— Хочешь, я тебя сейчас увезу?

— Хочу-у-у… — тихо вою я.

Не понимаю, как находиться с этой сволочью в одном доме. Как он мог??…

Саундтрек к главе: Связь — NЮ

Сказать, что я в ахуе — это ничего не сказать.

Как интересно. Хотел вломить ей люлей за Эдика, а выхватил сам. Эпических!

Сижу, смотрю в стену, облизываю солёную от крови губу.

— Чего это я — шлюха-то? Что это, блять, было?!

И вроде как обидно и больно мне, но на этом ощущении сосредоточиться не получается. Я весь улетел в рыдающую мою фурию. И завис в её этом неадеквате.

И так внутри стрёмно, как будто я изменил ей и отхватил за это. Она словно внушила мне это своей эмоцией, вколотила своими пощечинами. Но я же не изменял. Фокусница, блять…

И болит в груди так, словно били меня не по морде. И вообще, словно били не меня, а еë…

И от тревоги я просто горю!

Набираю.

Всë также не берёт трубку. Ну или я в бане. Прислушиваюсь… Залетаю на звук знакомой мелодии в её комнату, на мгновение поверив, что она каким-то чудом там. Телефон на столе… Яси нет.

Брожу по комнате. От взгляда на кровать внутри переворачивается всё. Ты чего придумала, Царевна?? За что?! Я не косячил…

Ну была бы какая-нибудь фигня, по морде может и дала бы, но не рыдала бы… Значит — не фигня.

Внизу только прислуга. Татьяна готовит ужин. Родителей нет.

Я набираю Ольгу Валерьевну.

— Добрый вечер. А я до Ярославны не могу дозвониться. Вы не знаете, случайно, во сколько она вернётся?

— Яся забыла телефон дома, Вань. Они с Эдиком где-то в центре гуляют. Я не уверенна, что она вернётся. Эдик еë отпросил у отца до утра.

— Мм… Понятно.

Закрываю глаза. Сердцебиение нарастает.

— А что-то срочное?

— Нет. Ничего срочного.

Так… херня!

Возвращаюсь наверх. Ложусь на Ясину кровать навзничь. И начинаю подыхать… Это, сука, так невыносимо! Так невыносимо, что мне кажется, моя грудь взорвётся сейчас от нехватки кислорода. И мне тоже хочется врезать ей пару пощечин. Разбить блять её губы за то, что я чувствую сейчас.

— Какого хуя?!

Руки сжимаются в кулаки.

До утра?!

Яся, ты чего? Ты что делаешь?! Я не смогу до утра… Я не выживу до утра… Поговори, блять, со мной! Скажи — где косяк!

«Яша, мы на «воркауте», давай к нам»., — от Ромки.

У нас есть на набережной, недалеко от дома Тархановых отличный уличный спорткомплекс, мы частенько зависаем и пишем видюхи именно там.

Я убираю гитару в чехол, закидываю лямку на плечо. Иду на выход. Здесь я не смогу… Я вообще не понимаю, как сюда теперь возвращаться!!

Вызываю такси, еду к пацанам.

Сегодня пятница, вечер… Народу на улице тьма.

С десяток раз прокручиваю на репите Царевну. Ищу хоть что-то, что могло бы вызвать этот треш. Пустота.

Значит. Ей. Кто-то. Соврал. Очень убедительно соврал. Кто?

У меня только один кандидат на эту почётную должность. Эдик…

Ромка отжигает на турнике. Марат помогает какому-то мелкому делать сложный выход на две руки… Ещё несколько наших… И несколько левых.

Тепло. Капают редкие капли дождя.

Я ложусь на спину на скамейку. На «лапу» креплю над лицом телефон, включаю лайф на аккаунте. Лёжа, беру в руки гитару, пальцы перебирают струны.

Я иногда болтаю со своими подписчиками онлайн. Забавный способ пообщаться со вселенной.

— Народ привет. Надеюсь, у вас всё хорошо сегодня вечером. Потому что у меня — нет. Яша сегодня грустненький. И ничего зачетного не покажет. Нда… В общем, я влюбился в одну заразу, — болезненно улыбаюсь я, зависая в сказанном.

Улыбка стекает. Держать её нет сил.

Опомнившись, что лайф идёт онлайн, продолжаю:

— Она не хочет со мной говорить, — облизываю лопнувшую губу. — И…

Огромная капля капает мне на лицо, скатываясь как слеза на висок

— И мы с небом грустим, — усмехаюсь тоскливо.

Количество зрителей в лайфе нарастает лавинообразно. Летят сердечки… Утешительные комментарии. Народ спрашивает еë имя. Я не могу его сказать…

— Вас со мной сегодня очень много. Помогите мне немножко, ладно? Если она не слышит меня, быть может, услышит вас. Хочу ей спеть. И объявляю флешмоб. Где бы вы сейчас не находились. Включите, пожалуйста, это на телефоне погромче. Быть может, мне повезёт, она услышит, придëт сюда, к нам на воркаут. И соскребет моë сердце с этой скамейки…

Вдыхаю несколько раз поглубже. Воздуха не хватает.

— «Где ты там, говори! Ты только не молчи!..»

Вокруг все замирают, разворачиваясь ко мне.

— «Слепят дождь, фонари, нo ты меня, включи… на громкую связь. Я буду орать!»

Слышу в параллель свой голос с нескольких телефонов вокруг. Флешмоб заработал.

— «И похуй нa грязь!.. Я буду бежать… За тобой!»

Я смотрю в экран, как в глаза Яське, выкладываясь в этот текст, быть может так, как вообще не выкладывался никогда.

Ну потому что, если она не придёт, я не хочу вставать и встречать эту ночь и завтрашний день. Я хочу сдохнуть здесь.

И если она не поверит мне сейчас…

Если она поверит ему, то я не знаю тогда…

— «Где ты там говори!.. Я приду зa тобой, чтоб заново начать!».

Допев, всех благодарю, выключаю запись. Закрываю глаза, ловя лицом ещё несколько капель сверху.

Пацаны садятся на лавочку напротив.

— Яш… Ну ты чего?

Молчу, отрицательно качая головой.

Не придёт?..

— Придëт! — поддерживают меня друзья, не расспрашивая о деталях и словно подслушивая мои мысли. — Не грузись…

— Хочешь, мы ей по жопе дадим? — шутит Ромка. — Или кенту её в морду.

Отрицательно кручу головой.

— Я сам…

Если придëт.

В молочном платье за штуку баксов, с размазанной под глазами тушью и туфлями в руках, я плетусь босая по аллее. Рядом медленно едет Эдик с их водителем на тачке Инги.

— Яся, сядь пожалуйста в машину.

— Я хочу идти… — мне очень больно и это сводит с ума.

Я веду себя как сумасшедшая. Но мне сейчас плевать