Поднепровья, составлявшими основную часть прибывшего в ладьях военного контингента. Варяги в числе нападавших не выделяются, но нет никаких сомнений, что они составляли значительную часть объединенного войска. Норманнскую часть (или даже все войско), возглавлял, предположительно, Гарда Кетиль. После поражения Олафа Толстого (Харальдссона) в битве при Стикластадире 1030 г. несколько сот его сторонников (норгов) наверняка вернулись в Гарды. Будем считать, что принявших участие в кавказском походе русинов было порядка 1000 чел., а норманнов – примерно 500 чел.

Как мы теперь понимаем, события развивались примерно следующим образом. В 1032 г. войско с Гарада Кетилем во главе спустилось из Булгара по Волге, а затем проследовало вдоль берега Каспийского моря до Дербента (Железных Ворот). Узнав о конфликте между Ширваном и ал-Бабой (Дербентом) из-за поместья Муджак-абад, провинции Мускат, вместе с сарирцами (аварцами) они выдвинулись в Ширван. Возле Баку ими было разбито войско Ширваншаха Минучихра, а затем силой захвачена Йазидийа. Десять дней войско оставалось с стране, разоряя и грабя окрестности. Затем союзные сарирцы (аварцы), скорее всего, покинули Ширван и направились на родину в Дербент, двигаясь пешком, отягченные грузом добытого добра, и угоняя пленных, а флот Гарда Кетиля (русины и норманны) направился дальше на юг вдоль морского берега. Достигнув р. Куры и несмотря на попытки сопротивления местных князей, поднялись по реке в Грузию [Византию]. По пути, следуя просьбе и за деньги правителя Гянджи, Мусы б. Фадла, ими был захвачен Байлакан. Сведений о событиях в Грузии источник не дает. Сообщается только, что после этого нападавшие вернулись домой (без указания маршрута). Вероятнее всего, ладьи возвращались по тому же самому пути, по которому приплыли: сначала спустились по Куре, затем проследовали вдоль берега Каспийского моря и вошли в Волгу. Никто нападавших не преследовал, и никакого повторного похода в следующем году не было.

Впоследствии имя Гарда Кетиля из какого-то не дошедшего до нас кавказского источника, в форме Кинтал было использовано персидским поэтом Низами Гянджеви (1141–1209 гг.) в поэме «Искандер-наме», где он описывал поход русов на Бердаа 943 г. По фантазии поэта в Ширванской степи произошло мифическое сражение румского царя Искандера (Александра Македонского), защитника Восточного Закавказья, с войском русов и подвластных им семи народов.

«И когда предводитель всех русов – Кинтал / Пред веленьями звезд неизбежными встал, / Он семи племенам быть в указанном месте / Приказал и убрал их, подобно невесте. / И хазранов, буртасов, аланов притек, / Словно бурное море, безмерный поток. / От владений Ису до кыпчакских владений / Степь оделась в кольчуги, в сверканья их звений. / В бесконечность, казалось, все войско течет, / И нельзя разузнать его точный подсчет. / “Девятьсот видим тысяч, – промолвил в докладе / Счетчик войска, – в одном только русском отряде”. / В двух фарсангах от вражьего стана войска / Отдыхали: дорога была нелегка. / “Нам, сражавшим мужей, – было слово Кинтала, – / Не страшиться невесты, что войску предстала. / Столь красивых узреть взор смотрящего рад, / Вся их рать, посмотрите, – рассыпанный клад. / Им ли русов сразить? Это было бы диво! / Нежно войско врага и чрезмерно спесиво. / Сколько сбруй золотых, сколько жемчуга там. / Сколько яшмовых чаш там подносят к устам! / Там вино, там напевы, там только лишь неги, / Им неведомы вовсе ночные набеги. / Благовонья сжигать им в ночах суждено, / По утрам они смешивать любят вино. / Все невзгоды сносить – дело стойкого руса, / А все сласти да вина – для женского вкуса. / Что румийцу с китайцем сверканье меча! / Их услада – шелка, их отрада – парча. / Вот какое богатство дается нам богом! / Это он к нам направил его по дорогам. / Если б эту добычу узрел я во сне, / Словно мед или сахар приснились бы мне. / Будет нами диковинный клад обнаружен: / Там на каждом – венец, там, что в море жемчужин. / Коль возьмем все мы это богатство, то с ним / Все земные пределы легко победим. / Наше царство раздвинем все шире и шире, – / Нам одно лишь останется: властвовать в мире!”»[158]

