Привыкшая действовать в одиночку (муж уже давно жил своей жизнью, ему была глубоко безразлична жизнь законной супруги), поэтому понимая, что и на этот раз ей не с кем будет посоветоваться, она снова достала газету, которую с недавнего времени считала своей сообщницей. Их было шесть – экземпляров этой газеты, – и разложены они были в разных местах дома так, что, где бы Соня ни находилась, один экземпляр всегда оказывался бы у нее под рукой. Если бы кто-то узнал, в чем она черпает силы – не поверил бы. Короткая заметка, в которой говорится о том, как одна женщина, возможно, отчаявшаяся, а может, одержимая, хладнокровно ограбила несколько банков, произвела на Соню неизгладимое впечатление. Да она просто потрясла Соню, изменила ее взгляд на многие вещи.

«Мюнхенская полиция в среду поймала женщину, попытавшуюся ограбить шесть банков в течение менее трех часов. Как сообщает Associated Press, грабительницу выследили и арестовали в парикмахерской. В операции принимали участие сотни полицейских. Тридцатитрехлетней преступнице, имени которой полиция не раскрывает, удалось украсть четыре тысячи девятьсот семьдесят пять евро из четырех банков, расположенных в центре южногерманского города. Однако в двух отделениях банков ей не посчастливилось, несмотря на то что женщина была вооружена пистолетом. По сведениям полиции, на ней был черный плащ, но она была без маски. Сначала ей удалось скрыться от полиции, затерявшись в толпе, и только через несколько часов полицейским удалось ее выследить вновь. По словам одного из полицейских, ему еще никогда не приходилось сталкиваться со столь дерзкой грабительницей…»

Она даже купила черный плащ и несколько раз проходила в нем мимо банков, тех самых, которые были ограблены этой потрясающей женщиной, представляя, что это она – она, Софи Бехер – и есть та самая грабительница, и полиция сбилась с ног, разыскивая ее.

В такие минуты ей казалось, что она способна на многое. И что она, Соня, обладает огромной внутренней свободой, способной помочь совершить ей то, что она задумала. Тем более что сама-то она рук пачкать не хотела изначально – исполнителя она нашла довольно быстро. И как хорошо и гладко все складывалось! Единственной проблемой, возникшей на ее пути, была виза для Уве.

…Соня встала, набросила теплую кофту и вышла на балкон. Холодный горьковатый воздух, настоянный на запахе слежавшихся мокрых листьев, поздних хризантем и сырости, казался плотным, как желе. «Хоть ножом режь», – подумалось Соне. Небо было затянуто темно-синими рваными облаками, сквозь них проглядывали зеленовато-фиолетовые, похожие на гематомы блики луны. И так тошно было на душе, так страшно, что она готова была даже постучаться в дверь к этой русской, чтобы рассказать ей все с самого начала, повиниться, объяснить, наконец, что же произошло на самом деле и кто имеет право, а кто – нет. Но сделать она этого не сможет. И все потому, что Наташа – вовсе не та покладистая безмолвная овечка, какой Соня себе ее представляла с самого начала этой истории. И родители Вьюгиной глубоко заблуждались на ее счет. Наташа – сильный, авантюрного склада человек, обладающий завидной долей храбрости и решительности. К тому же человек довольно-таки цельный, упорно стремящийся к своей цели. Вот и сейчас ее визит сюда со стороны мог бы показаться чистой воды аферой, но на самом деле все не так просто. Она явно приехала в Германию, заведомо зная, что никакой подруги детства по имени Соня у нее нет, но тем не менее понимая, что зачем-то она здесь Соне нужна. Вероятнее всего, для начала она попытается выяснить, зачем именно ее вызвали да еще и дали немалую сумму на поездку, а потом уже попробует использовать это положение вещей в своих целях – хотя бы чтобы закрепиться в Германии, привести в порядок документы и найти работу. Тот факт, что она подложила в макет дома осколки, а потом подожгла его, – яркое свидетельство того, что она включилась в игру и все делает для того, чтобы как можно скорее выяснить истинную цель Сони во всем происходящем…

Вот только вряд ли она когда-нибудь узнает правду!

Роза! С ней становится сложно. Она не так глупа, многое замечает, хотя и не понимает. У нее есть приятельница, помешанная на садоводстве, и это она, узнав, что у них в доме появился садовник, дала Соне семена турецкой гвоздики. И теперь, стоит ей только появиться здесь (а она нередко навещает Розу, ничего уж с этим не поделаешь), она непременно спросит: посеяли ли эти семена, попросит показать ящик с рассадой или парник, с нее станется! Или, что совсем плохо, захочет поговорить с садовником. А его нет! И больше не будет никогда. Разве что постараться и завтра же утром начать поиски нового садовника? Уве-то подруга Розы в лицо, кажется, не знает. Или знает? Она могла видеть его в один из своих коротких визитов. Любопытная старуха!

Роза. Догадывается ли она, что болезнь, уложившая ее в постель (реальная проекция появившейся в макете куклы), не случайна, что тот, кто подложил куклу в кукольный дом, и спровоцировал эту болезнь? В частности, слегка отравил Розу? Это были простые таблетки для похудения, но концентрация их была такова, что разыгравшаяся диарея чуть не уморила бедную Розу.

После этого случая Соня боялась, что Роза уволится. Она и сама не понимала, хочется ли ей, чтобы Роза ушла, или нет. К Розе она привыкла, перестала даже ее замечать и жила себе спокойно, словно знала ее сто лет. Другая же экономка (служанка, домработница, повариха, уборщица) будет непременно раздражать ее своим присутствием, Соня это откуда-то знала заранее.

Но Роза не увольнялась. Быть может, она тоже боялась перемен, ведь она столько лет проработала у Клементины…

Временами, после того, как она чуть не отравила Розу по-настоящему, в душе у Сони просыпались по отношению к Розе теплые, благодарные чувства, но самое стоящее, на ее взгляд, что она могла для нее сделать, – это дать ей денег. Но под каким предлогом? И тогда Соня глушила в себе последние, сохранившиеся еще в душе добрые чувства, внушая себе, что Роза и так должна быть ей благодарна за то, что Соня оставила ее в доме после смерти Клементины, да еще и сохранила ее жалованье. Хотя на самом деле ее «теплые» чувства к служанке были вызваны исключительно страхом разоблачения и желанием подкупить ее.

Однако жизнь продолжалась, и следующим шагом к достижению Соней своей цели было окончательно привязать к себе Наташу. Напугать ее так, чтобы она полностью подчинялась и доверяла Соне, чтобы поверила: все, что Соня делает, – только для блага Наташи. А поскольку самым больным местом на данном жизненном этапе русской были документы, вернее, полное их отсутствие, и она боялась, что кто-нибудь узнает о том, что она проживает в Германии нелегально, то и действовать Соне следовало именно в этом направлении.

Что же касается возникновения возможных вопросов, связанных с макетом и с появлением в нем кукол, то отвечать на эти вопросы следует как можно более туманно, уклончиво. Со временем эта тема исчезнет сама собою, как развеются и Сонины страхи – то, ради чего, собственно, Наташу и пригласили в Мюнхен. И останется лишь голая реальность и желание Наташи как можно скорее легализировать свое положение. И тогда, увлеченная устройством своей новой жизни, она и думать забудет о каких-то там дурацких куклах на чердаке.