Хельви помолчал, а потом как можно более подробно рассказал про свой разговор с Таром и описал увиденное в чаще.

Вепрь, который почти всю дорогу был вынужден смотреть под ноги коня, слушал внимательно, не перебивая.

— Значит, колья, говоришь, топорами струганы? Уж не жрецы ли сидят в усыпальнице, а почтенный господин Хате их прикармливает? Они-то осквернителей гробницы свежуют, на кольях развешают, а может, и не только осквернителей, а просто дорогих подданных, в кладовых у которых завалялись интересные камушки или слишком много золота?

— Нет, это вряд ли, — подумав, отвечал Хельви. — Если бы под видом Ашух выступал сам Хате, он бы нас в лес не отправлял. По крайней мере Тара бы с нами не посылал. Тара ведь тоже должны будут прикончить, чтобы тайна не раскрылась. И, наконец, если он очень хотел отобрать у меня мое ожерелье, то сделал бы это в зале. Он же точно знал бы тогда, что никакого проклятия Ашух не существует. Отобрал бы и языки нам отрезал, чтобы мы никому не сказали. И потихоньку в лес бы отвез, сдав на руки слугам.

Вепрь поворчал немного, что неизвестно, что у этих альвов на уме, что Тара вполне и хотят прикончить, потому как спорит много с хозяином, а язык ему отрезать у Младших руки коротки, но вскоре замолчал. Между тем слуги Красного петуха не медлили с выполнением приказа. Двое альвов с трудом вытащили на крыльцо мешок Вепря. Алхин радостно кинулся к своему имуществу. Было видно, как хочется ему развязать тесемки и заглянуть внутрь, все ли цело и на месте. Судя по его недовольному бурчанию, он сильно сомневался в честности альвов. Наконец, будучи не в состоянии развязать мешок со связанными руками, он уселся на него верхом, видно решив таким образом заявить трава на свое имущество. Стоявшие рядом стражники не возражали — история про то, что пойманные люди ограбили усыпальницу самой Ашух, быстро распространилась по дому, и никому не улыбалось лишний раз дотрагиваться до проклятых вещей. Однако Хельви все-таки показалось, что Вепрь играет: связали его не крепко, и опытному алхину не стоило бы большого труда избавиться от веревок. Тем не менее он предпочитал почему-то кривляться перед альвами, изображая из себя более слабого противника, чем он был на самом деле.

Все мои спутники притворяются, как один, с досадой подумал Хельви. Гарпия делает вид, что онемела, когда речь заходит о хозяевах холмов. Почему она проговорилась? Наверное, была уверена, что никому, кроме нее, не знакомо это имя?

Между тем на крыльцо вышел Куб. В руках он держал двуручный меч из подземелья Ронге. Оружие, длина которого превышала рост алхина, казалось в руках альва неким коротким копьем. Куб жалостливо цокнул языком и поставил меч на ступени.

— Возьмите эту проклятую сталь и отнесите туда, где вы ее взяли, подлые воры! — сказал он неожиданно высоким голосом, толкая меч под ноги алхину.

Вепрь презрительно взглянул на альва, но промолчал. Хельви поднял загремевшее оружие и, борясь с желанием снести слуге Хате голову, стал демонстративно протирать его локтем своей запыленной куртки.

— Вор, — гневно сказал он, глядя в глаза Кубу, — верни нам остальное оружие! У моего слуги были еще ножи и кинжалы, и еще один легкий меч. Ты совсем уже потерял голову от жадности — это оружие ни в какое сравнение не идет с тем, что делают твои кузнецы. Оно тебе не нужно, а нам оно может спасти жизни в усыпальнице!

Куб не смутился — он рассмеялся и кивнул Хельви:

— Кому нужны ваши жизни? Вы все равно не вернетесь назад, псы. Ни одно живое существо еще не выходило из усыпальницы Ашух. Даже если вам удалось сделать это один раз, то не надейтесь, что судьба будет столь милостива к вам, что позволит выйти и во второй. Слуги Ашух не боятся стали, но у вас ее и не будет. Готовьтесь к быстрой смерти.

