— И шприцы с лекарствами у вас есть?

— Есть несколько на крайний случай.

— Вы подготовились, — прозвучало не слишком лестно.

Уточнять, каким может стать «крайний случай», она не стала. При боях колюще-режущим оружием шприцы вовсе могут не понадобиться. Один взмах кинжалом или мечом… Наташа содрогнулась, вспомнив меч в руках Бригахбурга.

Говорить было трудно. Шамси наклонился к её лицу. Всматривался в слезящиеся глаза, вытирал влажной салфеткой капли пота с верхней губы, подбородка.

— Вы умеете ушивать раны и делать уколы, — смотрела она в его карие, почти чёрные глаза. — Откуда?

Едва дышала от волнующей близости мужчины, его мощной, окутавшей её ауры. Рассматривала сведённые брови, тонкую, ровную спинку носа, морщинки в уголках глаз. Хотелось коснуться чёткой линии его губ, погладить чистую смуглую кожу щёк.

— Весьма нужное знание, — сказал он, опустив взор на её рот. Голос стал глуше, тише. — Не раз видел, как ушивали вы. А уколы мне делали в лечебнице. Справлюсь, если потребуется.

— Не находите, что вам уже пора рассказать мне что к чему? — поспешно выдохнула она.

— Вы очень слабы, Вэлэри. Вам нужен отдых.

— Слушать и анализировать услышанное я в состоянии.

— Потерпите немного. Вернётся ваша компаньонка, умоет вас, переоденет. Я же отойду ненадолго. Нужно кое-что уточнить. Не забывайте, что вы графиня Вэлэри фон Россен, а Людмила ваша компаньонка.

Наташа помнила, как та возмущалась отведённой ей ролью:

— Люся верно заметила. Если потребуются доказательства моего… эмм… родства с аристократами, то что это будет? Не может быть, чтобы здесь верили на слово. Должны быть бумаги типа паспорта или чего-то ещё. Да, вы узнали, какое здесь время?

— Пока не было возможности. Не отходил от вас.

— Только не спрашивайте ни у кого напрямую. Особенно у… как его там… Бригахбурга. Он же настоящий граф? И взгляд у него… брр… словно рентген. Хорошо, что я не знаю их языка. Не проболтаюсь ни о чём.

— Знаете, Вэлэри. Вспоминайте, и начинайте говорить, пусть плохо, не совсем понятно, не столь важно. Вы графиня, будущая пфальцграфиня фон Россен. Вы выше графа по положению. Не робейте перед ним. Ведите себя соответственно. Пусть уверует, что перед ним будущая королева.

Наташа издала смешок, тотчас прижимая ладонь к повязке на ране. Смеяться было больно. Сколько времени потребуется для заживления?

— Рана глубокая? — спросила она с опаской.

Шамси кивнул утвердительно.

Значит, недели для выздоровления точно будет мало. Не меньше двух-трёх. А как же она будет ходить? И вообще…

— Куда мы путь держим?

— В Штрассбурх. В поместье Россен. Отсюда не так и далеко. Доберёмся до тракта, а там…

Он замолчал, осматриваясь. К ним подошёл их соглядатай с кубком и котлом, от которого шёл пар. Поставив котёл на край кузова повозки и, положив рядом кубок, отошёл на два шага, прислонился к стволу дерева. Не понимая, о чём говорят иноземцы, с интересом прислушивался к их речи.

— Надеюсь, кипячёная, — глотнула девушка из кубка, поднесённого ей Шамси. Несмотря на обжигающую воду, с жадностью выпила всю.

— Вам предстоит встреча с отцом и младшей сестрой, — закончил мужчина мысль.

Отец и сестра? Неожиданно, хоть уже и слышала об этом. Осознала сообщение в полной мере, всё же не проникшись им. Происходящее казалось сном, причём дурным.

— Спасибо. А мать где?

— Вы из рода Виттсбахов, — неохотно начал гехаймрат. — Вам было четыре года, когда ваш отец пфальцграф Манфред фон Россен отправил вас с матерью из Аугуста в Кёльн погостить к родне. Там во время набега нурманов вы попали к ним в полон и… всё. Ваши следы затерялись. Отец долгое время искал вас, затем женился. Вы рассказывали мне, что вспомнили море и корабль нурманов. Вспомнили, как вас бросили в море. Дальше вы помните себя в другом времени. Вас нашли в стае собак у деревеньки и отдали в детский дом. Так?

Наташа машинально закачала головой в знак согласия. Она никогда никому не рассказывала об этом. Подумала, что и мать с отцом вряд ли делились с кем-нибудь историей её нахождения.

— На вашем темени есть татуировка, — продолжил Шамси. — Знак Виттсбахов, относящихся к древнейшему клану «Северных Псов». По ней знающий человек определит вашу принадлежность роду. Это не просто знак узнавания. Его обладателя не трогают ни домашние, ни дикие животные. Более того, они защитят вас, попади вы в беду. Как вы вернулись домой, я уже говорил.

— Господи, — ахнула Наташа. — Выходит, что я принадлежу этому времени, и оно вернуло меня… домой? Двадцать лет я прожила в чужом столетии. Меня здесь похоронили. А как мне… увидеть татуировку? Она где именно?

Шамси сдвинул Мисси и достал сумочку, из неё — смартфон. А девушка и не заметила, что сумки на поясе нет.

— Поверните голову, — велел он. — Наклоните вбок. Ещё.

Он знал точное место нахождения знака. Уверенным движением пальцев раздвинул волосы.

Наташа не противилась. Закрыв глаза, слушала приятное поглаживание по волосам, коже головы.

Отыскала отснятое фото в «Галерее». Сквозь волосы отчётливо просматривался треугольник размером с рублёвую российскую монету и в нём круг со зрачком зверя. Стала понятна привычка в минуты сильного волнения чесать голову именно в этом месте. Но как же так? Мама никогда не говорила, что на её голове есть нечто подобное. Мог ли проявляться знак только в особых случаях? Например, при стрессе или её переходе в это время?

Девушка обратила внимание на стремительно тающий уровень зарядки телефона. Знала бы, не стала пользоваться им как фонариком в бесполезных поисках следа колёс автобуса.

— А почему вас не знает граф? — посмотрела она в сторону сиятельной особы.

— Я познакомился с ним спустя месяц после сегодняшних событий, как и с вами.

— То есть события идут не в той последовательности как прежде?

— Да, — признал Шамси, хмурясь. И ход новой последовательности ему ой как не нравился.

— Тогда вам следует забыть, что было после. История не станет повторяться и может повернуть совсем в другую сторону. Граф что-то говорил о Флавии Пятом. Я не помню такого правителя Германии в одиннадцатом веке. Мне кажется, что мы попали в другую петлю времени.

— Петлю? Какую петлю? — насторожился Шамси.

— Есть мнение, что существует много параллельных миров и в каждом из них живёт наша копия. Миры отличаются, и мы в них живём по-разному. Здесь вы богаты, влиятельны, женаты, у вас пять детей, вы довольны всем. В другом мире вы бедны, холосты, больны или уже умерли и так далее. Сколько миров, столько вариантов вашей жизни.