закрывал стол, Джон тревожно посмотрел на Афелию.

Взгляд, прилипший к груди Василисы, он оторвал с трудом.

Афелия в удивительной солидарности со своим любимым мужчиной нехорошо улыбнулась Василисе и дробно постучала наточенными ногтями о крышку стола.

— Тебе, подруга… — Афелия перехватила инициативу в свои руки.

— Нужно меня слушать.

— Хорошо… — Быстро согласилась Василиса. Она призывно улыбнулась Афелии, облизала острым языком влажные губы и дрогнула выгнутыми бровями.

Афелия залилась краской до самых корней волос. Она бросила беспомощный взгляд в сторону ничего не понимающего Джона. Василиса радостно засмеялась.

— Вот так, дорогая Афелия… — Проворковала она. — Вот так…

— Не даром меня Премудрой зовут. — Она выпрямила плечи. Выкатила вперед объемную грудь.

Джон опасливо отодвинулся, в страхе поддаться соблазну.

— Власть над людьми имею… Вот ведь как… Жуткую… — Василиса нахмурилась.

— Страшную… Погибельную… Кого хочешь в себя влюблю… Могу тебя такой же властью одарить… Понравилась ты мне. — Афелия задумалась.

Улыбнулась хищно. Многое обещал подарок Василисы.

Посмотрела еще раз на Джона.

Тот сидел в столбнячном приступе, сжав челюсти и целеустремленно глядя куда то поверх головы сказочной волшебницы.

Подумала еще раз и вздохнула с облегчением. Имеет она власть над одним человеком. Достаточно ей. Ей-ей — достаточно.

Любит ее этот мужчина и не потому, что приворожен, а потому, что… любит и все…

— Нет… — Сказала она Василисе. — Не нужно мне твоей власти, дорогая.

Василиса улыбнулась чисто и с явным облегчением вздохнула.

— Ну и правильно, если ты не готова к такой власти, то не стоит ее и иметь.

— Ну что же… — Она удобнее устроилась на стульчике.

— Три твоих желания исполню. Так проси же… — Афелия уже было открыла рот, но Василиса отрицающим жестом прервала ее первую реплику.

— Вечной жизни не проси… Как и вечной молодости… Здоровья вот тебе дам, крепкого, и мужу твоему и дитю — Василиса задорно подмигнула Афелии.

— Будет у вас ребеночек. Здоровый да веселый. А то и два… Да… Двойня у тебя будет красавица. И роды будут легкие. Готова ли? — Афелия удивленно качнула головой.

— Готова подруга. Вот и хорошо! — Обрадовалась Василиса. Сложила ладони лодочкой, потерла их друг о друга и осенила их с Джоном «пассами», словно снимала головную боль.

— Вот и все, дорогая подруга моя. Вот и все… — Василиса встала на ноги и поклонилась Джону, потом поклонилась Афелии.

— Будьте здоровы. Не поминайте лихом. — Волосы Афелии тронул легкий ветерок и Василиса, прощально взмахнув ладонью, растаяла в воздухе.

— Разметалась тут… — Трудно проворчала Щука. Колтыхаясь на своих костылях, добралась до стола.

— И-ышь… Премудрая… Как жа? Я же ея вдесятеро старше буду, а уважения ни на грош. — Щука присела на оставленный Василисой барный стул, и устало плюхнула перед Джоном кастрюльку с Рыбкой.

Та вылезла из воды и показала Щуке язык.

— Я те подразнюся! — Щука погрозила Рыбке плавником

— Пескарь — недомерок… Тожа к годам никакого уважения… Ну, что жа, милые вы мои. — Обратилась Щука теперь к Джону с Афелией. Смахнула набежавшую слезу и трогательно шмыгнула носом.

— Расставаться будем? — Джон часто заморгал глазами. Привык он к этому чудовищу. Может быть даже и полюбил.

— Загадывайте… Можете оба… Можете по очереди… Все одно я главная по волшебству. — Щука радостно потерла плавники друг о друга.

