Так как дивизии на месте не было, то на этих двух машинах и прилетел в Москву рано утром. Рабочий день у Сталина недавно кончился, вот и было время предстать пред грозны очи командования ВВС. Четыре двигателя тут же забрали в Импортный отдел ВВС – его уже создали. Им предстояло быть разобранными до нуля, все секреты будут изучены и запротоколированы. Всю войну этот отдел напряженно воровал секреты. Дело нужное и полезное. И работали там отличные специалисты.

Новиков тоже не удержался и посмотрел на распакованный «Роллс-Ройс». Лишь после этого осмотра удалось удержать в целости и сохранности все движки. Чего торопиться, еще придут, пойдет партия, тогда и не грех будет разобрать. Здесь же ограничились постановкой на стенд одного из двигателей для замера мощности.

К полудню вернулись в саму Москву из Чкаловска и направились в Кремль. Новиков не упускал момента предстать перед Сталиным в случае малейшего успеха.

Я передал письма Черчилля Поскребышеву, тот их вскрыл и передал переводчику. А мы тихонько сидели в приемной, дожидаясь приема и продолжая разговор вполголоса о том, что происходило в Англии. Где-то минут через пятнадцать меня вызвали. Письма уже были у Сталина. Тайны мадридского двора: через приемную в кабинет никто не проходил. Насколько я понял, читал Сталин их без переводчика, в руках были оригиналы. Я доложился о выполнении всех поручений, перечисляя каждое из них, и передал ему сводную записку с пометкой об исполнении. Сталин слегка улыбнулся такому повороту разговора.

– С исполнительской дисциплиной у вас все в порядке. Это хорошо!

Затем стал расспрашивать об общей атмосфере на переговорах. Выяснилось, что задержка моя была не случайной. После первого разговора о локаторах англичане попросились в Ленинграде в институт Иоффе, посмотрели на разработки, вживую увидели локаторы «РУС-2», «Пермагдит», «Редут», «Редут-К» и «Гнейс-1». Лишь после этого вновь подняли разговор о магнетронах.

– Мы не рассчитывали, товарищ Шкирятов, на успех этой миссии. До этого Черчилль отказывал нам в поставках бомбардировщиков и электронных приборов. Сейчас тон довольно сильно изменился. Как вы считаете, в чем тут дело?

– Немцы активно распространяют слухи о том, что РККА разгромлена и лишь очаговое сопротивление не позволяет вермахту победоносно завершить войну, ВВС СССР не представляют никакой силы, летчики слабо обучены и не рвутся в бой, предпочитая уклоняться от боя с немецкими истребителями. Общее название всех наших самолетов у них – «рус-фанер». Англичане этому верят.

– Да, на фронте они практически не бывают. Как вам их бомбардировщик?

– У них есть лучше, но о нем даже и разговор не поднимался – пока. Насколько я понял, их интересует аэродром подскока или возможность сквозного пролета через Германию к нам и обратно. При этом они не против посадить туда наших летчиков.

– Да, Черчилль пишет об этом. И если бы не его поддержка правительства Сикорского, мы бы тоже не возражали против этого, но пока с польским правительством слишком много разногласий. Армию их мы формировать начали, хотя официально находимся в состоянии войны с Польшей. А «МИ-5» поддерживает это противостояние. Поэтому комплектовать мы будем полностью свои экипажи. Пока польский гонор никак не унять. – Сталин левой рукой что-то нажал под крышкой стола, через несколько секунд в кабинет вошел Новиков.

– Мы переходим к авиационной части разговора, товарищ Новиков. Что нам даст новая позиция Англии в вопросах поставок по ленд-лизу, ваше мнение?

– Интересны несколько машин английского производства: «ланкастер» до десяти тонн грузоподъемностью, «галифакс» – шесть тонн, «хемпден» – две тонны, ну и «спитфайр» как высотный, так и низковысотной конфигурации. Интересной особенностью английских машин является общая моторама, как для двигателей «Геркулес», так и для «Мерлинов». То есть совершенно не принципиально, какой двигатель ставить.

– Речь о «ланкастерах» пока не идет. Могут поставлять «шорты» или «стирлинги», – сказал я.

– «Стирлинги» похуже остальных, более тихоходны, но в качестве ночных – пойдут. Они шесть с половиной тонн берут, товарищ Сталин. Тут товарищ Шкирятов интересную идею подкинул: у нас безмоторных «ТБ-7» по разным местам штук шестьдесят – восемьдесят болтается, а он доставил восемь высотных двигателей «Мерлин», лицензию на которые нам передают. В общем, мы решили попробовать их на двух машинах, и если поставки пойдут, то перемоторить все «ТБ-7» и «Ер-2».

Сталин с интересом наклонил голову в мою сторону, но я молчал.

– Что ж, перемоторизация «ЛаГГ-3» дала нам самолет, способный навязывать противнику оборонительную тактику боя. Принято решение о серийном выпуске самолета «ЛаГ-5» на четырех заводах. С немного измененными обводами капота, согласно рекомендациям NACA, конструкторы изменили и вооружение: на него устанавливается новая пушка Б-20, либо три с двумястами пятьюдесятью снарядами на ствол, либо четыре со ста пятьюдесятью. Ваше предложение по переделке пулемета Березина на снаряд ШКАС успешно завершилось, и легкая и мощная пушка у нас есть. И главное, и стволы, и затворные рамы производятся массово и серийно. Завод № 19 в Молотове перешел на выпуск новой модификации двигателя М-82Ф и готовится выпускать еще более мощный вариант ФН. Товарищ Швецов показал, что его двигатель по целому ряду показателей превосходит и английские, и немецкие двигатели. Но тем не менее Ставка приняла решение не отказываться от предложения англичан и построить заводы по выпуску легких и мощных двигателей «Роллс-Ройс» в Ленинграде и Рыбинске. Доставлять туда оборудование из Архангельска удобнее. – Сталин закурил трубку и, встав, начал ходить по кабинету. – Нам совершенно необходимо в кратчайшие сроки создать такие же эффективные подразделения дальней авиации, какие мы создали в штурмовой. Вторая дивизия Резерва Ставки уже получила необходимое количество самолетов…

«Интересно, а кто там командир? – промелькнуло в голове. – Ничего себе, сходил за хлебушком!» А Сталин продолжал развивать мысль о решающем влиянии авиации на ход наземных операций. Двум летчикам доказывать, что они не зря свой хлеб едят. С одной стороны, его можно понять: внезапная атака очень мощного противника – не самая приятная штука, при условии того что пехота оказалась безоружной даже против легких танков противника, а уж тем более в условиях захвата им господства в воздухе и при умелом маневрировании крупными подразделениями, которые не прут в лоб, а обходят узлы активного сопротивления, ставя перед обороняющимися дилемму: оставаться на позиции и умереть, или отходить. Умело и эффективно применялся немцами и вертикальный охват, радиовойна, отлично действовали и диверсионные группы. И там, где нашим авиационным командирам не хватило решимости и умения руководить большой массой авиации, потери были огромными. Хоть стреляйся. Что некоторые и сделали. А так не настроен немец-летчик умирать. К крупному соединению, умело управляемому, они и не подходят. Так, пасут, как волки, прячась от боев, и ждут сосунков за штурвалом. Подбитых артиллерией и отставших. Спортсмены.

Однако углубляться в собственные мысли, слушая ИВС, не стоит. Он внимательно следит за вниманием зала.