Это с одной стороны немного ранит моё самолюбие, потому что ты отказалась быть моей арданой, а с другой — восхищает. Опять же, никто из моих знакомых не ест огрызки и рыбьи глаза, а я люблю всё необычное, — улыбнулся мой дознаватель.

— Смею тебе напомнить, что ты пытаешься во мне эти привычки искоренить, — улыбнулась я в ответ, вытирая слёзы. — Вот так отучишь есть огрызки, а потом уйдёшь к другой, которая их всё ещё ест.

— Не думаю, что в мире имеются другие люди, способные с таким невероятным наслаждением есть грушу вместе с листьями и ветками, — мягко поддразнил он. — Твой аппетит к жизни заразителен.

Погладила своего ардана по скуле и поцеловала. Меня до краёв переполняли счастье и нежность. Словно я сама стала океаном нежности и могла залить ею весь мир. Коснулась неровно отрезанных прядей, чтобы убедиться, что мне не показалось. Что это правда. Что он мог выбрать любую, а выбрал меня…

— Тебе теперь надо постричься.

— И серьги тебе купить. Представляешь, я забыл про серьги.

— Ничего страшного. Это вовсе не обязательно.

— Даже не начинай, Ви. Я хочу, чтобы все видели, что ты в отношениях. В отделении и так слишком много шепотков. Ко мне уже трижды подходили спрашивать, свободна ли ты и можно ли тебя пригласить на свидание, — проворчал Аршес.

— Да ладно? — не поверила я.

— А что тебя удивляет? Ты красивая, одарённая юная магесса.

— Но у меня же ничего нет. Ни приданого, ни связей, ни семьи…

— А тут не нищие работают, чтобы к жене на поклон за коркой хлеба идти. И потом, связи у тебя ещё будут, — фыркнул мой ардан. — Когда Цилаф доберётся до своего острова и начнёт им править, то превратится в одну их самых влиятельных особ Аберрии. Да и без неё ты прекрасно справишься, наладишь все нужные контакты сама.

— Ты преувеличиваешь мои достоинства, — мягко улыбнулась я.

— Мне повезло, что ты их пока не осознала, и я умудрился встретиться тебе первым. Действительно повезло.

— Это мне повезло, — уверенно сказала я и потянула его к себе на кровать, откладывая драгоценную косу на прикроватную тумбочку. — Расскажи, как это происходит у гайронов?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, первая сакральная ночь. Аливетта говорила, что совсем по-другому.

— Ах, это. Видишь ли, она имела в виду близость между двумя гайронами. Это немного другое. Обычно когда гайрона сделала выбор или просто созрела, она начинает танцевать. Были времена, когда всё происходило исключительно стихийно — гайрона танцевала, заинтересовавшиеся ею самцы дрались за неё, победитель уводил девушку, и между ними формировалась связь. Они становились парой, лазтанами. Но сейчас всё иначе. Обычно гайрона танцует для своего избранника так, чтобы никто посторонний этого не видел. Особенно это касается знатных семей, договорных браков. Но даже при таком раскладе магия танца срабатывает не всегда. Если зверь не заинтересовался, то связи не получится. А без связи детей не будет, либо будет мало, да и способности им, скорее всего, не очень сильные передадутся.

— А откуда вообще пошёл этот танец? Ведь изначально все гайроны были самцами.

— Да, изначально гайроны были только самцами. Ты знаешь историю сотворения нашей расы?

— Аля рассказывала, что гайронов вывел в качестве рабов какой-то сумасшедший учёный. Он скрещивал купленных им мальчиков и парней с разными животными, и неожиданно связка с морскими ящерами дала такой результат.

— Эксперимент вышел у него из-под контроля. Учёный ввёл магическое ограничение на интеллект и особыми арканами закрепил безынициативность и послушание. Воины у него получились невероятно сильные, бесстрашные, тупые и послушные. Идеальные рабы. Человеческая и звериная ипостаси очень причудливо переплелись между собой. А потом внезапно безвольные в остальном гайроны проявили очень большой интерес к человеческим женщинам. Некоторые пары дали потомство. Здесь без магии не обошлось, обычная женщина не может от гайрона зачать ни при каких обстоятельствах, только магически одарённая. И вот это потомство оказалось вполне жизнеспособным. А ещё лишённым многих недостатков своих отцов. Детки получились поумнее, посильнее и поживучее. Тут бы учёному и остановиться, но им овладели интерес и азарт. Он с упоением изучал созданную им расу, пока они несколько десятков лет спустя не вышли из повиновения и своего создателя не убили.

— Аля рассказывала, что это он первый захотел от них избавиться, когда понял, кого сотворил.

— Спорно. У него к тому моменту было небольшое отлично тренированное войско. Поздновато было осознавать, ты не находишь? Да и глупо идти одному против всех. Вероятно, он отдал приказ, который гайронам не понравился, или просто стал мешать. В общем, они его убрали. Заняли его лабораторию, осваивали магию. В какой-то момент им стало слишком тесно в рамках замка своего творца, и они захватили остров неподалёку. Примерно в это время и появился танец. Он тесно связан с брачными ритуалами сугандилов, морских ящеров, от которых мы взяли второформу. У сугандилов после созревания самка залезает на возвышенность и активно двигается и бьёт хвостом, чтобы распространить свои феромоны. Самцы дерутся за право подняться к ней. С победителем самка образует связь на всю жизнь. Новую пару они формируют, только если партнёр или партнёрша погибли. Так вот, этот инстинкт, он и у гайронов есть. Чем больше гайроньей крови, тем он сильнее. А изначально эта особенность весьма существенно помогла вывести жизнеспособное потомство. Танец позволял создать удачные пары в рамках ограниченного количества особей и избежать кровосмешения. Со временем гайроны научились лучше контролировать свои инстинкты, а танец перестал быть необходимостью и превратился в важнейшую традицию.

— И что же получается — гайроны не могут выбрать, кого им полюбить?

— Нет. Я же полюбил тебя. Скорее всего, сейчас я на чужой танец не отреагирую, потому что мне нравится твой запах. Просто если оба свободны, то почему нет?

— А с тобой у нас может возникнуть связь? — с затаённой надеждой спросила я.

— В теории — да, но вероятность тем выше, чем больше гайроньей крови, а в тебе её совсем нет.

Это совсем не тот ответ, который я хотела услышать, но не может же мне бесконечно везти.

— А если ты встретишь свою пару? — вопрос дался с трудом, мне было больно даже думать об этом.

— До тех пор, пока люблю тебя — вряд ли, так что не нужно грустить заранее, Ви.

«Ой, чего тебе ещё надо? Косу ей подарили, на работу интересную устроили, кормят от пуза. Живи и в ус не дуй, а ты сопли распускаешь!» — возмутился внутренний голос.

— Договорились, — твёрдо решила я.

Аршес лёг рядом со