- Ну уж нет, хватит с меня островов, - поежилась я.

- Ты же сказала, что не жалеешь, - помрачнел Глеб.

- Не жалею, - кивнула я, обняв его за талию. – Но больше – не хочу. Хорошенького понемножку.

Тропа плавно поднималась в гору, берег внизу скрывали густые кусты. Ноги скользили по сухим сосновым иголкам. Сильно пахло смолой – это вообще был главный запах Цавтата, терпкий, бесстыдно чувственный, словно на что-то намекающий. Почему-то показалось, что рядом, за деревьями, устроили разнузданную оргию сатиры и нимфы – и они не будут против, если мы присоединимся. Проглотив слюну, я еще теснее прижалась к Глебу, пытаясь приноровиться к его шагу, а его рука соскользнула с моей талии на бедро.

- Душно, - сказал он. – Как бы ночью снова грозы не было.

- Я бы еще разок посмотрела на немую. Но только с балкона.

- Ну, это вряд ли, - в его голосе снова было какое-то непонятное напряжение. – Так часто они не бывают.

Мы поднялись уже довольно высоко. Тропа здесь стала слишком узкой для двоих.

- Иди впереди, - сказал Глеб. – Подальше от края.

Я не стала спорить, тем более, кусты кончились, и тропа справа резко обрывалась вниз. Под нами бились о скалы волны. Я даже примерно не могла представить, на сколько метров мы поднялись. Как десять этажей? Да нет, больше. Высота тянула, манила, но я-то прекрасно знала, какой коварной она может быть. Вот только тон Глеба нравился мне все меньше и меньше. Как будто он вспоминал о чем-то очень неприятном, связанном с этим местом.

- Помнишь, я тебе говорил, что здесь, на мысе, была огневая точка? – спросил он. – Вот она.

Огневая точка меня не впечатлила. Подумаешь, дыра в скале, закрытая решеткой. То ли дело вид с мыса! Вот это была красотища! Море, небо – простор! Скалы, поросшие соснами. Бобара, Супетар, Мркан и остальные мелкие острова были видны как на ладони. Я подошла к хилому ограждению, достала телефон и начала фотографировать.

- Ника, пошли! – позвал Глеб.

- Подожди минуту, - возмутилась я. - Мы что, куда-то опаздываем?

Ни слова не говоря, он повернулся и пошел по тропе дальше. Сделав еще несколько снимков, я обиженно поплелась за ним, недоумевая, какая муха его укусила.

Он стоял и ждал меня. Я подошла к нему и тоже остановилась, ожидая какого-то объяснения.

- Не обращай внимания, - сказал Глеб. – Я просто не люблю это место.

- Мог бы сразу сказать, мы бы сюда и не пошли.

- Но ты же хотела.

- Ну и что? Мало ли что я хочу. Ты же не раб лампы, в конце концов. Сходила бы одна.

- Ника… - он обнял меня и провел пальцами по щеке. – Я бы не хотел, чтобы ты ходила одна в таких местах. Ты, конечно, героическая женщина и пол-Дубровника ночью одна пропахала, но здесь реально опасно. Любители селфи не так уж и редко вниз уходят. Ограждение поставили, но все равно лезут за эффектным кадром.

- Я что, по-твоему, совсем идиотка? – надулась я.

- Нет. Не совсем. Самую капельку. Но есть. Иначе бы ты на этой вшивой ограде не повисла. Я тоже дурак, надо было тебя оттащить за шкирку и по заднице нахлопать. Но мы договорились, что никакого БДСМ.

- Ладно, товарищ командир, обещаю слушаться, - вздохнула я. - Только сказал бы ты сразу: «Ника, уйди, там опасно» - и все, никаких проблем.

- Вон, смотри, - Глеб дернул подбородком в ту сторону, откуда мы пришли.

На мысу девчонка-китаянка вылезла за ограждение и балансировала на самом краю обрыва, а два парня ее фотографировали: один на телефон, другой на камеру.

- Дураков не сеют и не жнут, - прокомментировал Глеб. – Пойдем.

Тропа начала постепенно спускаться, за деревьями внизу показалось большое белое здание.

- Гостиница «Кроатия». За ней дальше идти некуда, только обратно. Совершенно безумное место. Но красиво. Очень.

Он был прав. Наверно, здорово из окна или с балкона номера утром и вечером смотреть на море. Никаких красных крыш, только бескрайний простор. В отвесных скалах сверху было вырублено несколько террас, на которых, разумеется, теснились шезлонги и зонтики. Одна из них была обозначена как нудистский пляж, хотя ни одного нудиста там не наблюдалось.

- А как же они купаются? – удивилась я.

- С другой стороны бассейн есть. А для особо упоротых – специальный аттракцион. Видишь?

Я посмотрела туда, куда показывал Глеб, и разглядела узкую крутую лестницу, ведущую вниз, к самому морю. Там была маленькая бетонная платформа, с которой можно было окунуться. Вот только как потом карабкаться обратно? Или где-то спрятан лифт?

- Не знаю, - пожал плечами Глеб. – Я там не был.

Обратно мы шли другим путем – по лестницам и кривым дорожкам, которые петляли по всему полуострову, спускаясь к пляжам.

- Можем пойти куда-нибудь посидеть, - предложил Глеб.

- Опять жрать?! – страдальчески скривилась я. – Да я и не одета.

- Жрать не обязательно. На набережной есть такие маленькие… не знаю что. Не кафе, не бары, не рестораны. В общем, люди сидят за столиками, медленно-медленно пьют вино или кофе и смотрят на других людей, которые шатаются по набережной. И на яхты. И вечерний тувалет там не нужен.

- Странное развлечение – таращиться на яхты и на других людей.

- Ты просто еще не прониклась местной атмосферой. Вернемся к этому через недельку.

Часы на церковной колокольне пробили половину седьмого. Глеб задумчиво покачался с носка на пятку, засунув руки в карманы. Вид у него при этом был совершенно мальчишечий, хотя он и так не выглядел на свои тридцать пять.

- Тогда два варианта. Можем зайти в супермаркет и купить что-нибудь, дома приготовим. Ужинать все равно придется. Или вон там на углу хорошая кулочная-бандитерская.

- Чего? – прыснула я.

- Это мы с Браном так звали. Булочная-кондитерская. Пекарня, в общем. Можно какой-нибудь сухомяткой разжиться.

По правде, готовить мне не особо хотелось. На незнакомой плите, в незнакомой посуде – хозяйки поймут. Рассчитывать на то, что приготовит Глеб, - тем более.

- Пойдем за сухомяткой, - без особого энтузиазма согласилась я.

Впрочем, стоило нам только зайти в эту самую бандитерскую, от запаха свежей выпечки предательски заурчало в животе, хотя он явно еще не успел расправиться с курицей. Мы купили по слойке с сосиской и по какой-то загадочной штуковине, напоминающей маленькую прямоугольную пиццу. Взяли коричневый бумажный пакет, отошли от прилавка на два шага, посмотрели друг на друга…

Что-то произошло в этот момент. До этого мы были такие важные, взрослые. По-взрослому занимались сексом, по-взрослому разговаривали, даже подкалывали друг друга все равно по-взрослому. Но внезапно оказалось, что мы можем дурачиться, как два подростка, которые оказались на одной волне. Такое в моей жизни было – очень давно...