыгать, не видя под ногами пола, оказалось очень мерзко. Я почему-то решил, что здесь глуб­же, и чуть не сломал лодыжку. Зашипев от боли, присел, потом медленно встал. Пошевелил ногой, попробовал наступить. Больно, но жить можно.

— Все в порядке? — спросил Альварос.

— Да... — ответил я. — Все нормально.

— Сюда, сюда... — прошептал Чуй.

Альварос снова нащупал мою руку и потя­нул вперед. Мы прошли шагов десять, потом тихо скрипнула дверь, я увидел полосу слабого света.

Чуй открыл дверь сильнее, просунул голову. Убе­дившись, что все спокойно, махнул рукой:

— Сюда...

За дверью оказался длинный узкий коридор. На стене, метрах в пяти от нас, висел фонарь. Я огляделся, мучительно пытаясь понять, что это за место.

— Ну? — Чуй взглянул на меня. — Куда те­перь?

— Не знаю, — ответил я. — Я здесь не был.