Стена рядом с ее горячим телом казалась ледяной, неприятно шершавой. Поэтому мы переместились на кровать, путаясь в сверкающих простынях.

Она знала, что теперь, с этого самого момента, в моем плену – сладком, горячем, нестерпимом, зовущем к своему продолжению. Даже если бы она меня отстранила, это едва бы что-нибудь изменило. Я чувствовал наслаждение от прикосновений к ее теплой коже. Энергия рвалась из моих мышц, я мог бесконечно ласкать тело любимой женщины.

Этой ночью мы почти не спали, наш общий очаг любви закипал все сильней. Наши пальцы переплетались, сердца бились в унисон, ее длинные локоны щекотали мне грудь и живот. Она тихо стонала, иногда я слышал что-то еще, но не мог понять, что же это. Быть может, это был я сам – очумелый, одурманенный, потерявший рассудок от близости. Я никогда не ощущал ничего подобного ни с одной женщиной: Мира звучала иначе, двигалась и отвечала иначе. Пахла опьяняющей соблазнительностью, оставляя на моих губах особенный привкус.

Я был без ума от нее и старался сделать все возможное, чтобы она это почувствовала все существом.

Если б нам только дано было знать, когда наступает конец, черта всему. Когда мы живем, где мы действительно находимся, когда спим. Вопросы, мучавшие нас с детства, остаются нерешенными. Когда мы боимся совершить ошибку, нас пугают: оступишься – окажешься в аду… А что в итоге? Мы ищем всю жизнь то, ради чего готовы пойти на жертвы, ошибки и даже очутиться в этом прескверном месте!

Каждый раз, закрывая глаза, в темноте, будто на самом небе, я вижу ее – сияющую, улыбчивую, подобную сверкающей серебром звезде. Ради нее я готов погрузиться в бездну без промедления. Я ни за что, никогда ее не отпущу, это выше моих сил… И в этом моя слабость.

Я резко открываю глаза. Мира спит на моем плече, запах ирисов успокаивает, но я чувствую, как надо мной нависло незавершенное дело. Мысли, терзавшие меня, подобны пиявкам, они высасывают кровь, а вместе с этим исчезает энергия, желание бороться, действовать. Ее плен слишком сладок, в нем можно раствориться. Но вечно пребывать в иллюзиях невозможно.

Бросаю взгляд в полумраке спальни на часы. Четыре тридцать. Я сползаю с кровати, осторожно укладываю голову Миры на подушку и прикрываю ее обнаженные плечи белоснежным покрывалом.

В голову закрадывается интересная мысль – скорее решение, как превратить кусок чистого листа бумаги в подсказку. Я нахожу его, изрядно помятый, во внутреннем кармане куртки. Присаживаюсь на диван и серьезно задумываюсь. Ленгретти оставил послание в доме. Что может быть лучше, чем письмо невидимыми чернилами?

Остается выяснить, к какому способу шифрования он, собственно, прибег.

Я еще с университетской скамьи знаю несколько нехитрых приемов. Кодирование записей – лучший способ переписки на личные и тайные темы. Похоже, журналист не забыл об этом, и, пожалуй, для меня это очень хорошо.

Чернила представляют собой бесцветные или слабоокрашенные растворы.

К разным хитростям – свои методы воздействия (слава богу, их не так много). Но начнем по порядку.

Ленгретти использовал симпатические чернила, а значит, условных вариантов не так много, не больше пяти. Поэтому в арсенале есть пять возможных попыток.

Вариант с фоточувствительными чернилами я отметаю сразу, так как ни разу в темное время суток я не заметил никаких следов на поверхности листа. Сейчас на нем тоже ничего.

Это и не люминесцентный вид чернил – после облучения письма ультрафиолетовым светом лампы черного цвета, которую я случайно обнаружил в торшере на кухне Миры, эффекта не последовало.

Термочувствительные чернила – этот вариант тоже возможен. Я на кухне продержал лист над огнем конфорки несколько долгих минут – безуспешно.

Я понадеялся на благосклонность химии. В качестве проявителя использовал зубной порошок – к сожалению, тоже ничего.

Отчаявшись, вспоминаю о воде! Заливаю миску доверху водой и аккуратно помещаю лист на дно на три минуты. Я уже думаю о неминуемом провале, ничего не ожидая. Но представьте себе наиглупейшее выражение лица человека от неожиданной радости или удивления. Так вот, момент наступил: я вынимаю двумя пальцами мокрый листок и вижу, как желтая поверхность начинает быстро темнеть. От ее середины и до левого угла проявляется все больше строчек, полупрозрачные надписи проявляются все четче. Читать нелегко, а то и вовсе невыносимо. Корявый почерк Ленгретти просто убивает меня, невозможно понять даже самые обычные слова!

Полчаса я расшифровываю и составляю из черточек и закорючек предложения. Я расшифровал весь текст до того, как пришлось повторно опускать бумагу в воду. Усаживаюсь на стуле и начинаю жадно читать.

«Мне никогда прежде не приходилось вести дневник и другие записи, кроме тех, что необходимы мне для работы. Я Боб Ленгретти – владелец особняка «Темный бор». Нахожусь в смятении и жутком страхе за свою жизнь.

Я прожил в стенах зловещего средневекового здания пятнадцать или шестнадцать дней, остальное время мне посчастливилось провести в ином мире. До сих пор не знаю, как описать его, как описать свое возвращение. Но за это время у меня возникла крепкая связь с предметом, который однажды указал мне путь из безнадежной ситуации. Я уверен, что едва ли кто-то поверит в это!

Примерно через неделю встал вопрос об оружии. И я сумел его решить по рекомендации приятного, умного человека. Вызывал полицию, да, да. Они приезжали по моей просьбе дважды и заверили, что непременно сдадут меня куда положено. Но все это пустяки по сравнению с тем, что мне пришлось пережить.

На следующую ночь после их уезда, когда за окном бушевали гром и молнии, ко мне кто-то нагрянул! Я видел тень в запотевшем стекле в ванной комнате. Слышал шаги – шарканье, или нет, это было похоже на то, как дровосек режет дерево, крепкий ствол, насквозь. Оно всегда находилось где-то рядом, будто чувствовало мой страх за версту и знало, где я прячусь.

Я обнаружил на чердаке странный предмет – обруч. Не уверен, что видел когда-либо что-то подобное, он имеет все признаки внеземного происхождения. Его невероятные свойства стали новым открытием. Обруч способен творить пространство силой мысли. Только представь себе проход в стене – и он тут же материализуется. Но вот беда – тварь все слышит. Мерный голубой свет предупредит тебя о ней.

Запомни это!

Я записываю на ходу, хочу поскорее избавиться от тяжкого груза. Мне нужно не только оставить послание и обруч на чердаке, но и вырваться из страшного плена, в котором я вязну. На том самом месте, где я его обнаружил. Не думаю, что имею право присваивать обруч себе, – у меня недостаточно информации, чтобы знать наверняка, что неосторожность не приведет к серьезным проблемам. Я бы поостерегся его мощи, так как изучить ее просто невозможно!

Я тороплюсь, так как уже наблюдаю слабое мерцание на предмете, и это очень огорчает меня. Ведь весь путь мне придется проделывать самостоятельно, надеясь только на себя и на удачу.