– Дотяну этот проект, и больше на съемки – ни ногой! Я уже в театре потихоньку договариваюсь, обещают даже в первый состав сразу…

– Дай косичку покажу.

– Отстань, не надо мне ничего, ничего не хочу от этой съемочной группы! – Вика дернула нитку.

Варя молча вытянула из ее рук вязанье и принялась считать петли.

– Вика, можно я весь сценарий домой возьму?

– Мне-то что? Уноси. Охота тебе еще дома о работе думать?

Вопрос прозвучал как утверждение, Вика явно не собиралась выслушивать Варино мнение.

– Смотри, сейчас пойдешь на уменьшение, через три петли просто перекрещивай, косичка сразу появится, – глухим голосом сказала Варя. – Андрюша-то у тебя сейчас с кем?

– С нянькой: зараза, перед телевизором ребенка усаживает вместо того, чтобы книжку ему почитать. А твоя где?

– С хозяйкой квартиры, – вздохнула Варя. – Я пошла?

– Куда? – рявкнула Вика, включила микрофон и крикнула: – Водитель микроавтобуса, на рабочее место!

– Да не надо… – промямлила было Варя.

– Слушай, Кручинина, хватит хорошую девочку из себя строить, положено ведущих актеров в ночное время до дому отвозить, езжай и не втирай, что тебе это не нравится. Все, до понедельника!

Варя засунула сценарий в сумку и, шаркая туфлями, поплелась на улицу.

Из темноты просигналила «газель». Водитель осветил дорогу. Варя села на переднее сиденье и назвала адрес.

Обессиленная, словно из нее, как из рекламного зайца, вынули батарейки, пустым взглядом смотрела на ночную Москву.

Красные огни стоп-сигналов бесконечного потока машин – даже ночью на дороге возникали пробки. Фонари качались так, что Варю начало подташнивать.

В кафе, в супермаркетах – всюду были люди. «Газель» встала перед светофором, и Варя с равнодушным удивлением увидела салон красоты, в котором укладывали волосы клиентке. Зачем в три часа ночи делать прическу?..

– Москва хоть когда-нибудь засыпает? – поинтересовалась Варвара.

– Не-а, – с удовольствием заворчал водитель. – Ни днем ни ночью не проехать! По телевизору сказали, даже музеи ночные открылись. А про киносеансы, катания на катке я уж и не говорю. Книжный магазин на Тверской работает! Я не знаю, какой дурак ночью в книжный попрется? Чё там делать? До утра не дотерпеть? Вампиры какие-то, а не люди. Во, гляди на этот ночной трафик!

Водитель указал рукой на перекресток: из-за угла вытекал шевелящийся поток. Словно рыба, идущая на нерест, волной поднимался на препятствия, лестницы и парапеты, захватывал край дороги, поглощал машины и наконец приблизился к «газели». Пятно распалось на языки, в окно ворвался сухой треск, и Варя увидела, что странно передвигающиеся существа – роллеры. Они мчались, вспрыгивая на мусорницы и ступеньки магазинов, слетали с бордюров, выбрасывали на асфальт дорожки искр.

– Правильно, в цех-то с утра не надо, на стройке тоже не упахались, – опять заворчал водитель. – Дурью здесь, в Москве, народ мается. Кого ни спроси, чем занимается, все в рекламе, в пиаре, в этих… в фондовых биржах вкалывают. Ни дела, ни работы!

– Девушка, давайте с нами! – на ходу крикнул в окно «газели» парень с длинной челкой.

Варя посмотрела вслед: роллеры исчезли за углом так же внезапно, как и появились.

– А куда они едут? – спросила зачарованная Варя.

– А никуда! В полночь соберутся в центре и до утра, пока метро не откроется, нарезают круги. Острые ощущения им подавай. Горя-забот в жизни не знали, не ценят ничего.

– Мне кажется, вы не правы, – вздохнула Варя. – В Москву за тем и едут, чтобы жить необычной жизнью. За мечтой!

– За мечтой – это я согласен, – ответил водитель. – Только уж больно дорого мечта-то обходится. Я – здесь, семья – за тысячу километров, чем там жена занимается, пойди проверь.

– Значит, вы тоже расплачиваетесь? А ради чего тогда все это?

– Если бы у меня, как у вас, квартира на Плющихе была, ничего больше не надо было бы!

Варя промолчала и вдруг устыдилась собственного вранья. «Кого я обманываю, зачем? Неужели это и есть моя мечта: московская прописка любой ценой? Чтобы стать после этого такой, как Оксана? Чем больше жилплощадь, тем крепче любовь?»

Она поглядела на маленькую иконку на приборной доске, нахмурилась и сказала:

– Какая квартира, о чем вы? Я же понаехавшая, из Вологодской области, в Москве без году неделя. На Плющихе меня просто приютила хорошая женщина, москвичка. Я настоящих москвичей такими себе и представляла: интеллигентные, образованные, великодушные.

Водитель расслабился и перешел на «ты»:

– Ну и как квартирный вопрос решать будешь? Кредит брать?

Взгляд Вари блуждал по стеклу. Она помолчала и тихо сказала:

– Сначала я должна решить для себя другой вопрос… Мне ничего не нужно, ни деньги эти, ни Плющиха, такой ценой. Остановите, я выйду.

Варя схватилась за ручку.

– Да куда ты! Я должен тебя до подъезда довезти, иначе смену не засчитают.

– Честное слово, мне нужно поесть и продуктов купить! – взмолилась Варя, увидев светящиеся витрины кафе.

– Ладно, тут до твоего дома два шага: с Новинского на Смоленскую вон там свернешь, узнаешь место-то?

– Да-да, спасибо, я этот район знаю. До понедельника!

Варя выпрыгнула из машины и быстро пошла назад, к золотящейся витрине интернет-кафе. На крыльце глянула на трубку сценария в сумке и решительно сказала искусственной пальме в «старинной» амфоре:

– Я должна все узнать! И если это правда, если отец предал нас, я не буду сниматься в фильме, который разрушил все, во что я верила: вернусь назад, в Кириллов, и до конца дней буду рядом с мамой!

– Добрый вечер, за который компьютер сядете? – спросил Варю из-за стойки молоденький мальчишка с серьгой-тоннелем в ухе.

Девушка бросила взгляд в зал – серебристые стулья, лампы в узких металлических плафонах, свисающие над столиками, цветы в тонких вазочках-пробирках. Попросила:

– Мне где-нибудь в уголке…

– Тогда садитесь за двенадцатый столик. На сколько времени берете: час? Два?

– Наверное, час.

– Кушать будете?

Варя хотела было отказаться – в целях экономии, цены-то наверняка о-го-го! – но вспомнила про сто пятьдесят тысяч и, стараясь не думать о клятве, данной минуту назад, небрежно бросила:

– Да, конечно: пирожное, свежевыжатый сок и кофе.

Из маленькой кассы выползла бумажная змейка.

– С вас пятьсот шестьдесят рублей.