– Ты никогда не играла в гольф.

– Откуда ты знаешь? – спросила я сухо.

– Главным образом потому, что ты держишь клюшку как мухобойку.

– Ненавижу спорт, – призналась я. – И всегда ненавидела. В школе старалась увильнуть от физры при любой возможности. Я притворялась, что у меня растяжения связок и зубные боли. Три раза рассказывала, что погиб мой попугай.

Он поднял брови.

– И это помогло тебе отвертеться от занятий физкультурой?

– Смерть попугая не так-то просто пережить, приятель.

– А у тебя он вообще был? – спросил Джо серьезно.

– Это был гипотетический попугай.

Искорки смеха заплясали в его глазах.

– Давай я покажу тебе, как держать клюшку. – Джо обнял меня сзади. – Обхвати пальцами рукоятку… Нет, левой рукой. Положи большой палец дальше вниз по стержню… Отлично. Теперь обхвати снизу правой рукой. Вот так. – Джо поправил мои пальцы на рукоятке. Я сделала еще один вдох – дабы возместить тот, что застрял у меня в горле. Я чувствовала, как поднимается и опадает его грудь. Чувствовала его надежную жизненную силу. Губы возле уха. – Ноги врозь. Немного согни колени и наклонись вперед. – Отпустив меня, Джо отступил. – Слегка размахнись и ударь по мячу.

Я размахнулась, слегка коснулась мяча, и он закатился в иллюминатор с приятным стуком.

– Я сделала это! – воскликнула я, поворачиваясь.

Джо улыбнулся, обнял меня за талию и прижал к себе. Наши глаза встретились, и время остановилось. Все остановилось. Казалось, электрический ток заблокировал каждый мускул, и я могла лишь беспомощно ждать. Осознавая, чувствуя одного лишь Джо.

Он опустил голову, и его губы прижались к моим.

После той ночи я вновь и вновь проживала его поцелуи, ощущала в своих мечтах их вкус. Но никакие мечты и фантазии не могли сравниться с Джо во плоти. Жарким мягким давлением и пылкой чувственностью он медленно воспалял во мне желание.

Тяжело дыша, я ухитрилась отпрянуть.

– Джо, я… мне неловко, особенно перед твоей семьей. И моими работниками. Может сложиться превратное впечатление.

– Это какое?

– Что между нами что-то есть.

Выражение его лица сменялось одно за другим: замешательство, досада, насмешка.

– А что, разве нет?

– Нет. Мы друзья. Только друзья, и так будет всегда, и… Мне нужно работать.

С этими словами я развернулась и зашагала к дому. И с каждым шагом, который отдалял меня от Джо, охватившая меня паника ослабевала, и мне становилось легче.

Под динамичные звуки пляжного рока шестидесятых начали прибывать гости. В одно мгновение дом и патио оказались битком. Вокруг фуршетных столов, в десертном павильоне – всюду толпились приглашенные. В соломенном шалаше у бассейна бармен смешивал тропические коктейли, тут и там мелькали официанты с подносами, на которых стояли бокалы с безалкогольным пуншем и водой со льдом.

– Площадка для мини-гольфа – это бомба, – заметила София, когда мы встретились в патио. – И павильон для десертов тоже. Собственно, здесь все бомба.

– Есть проблемы со Стивеном?

Она покачала головой:

– Ты ему что-то сказала?

– Дала ясно понять, что любой, кто проявит к тебе неуважение, кубарем вылетит с работы.

– Мы не можем позволить себе потерять Стивена.

– Вылетит кубарем, – решительно повторила я. – Никто не имеет права так с тобой разговаривать.

София улыбнулась:

– Teamo [8].

Оставшуюся часть дня я всячески суетилась, изо всех сил стараясь не пересекаться с Джо. Пару раз, проходя мимо, я чувствовала, как он пытается поймать мой взгляд, но нарочито не обращала на него внимания в страхе, что Джо заведет разговор. В страхе, что мое лицо слишком многое откроет или что я скажу какую-нибудь глупость.

Увидев его вновь во плоти, я вынуждена была отказаться от иллюзии, что Джо лишь дружелюбный голос по телефону. О нет, он здоровый мужчина, не скрывающий своей страсти. Ко мне. Мысли о вероятных платонических отношениях с Джо, которые нет-нет да появлялись у меня в голове, исчезли. Ему этого будет мало. И он не позволит мне ускользнуть без выяснения отношений. В голове гудело. Как с ним разговаривать? Что именно сказать?

Когда после обеда убрали со столов, и поставщики провизии мыли посуду, я нашла Софию и Ри-Энн на улице, рядом с кухней. Потягивая чай со льдом, они напряженно смотрели в сторону бассейна и ко мне даже не повернулись.

– Куда вы смотрите? – спросила я.

София поднесла палец к губам.

Проследив за их взглядами, я увидела Джо. Он выходил из бассейна, без футболки, по его торсу бежали капли воды. Блестящее на солнце мускулистое загоревшее тело – захватывающее зрелище! Джо тряхнул головой, словно пес, и капли воды полетели во все стороны.

– Сексуальнее этого парня я еще не видела, – с трепетом произнесла Ри-Энн.

– Рapichulo [9], – согласилась с ней София.

Джо присел у бассейна, и к нему тут же подлетел его племянник Люк с оранжевыми надувными нарукавниками. Открыв клапан на нарукавнике, Джо принялся его надувать, и я заметила у него на боку аккуратный послеоперационный шрам, идущий вверх по диагонали и доходящий почти до спины. Хоть линия была едва заметной, лишь на тон или два светлее кожи, я могла сказать, что шрам был выпуклый. Повернув Люка, Джо проделал то же самое со вторым нарукавником.

– Лучше бы он занялся моими емкостями плавучести, – мечтательно вздохнула Ри-Энн.

– Вам что, нечем заняться? – раздраженно спросила я.

– У нас десятиминутный перерыв, – ответила София.

Джо встал – в преступно низко сидящих пляжных шортах, – и Ри-Энн в восхищении покачала головой.

– Только посмотрите на этот вид сзади!

– Относиться к человеку лишь как к телу неправильно. Неправильно и когда мы их воспринимаем так, и когда они – нас, – нахмурившись, пробормотала я.

– Я не воспринимаю его как тело, – возразила Ри-Энн. – Я просто говорю, что у него классная задница.

– Ри-Энн, похоже, наш перерыв окончен, – опередила меня София, борясь со смехом.

Вместе мы пошли на кухню помочь обслуживающему персоналу упаковать в коробки нетронутые блюда, которые потом отвезут в приюты для женщин. Бокалы, тарелки и столовые приборы уже вымыли и высушили, скатерти разложили в мешки для грязного белья, мусор собрали в пакеты, кухню отскребли до блеска.