Прикусывая губу, гладит пальчиком, он твердеет, проступая сквозь ткань.

— Воды… — страдающе требую я. — Пожар!..

Оттягиваю ворот футболки.

— Тс-с-с! — распахивая глаза, толкает меня ступней.

Зажмуриваюсь. Вдох поглубже…

Нюхаю воздух. Мясо горит!

Срываюсь к мангалу, быстро переворачивая шампуры. Чуть-чуть подпалилось. Обрызгиваю рассолом.

— Борис! — раздражённо рычит Алексей Михайлович. — Могу вечер с семьёй провести?! У меня шашлыки горят!

— Да нормально всë, сейчас реанимируем, — колдую с мясом, срезая ножом пару критично обгоревших мест.

Возвращаю на угли.

— Сейчас?! Ясно… Ясно… Ясно! — снимает фартук, швыряя его на кресло-качалку. — Оля!..

Ольга Валерьевна выглядывает.

— Мне уехать нужно часа на полтора.

— Начинается! — упирает руки в бока.

— Иван, справишься? — кивает на мясо.

— Легко…

Ольга Валерьевна провожает его до машины, обиженно ругая за форс-мажор.

Как только они заходят за густые кроны туи, мы срываемся друг к другу, впиваясь и встречаясь языками! Невыносимо не касаться…

На запястье вибрирует фитнес браслет. Надо вставать… Но на самом деле, я проснулся ещё полчаса назад от мучительной утренней эрекции. И вжимаясь лицом между лопаток Яси, пытаюсь опять уснуть.

Вчера мы воздержались. А всё, что сломали, лечили заживляющим кремом, поцелуйчиками и хорошей киношкой. И очень вряд ли, что там всë зажило к утру…

И Яську жалко, но хочется, просто пиздец! Хоть иди на самообслуживание в душ и фантазируй там чего-нибудь горячее. А с другой стороны, нахрена фантазировать, когда вот он, мой кипяточек?

Разворачиваю её на спину, устраиваясь на коленях между ног. Возмущённо сонно мурлыкнув, распахивает ресницы.

Стягиваю боксеры ниже, освобождая член. Сжимаю его… Возбуждённо шипя, оттягиваю в сторону перешеек её трусиков, разглядывая гладенькие пухлые губки.

— Ааа… — выдыхаю с кайфом, предвкушая освобождение от этого тягучего, невыносимого и сладкого напряжения.

Кисть рефлекторно скользит по стволу, сжимаю головку в кулак.

— Что ты делаешь? — шепчет она, открывая шокированно рот, щеки алеют…

Усмехаясь, облизываю губы.

— Какие версии?

Машу пальцами, требуя ее руку. Нерешительно тянет, не сводя глаз с члена в моей руке. Кладу её пальчики на губки.

— Трогай себя… — хрипло и возбуждённо прошу я.

Пальчики неуверенно сминают ткань трусиков. Отправляю их под ткань, помогаю своими найти нужный ритм.

— Да… Да… Да… — поощрительно шепчу, не сводя глаз с этого зрелища.

Оттягиваю сильнее трусики, чтобы не мешали любоваться. Присоединяюсь к её пальчикам своими. Она такая горячая…

Встретившись взглядами, мы улетаем в чувственный водоворот. Громко дышим в унисон, лаская себя.

Задираю маечку вверх, обнажая грудь. Веду по соску дужкой от кольца на пальце, жадно сминаю еë. Меня очень быстро накрывает. Я не сопротивляюсь, расслабляясь сразу.

— Мм… — закусываю губы, оскаливаюсь, вздрагивая всем телом.

Это так хорошо, что почти больно. По спине разбегаются мурашки, мозги немеют…

Слепо глядя ей в глаза, кончаю на живот и грудь, пачкая маечку. Тихо пискнув, зажмуривается и, поднимая попку, отправляясь следом за мной. Бёдра подрагивают, сжимая меня.

Наше громкое глубокое дыхание замедляется. Она ошарашенно опускает взгляд на свой живот, залитый спермой.

Удовлетворённо улыбаясь, пишу по ней пальцем: «Люблю…».

Хихикая, переворачивается, пряча горящее лицо в подушку.

— Спи… — звонко целую её несколько раз между лопаток. — Рано ещё…

Смываюсь в душ.

День отлично задался! Бодряком скоча по ступенькам, спускаюсь вниз. Ольга Валерьевна ещё на пробежке. Но сейчас уже придёт. Делаю коктейль на неё и себя сразу. Разливаю по бокалам. Оставляю ей самый вкусный шоколадный протеиновый батончик.

И смываюсь на такси до того, как она возвращается.

Проебываю все спарринги Ромке и Мару. И ещё парочке борцов попроще. Не могу сконцентрироваться.

Бес сатанеет.

— Яшин, — надевает самбовку, скидывает обувь. — Пойдём..

— С Вами? — подозрительно кошусь я.

Бес выходит на татами обычно, чтобы задрочить. Черт. Поправляю пояс. Ну ок!

Разминая плечи, выхожу на ковёр. От его жёсткого взгляда в глаза мой рубильник наконец-то включается.

Не дожидаясь атаки, рву вперёд первым. Контратака! И я роскошной каруселью через его плечо лечу на спину. Не отпуская «поводка», обрушивается следом. Едва успеваю выкрутиться из удушающего, как отхватываю болевой. Сжав зубы, выбиваю пяткой его руку в локтевой сгиб. Захват слабеет, и я, откатившись, подскакиваю на ноги! Но и Бес уже на ногах.

Пацаны свистят.

— Яша, давай!

Мы опять врубаемся, сбивая друг друга с ног. Несколько неудачных взаимных удушающих. Пропускаю его быструю как бросок змеи атаку рукой, предплечье скользит по горлу. Удушающий, блять… В глазах темно. Шлепаю ему по руке, сдаваясь.

Отпускает.

Тяжело дыша лежу на спине.

— Ты можешь лучше, Яшин! — рычит мне в лицо. — Но вот из-за этого… — тычет мне пальцем в засос, — ты просрешь турнир!

Парировать нечем.

Встаёт, подаёт мне руку, помогая подняться. На весу давит её на излом. Слишком поздно даю ответку, и он влёт передавливает.

— Тонус где??

— Будет! — зажмуриваюсь я.

— «Будет!» — передразнивает он. — Будешь здесь у меня ночевать! С грушей в обнимку!

Лучше не спорить, реально оставит.

— Чего стоим? На ковёр!! — рявкает на меня.

Да, пиздец…

С угрозой хрустнув шеей в разные стороны, выходит опять.

Бля… Да снесу я тебя когда-нибудь или нет?!

И мы снова врубаемся, а потом опять и потом снова… Бес, сука, неутомим. Но и я «Ванька-встанька».

Пацаны молча наблюдают за «воспитанием».

Расползаемся умотанные.

— Ладно, — смотрит на часы на стене. — Отдыхай пока.

Пока?!

Говорит с кем-то по телефону. Парни лениво месят друг друга, отрабатывая технику.

Добираюсь до куллера, припадаю к водичке.