пламя в своей крови. Оно гуляло по ней, наполняя энергией и давая всё больше и больше сил.

– Тори, – Дан переместил руки на мои плечи и посмотрел в глаза, – сейчас твоя задача усмирить стихию, а не поддаваться ей.

В этот момент я всей своей сущностью почувствовала, что он рядом. Нет, стоял Даниэль от меня на расстоянии шага, но моя магия ощущала его так, будто он совсем близко ‒ ближе некуда. Мне очень понравилось это чувство. Оно пьянило, наполняло энергией и обостряло эмоции. Я делала вдох, а казалось, будто вдыхаю запах Дана. Я ощущала наполненное магией пространство и чувствовала в нём Даниэля.

Силы становилось всё больше. Стоило мне вытащить руку из воды, как на коже мгновенно появлялись язычки пламени. Я горела, но совершенно не чувствовала боли. Будто сама была огнём. Это пьянило и завораживало. От силы кружилась голова, и путались мысли. Так хотелось просто расслабиться и раствориться в стихии…

– Тор-р-ри! – прорычал Дан, ощутимо меня встряхнув. – Не поддавайся ей! Ты должна приручить её, а не наоборот. Борись! Подави пламя!

Но я не понимала, зачем мне вообще это делать. Огонь ведь такой сильный, такой ласковый. В нём безумная мощь, которой так и хочется подчиниться. Он – чистая магия. Энергия самого мира, чудом проявившаяся во мне.

– Виктория! – снова позвал Даниэль.

Но я не хотела его слушать. Зачем? Вместо этого снова посмотрела на свои руки, которые уже пылали, как два факела. Кожа покраснела и покрылась странными волдырями, но мне было всё равно, ведь это ради огня.

И тут всё пришло в движение, а над моей головой сомкнулась вода. Но я даже понять ничего толком не успела, как уже снова оказалась на поверхности. Успела только стереть с лица капли, и вдруг ощутила себя тесно прижатой к обнажённой мужской груди.

– Тори, пожалуйста, возьми себя в руки. Слушай меня, – Дан чуть отстранился и теперь смотрел мне в глаза. Держал мой взгляд, не позволяя отвернуться ни на мгновение. – Подави огонь. Не иди за ним. Не позволяй ему тебя спалить. Ты ведь сильная. Ты сможешь. Ты его хозяйка, а не наоборот.

Зелёные омуты Даниэля затягивали и завораживали. Даже жар огня на лице и руках стал ощущаться не так сильно, будто Дан умудрялся как-то гасить его во мне. Потому, не особо понимая, что творю, я подалась к Даниэлю, обняла его за шею и прижалась всем телом. Сильные руки тут же обвили мою талию, притягивая ещё ближе к себе. Так мы и застыли.

Огонь пропал почти сразу. Погас, будто его не было. Но вместо него в моей душе вспыхнуло совсем другое пламя. Нежное, мягкое, согревающее. Такое родное, такое близкое. И вот это мгновение казалось мне неимоверно важным. Ценным.

Я чувствовала Даниэля душой и телом, точно так же, как когда-то давно. И это было ни с чем не сравнимое ощущение единения и целостности. Общности и окрылённости. Открытости и завершённости. Полной внутренней гармонии.

– Тори, ты молодец, – проговорил Дан и попытался отстраниться.

Но я не отпустила. Вцепилась в него крепче, прижалась сильнее, а потом ещё и ногами обхватила, чтобы точно никуда не делся.

– Нет, нет, нет, – говорила, искренне боясь, что сейчас он снова оставит меня одну, и я потеряю то, что сейчас ощутила. – Пожалуйста, не отпускай.

Он чуть улыбнулся, но противиться не стал. Даже наоборот, провёл ладонью по моей спине, погладил по мокрым волосам и только потом вернул руку обратно на талию.

– Что ты чувствуешь? – спросил он негромко.

– Тебя, – ответила я, не задумываясь. – Нас.

– А огонь?

– А вот огня больше не чувствую, – сказала честно. – Хотя где-то во мне он определённо остался.

– Отлично, – вот теперь его голос прозвучал довольно. – А сейчас попробуй медленно меня отпустить. Если при этом почувствуешь возвращение пламени, дави его в себе. Будь с ним строгой. Ты должна управлять им, а не оно тобой. Поняла?

Я покивала. Даже признала его правоту, но вот заставить себя отстраниться не смогла. Почему-то в душе появилась уверенность, что если только отпущу Даниэля, то снова потеряю. И вместо того, чтобы разжать руки, я, наоборот, вцепилась в Дана ещё крепче. Потёрлась носом о его шею и уложила голову на плечо.

Он как-то обречённо вздохнул и всё-таки подхватил меня под бёдра. Стало гораздо удобнее и приятнее, да настолько, что сердце в груди затрепетало. Мне казалось, что я впитываю в себя энергию Даниэля, насыщаюсь ею, как изголодавшаяся нищенка. Но он не сопротивлялся, просто обнимал меня в ответ.

Не знаю, сколько времени я так провисела на нём. Но в какой-то момент ощутила, что Дан куда-то меня несёт. Подняла голову, осмотрелась, и с удивлением обнаружила, что мы с ним находимся в бассейне. Дойдя до края этой большой прямоугольной чаши, Даниэль остановился и посмотрел на меня.

– Дальше сама.

– Нет, – замотала головой.

– Да, Тори, – произнёс назидательным тоном. – Но я буду рядом. Сейчас моё слишком близкое присутствие влияет на твоё восприятие себя и реальности. А ты должна научиться справляться с огнём самостоятельно. Попробуй немного поплавать, почувствуй свою силу.

Я честно попыталась отцепиться от Дана, но не смогла себя заставить. В этот момент меня пугал совсем не огонь, а понимание того, что, как только я это сделаю, наше единение разрушится.

– Не могу я тебя отпустить, – призналась, зажмурившись. – Не получается.

Он горько усмехнулся.

– Вспомни, что я тебя бросил. Позорно, трусливо, письмом, – сказал мне на ухо. – А потом ещё и похитил. Держал в лаборатории.

И я на самом деле вспомнила. Эти его слова отрезвили сильнее погружения в холодную воду с головой. В миг включилось сознание, напомнившее, что наши отношения с Даниэлем давно закончились. И мне точно не стоит вот так к нему липнуть. Где, в конце концов, моя гордость?

Ноги расплела через силу. Убрать руки оказалось ещё сложнее, но я справилась. А потом оттолкнулась ладонью от груди Дана и стремительно поплыла к противоположному краю бассейна.

Где-то на пятом гребке ощутила, как возвращается огонь, но теперь хватило одного мысленного приказа, чтобы его усмирить и подавить. Мне сейчас вообще было не до разбушевавшейся стихии. А в мыслях царила неразбериха и горечь от осознания, что Даниэль Сеш до сих пор имеет на меня просто колоссальное влияние. А моя душа всё ещё готова тянуться к нему, как к самому родному в мире.

Зацепившись за борт, я обернулась к Дану. Он уже выбрался из бассейна и теперь стоял у его края, внимательно наблюдая за мной.