— Такого вам наколдую… И-и-иых…

— А вот этого не надо… — Стал Джон совершенно серьезным.

— Не надо, уважаемая Щука.

— Нам проще чего ни будь. Щука нехорошо оскалилась. — А проще это как? Это опять счастья что ли? Да еще даром? Так ведь не бывает счастья даром, милок! Не бывает! Не поймешь, ведь ты счастья, коли несчастья не бывало!

— Да вы что? — Закипятился Джон.

— Я же еще ничего и не загадывал. Совсем не загадывал.

— А-а-а… — Махнула устало Щука плавником.

— Глаза твои вижу… Затосковал ты уже… Для себя уже ничего не хочешь…

— Вот ведь как…

— Не правда! — Искренне возмутился Джон.

— Хочу!

— Дык хоти! Милай! Хоти! Миногу тебе на зад… — Щука прикрыла широким плавником Рыбку яростно пытающуюся вмешаться в диалог.

— Тэкс! — Закатил Джон глаза под лоб.

— Значит так…

— Жемчуг… — Обрадовано вскрикнула Афелия.

— Ты же можешь жемчуг? Щука…

— Тьфу! — Скривилось морское чудище. Рыбка в кастрюльке мерзко захихикала.

— Ну, ты еще! — Ткнула Щука мордой кастрюльку с Рыбкой.

— Могу, милая… — Вздохнула Щука. — Как же не мочь когда я с воды родом?

— Тока не в радость мне жемчуг колдовать… Просто вовсе… Мне ведь все одно что с горошину размером, что с твою голову… Хотя…Подишь ты не в размере дело?

— А хочешь — красоту небывалую в этом жемчуге схороню? И плакать будут люди на нее, и смеяться, молиться на нее станут как на святыню, а секрета не поймут… — Щука опять в предвкушении запотирала грудные плавники друг о друга.

Рыбка в кастрюле притихла. Джон и Афелия молчали, не зная, что Щуке ответить.

— Н-ну?! — Настойчиво зашумела Щука.

— Заказываем али как?

— Заказываем! — Рубанул рукой воздух Джон.

Афелия боязливо отодвинулась подальше.

Что будет делать Щука, наколдовывая необычный жемчуг, она не знала.

Может быть, ударит молния, может быть — будет дождь.

Да что угодно может быть!

Щука клацнула зубами, и на столе появился пузатый аквариум до полвины наполненный водой. В нем на крупной черной гальке лежала средних размеров жемчужница и сонно шевелила створками.

— Ходи-ходи-ходи вдруг… — Забубнила Щука над аквариумом.

Рыбка вылезла на борт кастрюльки и зашевелила губами.

Колдовать красоту не просто. Хотелось ей запомнить все до самой последней мелочи.

— Ходи рядом да вокруг… — Жемчужница в аквариуме дрогнула, выгнулась в судороге и стиснула створки, словно кто-то пытался добраться до ее нежного тельца.

— Подбери со щек девицы каплю чистую водицы. Серебра возьми с луны, пересветов от волны, малахиту от морей, золотого от царей.

— От снегов возьми льдяного, от небес голубяного…

На «Голубяного» Щука сложным образом извернула плавники.

Рыбка усердно попыталась повторить движение и сорвалась с края кастрюли обратно в воду.

Уныло поплыла кругом вдоль стенки.

Щука, тем не менее, продолжила колдовство.

— Замешай, и грусть, и радость, и тоску и боль и тягость.

— Счастье, горе, веру, скуку, страсть, горенье, сказку, муку

— И росою на луга, положи мне жемчуга!

Жемчужница завозилась на гальке и вдруг стала раздаваться в размерах, распухать, из щелей между ее створок пошли пузыри, вода в аквариуме закружилась водоворотом.

Через несколько секунд раковина уже едва умещалась в стеклянной тюрьме, она напоследок дрогнула всем своим жестким телом и выплюнула через верх, прямо на стол идеально круглый полупрозрачный перламутровый шарик размером с мячик от пинг-понга.

Он подкатился к «сальдовой ведомости» Джона, оставляя за собой мокрый след и