Принц обернулся к алхину в поисках поддержки, однако Вепрь сделал вид, что занят наблюдением за полетом бабочки. Не дождавшийся ответа Куб ушел обратно в дом. Хельви вспомнил, что его ожерелье все еще спрятано под рубашкой. Стражники демонстративно не обращали внимания на вещи пленников, полагая их собственностью лесной хозяйки, так что опасаться, что чудесную цепь из дубовых листьев отнимут, как только он ее вытащит, вроде бы не приходилось. Но принц так и не решился — он потрогал ожерелье, которое отозвалось на прикосновение хозяина легкой дрожью, и оставил его под одеждой. Кто знает, вдруг этот Хате совсем свихнется от жадности и забудет про свои обязательства перед «доброй» Ашух? Тогда их точно ждет серебряная ванна, последняя в их жизни!

— А что ты там говорил о том, что знаешь про хозяев холмов? — негромко спросил Вепрь.

— Я только слышал о них. Мне рассказывал один свельф. Только о том, что они появились сразу после войны и уничтожили глифов и свельфов, которые жили в Тихом лесу. Больше он, к сожалению, ничего не рассказывал.

— Глифы и свельфы — маленькие народцы, совсем не воинственные, — задумчиво произнес Вепрь. — Если бы кто-то захотел их уничтожить, не думаю, что он столкнулся бы с серьезной проблемой. Однако и те и другие живут под землей — в пещерах и норах у корней деревьев. Чем это может нам помочь?

— Если хозяева холмов сумели добраться до этих и до тех, то это значит, что эти твари прекрасно ориентируются под землей. Может, они тоже живут под землей? Если усыпальница Ашух находится в каком-нибудь местном холме, это многое объясняет.

— Разумно. А не хочешь ли порасспросить на эту тему твою подружку? Кажется, она знает куда больше, чем хочет показать.

Тем временем шумиха во дворе росла. Слуги вывели свежих лошадей. Невысокие воины, одетые уже не в кричащие цвета дома семьи Красных петухов, а в походные кольчуги, те самые, в которых Хельви встретил их в лесу, залезали в седла. Вепрь начал поглядывать на ближайшую бесхозную лошадку, однако ворота, наглухо закрывавшие двор от улицы, не перепрыгнуть даже верхом. На двор вышел Тар, он был сосредоточен. Шедший за ним слуга вынес небольшой продолговатый мешок и, когда Тар уселся на коня, старательно прикрутил его к луке седла. Затем Тар кивнул в сторону пленных, и слуги привели еще двух лошадей. Поскольку Куб в походе не участвовал, воины с неприязнью смотрели на гарпию, и никто из них не спешил брать ее в седло. Кивая в сторону Наины, альвы горячо заговорили, сопровождая свои речи красноречивыми жестами. Хотя Хельви не знал языка, но значение жестов понял.

— Кажется, они готовы отрубить тебе голову, лишь бы не тащить в лес, — тихо сказал он Наине. — Они боятся тебя даже связанной. Ты в самом деле способна напасть на них?

— Я похожа на атакующую гарпию? — огрызнулась Наина. — Эта цепь вытягивает из меня жизнь!

Хельви внимательно посмотрел на гарпию. За последние несколько часов она и впрямь несколько осунулась и пожелтела. Блестевшие даже в подземелье Ронге волосы сбились в грязный неопрятный ком. Старость еще не начала возвращаться к Наине, но, видно, ждать оставалось недолго. Конечно, Хельви помнил проверенное средство вернуть гарпии силы, но прибегать к нему не спешил. Ему тоже понадобятся силы спускаться в усыпальницу Ашух и сражаться Оген знает с кем, так что поить гарпию кровью было бы слишком большим расточительством.