Люди с пограничным расстройством личности пользуются несколькими примитивными психологическими механизмами самообмана. Преобладает расщепление. Этот термин описывает два типа поведения, характеризующих расстройство. В межличностных отношениях это натравливание людей друг на друга в основном посредством лжи и слухов. Например, женщина, страдающая наркотической зависимостью, постаралась поссорить двух врачей, подбирающих для нее курс лечения. Она сообщила врачу А, что врач Б сказал, что врач А сильно отстал от современной фармакологии. Подобные поступки позволяют манипулятору быть в центре внимания и создать у него (ложное) ощущение власти и контроля над ситуацией. Это, безусловно, форма самообмана, поскольку разнообразные идеи и чувства «отрываются» одно от другого и слабо взаимодействуют. Благодаря этому многие противоречивые аспекты внутреннего мира человека отделяются друг от друга, уменьшая психологический дискомфорт. Например, в зависимости от обстоятельств человек с пограничным расстройством личности может в разное время считать своего партнера безоговорочно хорошим или безоговорочно плохим. Такой механизм облегчает быстрые переключения в межличностных отношениях, когда кого-то сначала идеализируют, а потом презирают.

Люди с пограничным расстройством личности используют проекцию, диссоциацию и импульсивное поведение в качестве механизмов психологической самозащиты, чтобы поддерживать самообман (см. главу 2). Барбара использовала расщепление (идеализируя и презирая Боба), проекцию (заявляя, что Боб не мог удовлетворить ее потребности, когда она сама не заботилась о нем) и импульсивное поведение (значительно превышая дозу обычно принимаемых лекарств), чтобы справиться со своим психологическим недугом.

Пациенты с пограничным личностным расстройством — одни из самых тяжелых. Обращаясь к врачам с различными проблемами, рассмотренными выше, они искажают или отрицают факты своей настоящей и прошлой жизни и идут на обман. В начале курса они нередко идеализируют лечащего врача, но позже переходят к мстительному пренебрежению. Они склонны к манипуляции и часто передают окружающим якобы слова терапевта, которых он на самом деле никогда не произносил. Они могут угрожать самоубийством или членовредительством и исполнить эту угрозу. Если пациенты особенно разозлятся, они способны заявить о должностных преступлениях и даже подать заявление на лечащего врача (или других медицинских работников) в этический комитет или аттестационную комиссию по медицинским лицензиям (М. Д. Фельдман и Форд, 1994).

На ежегодной рождественской корпоративной вечеринке Маршалл немного смущенно перешел от одной небольшой группы младших должностных лиц к другой. Он говорил быстро и громко, часто перебивая собеседников и хвастаясь своими успехами за прошедший год. «Это были самые высокие продажи за последние 20 лет», «Я набрал самых лучших менеджеров по сбыту в стране», «Моя кампания по продажам мгновенно захватила Юг». Периодически он делал любопытные замечания о днях, «проведенных в Гарвардской школе бизнеса», и об отце, президенте большой корпорации. Руф, жена Маршалла, искусно подыгрывала ему, стараясь сгладить небольшие промашки мужа. Благодаря улыбке, флирту и личным вопросам о работе и доме она значительно в этом преуспела. Когда Маршалл присоединился к группе менеджеров более высокого звена, он вдруг стал тише и осторожнее с лестью в их адрес, а потом удалился.

По пути домой раздраженная Руф упрекала Маршалла: «Меня уже тошнит от твоих рассказов всем и каждому о том, какой ты важный. Ты отлично знаешь, что южную рекламную кампанию провел уволенный тобой Босуорт. И когда это ты успел закончить Гарвард? Ты туда заходил только на семинары, которые длились ровно два дня!»

В действительности позиция Маршалла в компании была очень шаткой из-за отсутствия коммуникативных навыков и неумения доводить до конца свои проекты. Он сохранил должность во многом благодаря тому, что начальство не хотело лишаться его выгодных семейных связей.

Маршалл встретил Руф в середине 20‑х годов, когда был действующим офицером морской пехоты. Он был неотразим в своей военной форме, которую надевал (без надобности) на семейные вечера. Руф, неприметная девушка, не устояла перед молодым красавцем, рассказывающим ей о своих грандиозных деловых проектах, которыми он займется после военной службы. На нее произвели впечатление и намеки Маршалла на своих влиятельных родственников. А самого Маршалла покорило то, что он покорил Руф. И он пригласил ее на свидание.

Руф была проницательной и амбициозной. Поняв, что Маршалл ни в чем не уступал другим претендентам, искусно манипулировала им в период ухаживаний. Когда они уже были женаты, Руф обнаружила, что ее «счастливый билет» отнюдь не такой счастливый, как она привыкла считать. Маршалл был ненадежным, тщеславным, эгоцентричным и скорее использовал ее, нежели ценил помощь и личные качества. Главным для нее стало то, что Маршалл не годился на роль молодого агрессивного бизнесмена, которого она рисовала в своем воображении. Он не доводил до конца своих грандиозных планов и сильно преувеличил свои прошлые заслуги. Его невосприимчивость к чувствам окружающих приводила к конфликтам, отталкивала от него людей. Но, несмотря ни на что, Руф считала, что этот крест она будет нести по жизни, и научилась не только поддерживать в муже самоуважение, но и помогать своей коммуникабельностью ему в работе.

Хотя Маршалл довольно быстро забывал о помощи жены, он оставался верным ей, и, благодаря ее незаметному присутствию, ему удавалось балансировать на предельном уровне. Лишь иногда, как на рождественском корпоративном вечере, она теряла самообладание.

Маршалл был вторым сыном в семье президента некрупной, но известной промышленной компании. Отец был поглощен своим бизнесом, а все свободное время обычно проводил со старшим сыном, который был более крепким и (по мнению Маршалла) менее умным. Мать Маршалла, скрытая алкоголичка, периодически покидала дом и отправлялась путешествовать (или на программу лечения от алкогольной зависимости). Детские потребности Маршалла в заботе удовлетворяла домработница, а также он получал частичку материнской заботы от соседки, чьи дети были его ровесниками. Он скучал по матери, идеализировал отца и завидовал брату.

Несмотря на высокие амбиции и развитый интеллект, Маршаллу не удавалось подняться на высокий уровень. Ему быстро надоедала различная деятельность и он менял место прежде, чем решал поставленные задачи. Он учился в известном (но посредственном) колледже, и благодаря молчаливой помощи семьи ему удалось попасть в «правильные» круги и получить желанное назначение в морскую пехоту.

Маршалл оставался на своей работе, возмущаясь, что его не продвигают по карьерной лестнице, и теша себя надеждами стать влиятельной фигурой в бизнесе. Преувеличение и искажение фактов, касающихся его возможностей, незаметно сделали его предметом насмешек коллег. Начальство полагало, что его увольнение (из-за семейных связей) вызовет больше проблем, чем решит. Руф, мать троих детей, неизменно воспринимала Маршалла как своего четвертого ребенка. К счастью, доверительная собственность, которая стала приносить Маршаллу значительный доход, когда ему исполнилось 35, обеспечивала стабильное финансовое положение семьи.