Глава 21. Свеи/словены. (Эмунд Злой = Всеслав Изяславич) в Полоцке. (998–1001; 1019–1050 гг.)

И если ты викинга счастья лишишь —

в самом царстве Валгаллы рубиться,

Он скажет, что Небо беднее Земли,

из Валгаллы он прочь удалится.

К. Бальмонт. «Самоутверждение»

Всеслав Изяславич – второй сын полоцкого князя Изяслава Владимировича и Эдлы Эйриксдоттир, дочери шведского конунга Эрика Победоносного. Приемный сын шведского короля Олафа Шетконунга. Князь полоцкий примерно с 1021 по 1024 г. и с 1044 по 1050 г.; король Швеции с 1050 по 1060 г. Родился ок. 998 г., умер примерно в 1060 г. Отождествляется нами с Эмундом Злым скандинавских и западноевропейских источников.

Сведения об Эмунде Злом/Всеславе Изяславиче можно найти в «Саге об Эймунде» («Пряди об Эймунде Хрингссоне»), «Саге об Ингваре Путешественнике», «Саге об Олафе Святом» из «Круга земного», «Саге о Хервёр и Хейдрике», «Вестгётском законе», «Деяниях архиепископов Гамбургской церкви» Адама Бременского, Ипатьевской летописи, Лаврентьевской летописи, Новгородской первой летописи младшего извода и др.

Прозвище Злой (или Плохой, Негодный; лат. pessimus) Эмунд получил не за какие-то свои личностные качества. Так его прозвали в хрониках бременские монахи за то, что он конфликтовал с их аббатством. Впрочем, Эмунд вовсе не противодействовал распространению христианства, просто он поддерживал идею назначения шведских епископов напрямую в Риме. В источниках встречается еще одно прозвище Эмунда – Старый (шв. Gamle). Хотя Эмунд вступил на престол вовсе не в пожилом возрасте (ок. 52 лет), людям нужно было как-то отличать его от предшественника, имеющего близкое по звучанию имя: Анунд (Энунд) Якоб.

Примерно в 995 г. полоцкий князь Изяслав Владимирович женился на шведской принцессе Эдле, дочери конунга Эрика Победоносного (ум. 995 г.). Счастливая семейная жизнь супругов оказалось недолгой, вскоре события приобрели трагический оборот. Напомним, что в 1001 г. Олаф Шетконунг напал на Полоцк, убил Изяслава и похитил его жену Эдлу вместе с малолетними детьми: Брячиславом (5 лет), Всеславом (3 года) и не известной по по имени дочерью (1 год), в норманнских источниках именуемой Астрид. Сообщение об этом имеется в «Саге об Ингваре Путешественнике», которое ранее уже дважды цитировалось (см. главы, посвященные Изяславу Владимировичу и Олафу Шетконунгу).

ПВЛ никаких подробностей этих событий не дает, здесь лишь коротко сообщается о смерти Изяслава Владимировича в 1001 г. и смерти Всеслава Изяславича (ошибочно) в 1003 г.

Предположительно события развивались следующим образом. Старший брат Всеслава, Брячислав Изяславич, в 1003 г. по приказу Олафа Шетконунга был возвращен на родину в Полоцк, где был посажен малолетним князем. Отвечая в Полоцке на чей-то вопрос о втором княжеском сыне Всеволоде и его сестре, посланники короля сказали, что дети умерли. Видимо, таково было распоряжение самого Олафа Шетконунга. На самом деле Всеслав вовсе не умер, он остался