– Слабаки! – заорал он и с улюлюканьем понесся по склону вслед за Крисом. Я последовал за ним, хотя и более осторожно. Еще раз выругавшись, Флетч присоединился к нам.

Ближе к концу спуска я едва не уселся на задницу, однако все же сумел удержаться на ногах, чувствуя, что в спортивные штаны и кроссовки мне уже успел набиться гравий. Над нами угрожающе нависало темнеющее небо.

– Теперь вообще ни хрена не видно, – застонал Флетч.

– Сколько еще идти? – спросил Хёрст.

– Уже на месте! – отозвался Крис и мгновенно исчез.

Моргнув, я огляделся и заметил серое пятно. Припав к земле, Крис залез в углубление под небольшим выступом. Если специально не всматриваться, заметить его там было практически невозможно. Мы поползли вслед за ним. Вокруг уже начинали пробиваться трава и кусты, делая эту пещерку еще более незаметной. В ней лежало несколько камней, и когда Крис начал их двигать, я понял, что он специально оставил их там в качестве ориентира.

Крис отбросил со своего пути грязь и несколько камней поменьше, а затем, сев на корточки, обвел нас взглядом, в котором явственно читался триумф.

– Что? – плюнул от злости Флетч. – Я ничего не вижу.

Прищурившись, мы недоверчиво смотрели на обнаруженный Крисом участок земли. Возможно, он был чуть более неровным и несколько отличался цветом от земли вокруг, но не более того.

– Ты нас достаешь, Пончик?! – зарычал Хёрст, схватив Криса за воротник фуфайки. – Потому что если это какой-то прикол…

Глаза Криса расширились:

– Никаких приколов.

Позже я с удивлением думал о том, что, даже невзирая на практически готового задушить его Хёрста, Крис в тот момент не заикался.

– Подожди, – сказал я.

Наклонившись ниже, я отбросил еще несколько комьев грязи и почувствовал, что мои пальцы коснулись чего-то более холодного. Металла. Я сел на землю и внезапно увидел его.

Металлический круг, покрытый ржавчиной настолько, что он почти не отличался от окружавшей его земли. Почти. Он был похож на старый колпак от автомобильного колеса, однако при более близком осмотре становилось понятно, что для колпака он слишком большой и толстый. По краю у него шло что-то, напоминавшее заклепки, а в центре располагался еще один круг, чуть большей высоты и с желобком.

– Вот, – сказал я. – Теперь видите?

Указав пальцем на землю, я обернулся к остальным.

Хёрст отпустил Криса.

– Это еще что за хрень?

– Просто старый колпак от автомобильного колеса, – сказал Флетч, словно прочтя мою первую мысль.

– Слишком большой, – немедленно возразил Хёрст, как будто услышав эхо моей второй мысли. Он взглянул на Криса. – Ну?

Крис посмотрел на него так, словно ответ был очевиден.

– Это люк.

– Что?

– Это типа как дверь, – сказал я. – Ведущая под землю.

Лицо Хёрста расплылось в широкой ухмылке.

– Ни фига себе! – Он вновь посмотрел на металлический круг. – Так что, это нечто наподобие эвакуационного тоннеля? Я вроде слышал о таких.

Я об эвакуационных тоннелях не слышал никогда, хотя мой отец проработал в шахтах всю свою жизнь; зато я слышал о вентиляционных колодцах, по которым в шахты поступает воздух. Впрочем, я не понимал, чем это нам поможет. Вентиляционные колодцы были чем-то похожи на дымовые трубы. Они шли до самой поверхности, достигая в высоту трехсот футов. Это не вход. Это способ расстаться с жизнью.

Я уже собирался указать на это, когда Хёрст вновь заговорил.

– Ну давай, – сказал он Крису. – Открой его.

– Не могу, – ответил Крис с несчастным видом.

– Не можешь? – Хёрст недовольно покачал головой. – Эх, блин, Пончик, Пончик.

Наклонившись, он попытался поддеть металлический круг пальцами и обхватить его за края. Однако тот был настолько большим и тяжелым, что стало очевидно: Хёрст вряд ли сможет его даже сдвинуть. Он ворчал и пыхтел, однако все было без толку. Наконец он заорал на нас:

– Ну же, идите сюда и помогите мне, вы, кучка ушлепков!

Несмотря на свою тревогу, я, как и Флетч, повиновался. Мы все зарылись пальцами в грязь, стараясь обхватить металл по краям, однако это было невозможно. Круг был слишком толстым и слишком глубоко вкопанным в землю. Вероятно, этот люк не тревожили уже много лет. Сколько мы его ни тянули, ни крутили и ни дергали, он не двигался с места.

– На хрен, – выдохнул Хёрст, когда мы в изнеможении свалились навзничь на твердую землю; наши руки болели, а грудные клетки тяжело вздымались.

Я вновь взглянул на странный металлический круг. Да, он плотно сидел в земле, однако если это и вправду было что-то вроде люка вентиляционного колодца или эвакуационного тоннеля, то у него, несомненно, должна была быть какая-нибудь ручка или рычаг, чтобы при необходимости его можно было быстро открыть. В этом был весь смысл подобных люков. Но на нем не было ничего, не считая того странного второго круга, словно этот люк вообще не был предназначен для того, чтобы его открывали. Словно его задачей было не впускать никого внутрь. Или не выпускать наружу то, что находилось внизу.

– Ладно, – сказал Хёрст. – Нам нужны инструменты, чтобы открыть его.

– Сейчас? – спросил я.

Темнело так быстро, что я уже едва различал лица остальных.

– В чем дело? Сдрейфил, Торни?

– Нет! – ощетинился я. – Я просто говорю, что уже почти стемнело. У нас осталось мало времени. Если мы собираемся спуститься вниз, то нам надо подготовиться.

Не то чтобы мне хотелось туда спускаться – я даже не был уверен, что там вообще есть какой-то спуск, – однако сейчас это было лучшим аргументом.

Я думал, что Хёрст начнет спорить, однако он сказал:

– Ты прав. Мы вернемся завтра.

И, оглядев нас, добавил:

– Нам понадобятся фонари, – он ухмыльнулся, – и лом.

Мы наскоро присыпали люк грязью и камнями, а Хёрст в качестве ориентира положил сверху галстук от своей школьной формы. Если кто-то случайно будет проходить мимо, это не вызовет у него никаких подозрений. Галстуки, кроссовки и носки были на территории старой шахты вполне обычным зрелищем.

Когда мы устало побрели домой, было почти темно. Сейчас я уже не могу этого вспомнить точно, но мне кажется, что я один раз оглянулся, и неприятное ощущение беспокойства защекотало меня у шеи. С такого расстояния разглядеть, конечно, нельзя было ничего, но мысленно я по-прежнему видел странный, покрытый ржавчиной люк.

И мне он не нравился.

Как и идея с ломом.

После того как Мэри уехала, я все никак не мог успокоиться. Моя нога снова разболелась. Нервное напряжение не смогли унять даже щедрая порция бурбона и две таблетки кодеина.