— Майя! — сказал он, совсем забыв о том, что недавно ее искал.

Она попыталась улыбнуться, но не смогла. До сих пор рыдая, она села рядом с Мэнди, и подруга ее обняла, как будто все было наоборот. Словно проблемы были у Майи. Она плакала в плечо Мэнди, а та ее успокаивала.

Никогда Женя еще не видел ее в таком состоянии. Она всегда улыбалась, и у него сложилось впечатление, что для нее это норма, но сейчас Майя была другая. «Ну, конечно, невозможно все время улыбаться, — размышлял Женя. — Солнце не светит вечно. Погода тоже не всегда хорошая. Иногда на улице бывает дождь, так же иногда плачет Майя. Ведь солнце после дождя всегда прекраснее. Наверное, ее улыбка после слез становится еще ярче».

— Майя, не нужно плакать! — сказала Мэнди, не совсем понимая, что происходит. — Зачем?

— Я не плачу, — ответила Майя, запинаясь.

— Почему ты меня обманываешь?

— Прости, — пролепетала девушка, и подруга прижала ее к себе еще сильнее. Мэнди выглядела как мама, трепетно оберегающая свое чадо, и именно сейчас Женя понял, что она не меньше, чем на пять лет, старше его.

— Ты обещала быть сильной! — громко родительским тоном проговорила Мэнди. — Ты всегда мне обещала…

— Я не могу быть все время сильной! — всхлипывая, проговорила Майя. — Не могу. Я тоже человек!

— Я знаю. Знаю.

Минут десять Майя приходила в себя и все-таки успокоилась. Она уже не плакала, но и улыбаться не начала.

— Почему? — проговорила она, печально смотря на подругу. — Мэнди, почему ты никогда не говорила про твои сны? Ты не рассказывала. Ни разу ты про них не говорила. Ни слова. Почему ты их скрывала от меня?

— Я их не рассказывала никому, — прошептала девушка с той магической интонацией, с какой рассказывают сказки маленьким детям. — Ведь это мои мечты. Их нельзя рассказывать, иначе они не сбудутся.

— Но ты про них рассказала Джо. Почему? Он же не волшебник, — с усмешкой и даже обидой сказала Майя. — Зачем ты рассказала ему, если хотела, чтобы все это сбылось?

Мэнди улыбнулась. Все ее тело напряглось, и она слегка наклонилась вперед.

— Я вдруг поняла, что все это глупо, — проговорила девушка. — Бессмысленно об этом мечтать. Ничего не сбудется. Я знала об этом всегда. Просто раньше я верила. Я надеялась, но устала. Устала ждать. Пора жить реальностью.

Женя и Майя не знали, что сказать на это, но Мэнди не ждала от них никакой реакции. Она снова стала смотреть на картину, а ее настроение ничуть не изменилось. В глубине души она все так же надеялась, что если будет очень долго смотреть в темноту, не отворачивая головы, то рано или поздно что-то увидит. Она много часов своей жизни потратила на это, но она устала.

Самые глупые желания человека сбываются достаточно быстро, но того, что действительно необходимо, приходится ждать. Иногда нужно ждать очень долго, а порой, сколько не жди, все равно ничего не придет. Теперь Мэнди это поняла.

— Ты должна о чем-то мечтать! — сказал Женя.

— О, милый мой, конечно, я не перестану мечтать никогда, но… просто в круг моих желаний уже не входит то самое.

Женя повернул голову на девушек, сидящих рядом — он с трудом верил в то, что не знаком с ними всю свою жизнь. Он думал о том, что ходил с Майей и Мэнди годами по одним улицам, но не замечал их, потому что был слишком занят бессмысленными вещами.

Одиннадцать человек танцевали в соседней комнате, и Женя слышал их восторженные возгласы. Ему казалось абсолютно глупым, что кто-то может веселиться, когда Мэнди перестала верить в «то самое» чудо.

— Ты с рождения не видела? — неожиданно для самого себя спросил он. Его слова звучали так непринужденно, будто он интересовался, новые ли у нее туфли. Он сам к себе почувствовал отвращение, но Мэнди не придала ни малейшего значения интонации молодого человека, вопрос ее тоже ничуть не смутил, ведь она слышала его, возможно, уже миллион раз.

— Нет! Что ты! Я даже знаю, как выглядит Глеб. Я познакомилась с ним и Костей, когда мне было семнадцать. Год я проучилась в Лондоне, и когда вернулась оттуда, у меня совсем не было друзей. Все, с кем я общалась до этого, перестали меня интересовать, поэтому за Глеба и Костю я ухватилась, как за спасательную соломинку. Они учились в университете, а я в выпускном классе, и мы были не разлей вода. Глеб, Костя, Кристина и я. Однажды я познакомила Глеба с родителями, и… Вообще-то это была самая типичная ситуация. Он не понравился маме и папе. Они забраковали Глеба по всем пунктам: он слушал не ту музыку, читал не те книги, смотрел не те фильмы, и этот список можно продолжать до бесконечности. Думаю, если бы я сказала, что Глебу нравится жить, то им все равно не понравилось бы. — Женя прыснул от смеха, и Мэнди одобрительно кивнула, довольная тем, что рассказывает с точной порцией юмора. — Я помню, как выглядели в свои семнадцать Эльвира и Алекс. Ох, Алекс, забавный парнишка он был: как хвостик, ходил за Эльвирой. — Женя кашлянул, вспомнив, как недавно попал в опалу этого самого Алекса. Пытаясь понять, на чем закончила, Мэнди почесала затылок, но так и не могла вспомнить. — День, когда все произошло, был самый обычный. Такие обычно несутся в нескончаемой веренице других дней. По пятницам мы всегда ходили с родителями в театр. Ох, мама обожала театр. Ей нравилось доставать жемчуг из шкатулок, надевать самые красивые свои платья и выбирать самые скучные оперы и постановки, под которые мы с отцом засыпали. Мне было девятнадцать, и мы… до театра мы не доехала в тот раз. Родители погибли сразу, а я почти не пострадала. Кругом была темнота, но я была жива, правда жить я не хотела. По утрам не было желания открывать глаза, да и смысла в этом не было. Я не знала, что делать. Прежняя Мэнди погибла вместе с родителями, эта уже была другая. Я боялась, что Кевин меня бросит, а он… остался. Он тогда сильно изменился, но мне все время казалось, что потом он все равно не выдержит и бросит, но… Он этого не сделал. Прошло уже пять лет! И я знаю, что на него всегда можно положиться… Знаешь, я никогда не жалела себя, я жалела лишь Кевина, ведь родители его так по-настоящему и не узнали.

Мэнди притихла, и Жене захотелось что-нибудь сказать девушке в качестве поддержки, но в этот момент открылась дверь, и в комнату зашел Глеб. Он застыл у двери с глупой улыбкой на лице и произнес:

— Вот вы где!

— Да! — воскликнула Мэнди и улыбнулась, словно только что рассказала Жене всего лишь рецепт любимого печенья. Она вскочила и бойко дошла до молодого человека.

— Чего делали? — спросил Глеб теперь уже не так громко.

— Просто болтали! — отозвалась Мэнди, и Майя кивнула.

Кевин засмеялся, но тут же вспомнил, зачем он искал Мэнди. Он обнял девушку и пристально на нее взглянул, пытаясь понять, плакала она или нет, но слез не нашел. Поцеловав ее, он произнес:

— Я тебя искал, Мэнди!