Я несусь вниз по лестнице, слыша позади сиплое дыхание огромного существа. Входная дверь распахнута, через нее проникает свежий воздух, легкие на миг наполняются им, но улица остается недосягаемой. Я оступаюсь, сердце на короткий миг замирает, и вот я растягиваюсь перед тварью ничком.

Я споткнулся об этот чертов журнальный столик, подвернул ногу, когда пытался его перепрыгнуть. Тогда и сейчас я заблаговременно не убрал его, не отодвинул. Какой же я идиот!

По дому разносится какофония звуков. Телефон у меня в кармане надрывается от настойчивого звонка, но вскоре выпадает на пол, и я нечаянно отбрасываю его куда-то к левой стене, к зеленой напольной вазе. Я оборачиваюсь и пытаюсь ползти вперед. То, что я вижу сейчас перед глазами, стало ожившим ужасом из сказок о чудовищах, настоящим кошмаром.

Голова существа большая, на плоском, с обвисшей складкой лбе зияет черная пустота вместо глаз. Под маленькими, как раковинки, ноздрями распахивается и смыкается острая пасть, внутри которой сверкают бесчисленные, заостренные, словно бритвы, зубы. Худые, неестественно длинные руки оканчиваются когтями, но самое жуткое в существе – это отростки, острые концы которых достают до земли. Они растут прямо из подмышечных впадин, скрытых под слоем складок сморщенной обвисшей кожи. Они, кажется, несут смерть. Существо, пожалуй, использует острые концы наподобие разделочных ножей, когда предоставляется возможность. Нагое тело покрывают в промежности мягкие волосы стального цвета, волосы с рыжеватым отливом также растут вдоль сутулой спины и на небольшом хвосте.

Воцаряется пауза, я даже перестаю слышать свое дыхание. Оно изучает меня – я внимательно разглядываю его. Оно подходит чересчур близко к моим ногам, которые я изо всех сил стараюсь поджать и отползти как можно дальше.

Оно будто забавляется, получает удовольствие от нашей встречи. Смертельный ужас парализует не хуже яда змеи. Я сломлен и я в плену у этой твари.

Как это глупо, глупо и непростительно было упасть прямо перед ним! Существо знало, что я никуда теперь не денусь, и начало направлять свои отростки-ножи прямо мне в лицо.

Я мысленно прощаюсь со всеми, кого знаю, и в сердцах кричу этой твари, чтобы она провалилась на месте, убиралась туда, откуда пришла. И вдруг происходит нечто невероятное: под ее когтистыми лапами разрастаются крохотные пятна, доски пола начинают чернеть и становиться вязкими.

Тварь, обладающая, вероятно, еще и смышленостью, пригвождает к полу мою руку, на которой надет браслет, она пытается сорвать его клешней и отбросить, как заразу, но тут на нее бросается волк. Джек набрасывается сверху, изо всех сил старается разорвать на куски костлявую плоть, затем смыкает челюсти на глотке у существа и держит его до тех пор, пока существо не отбрасывает волка к стене. Несмотря на общую костлявость, кожа твари очень крепкая, местами твердая, как панцирь, а туловище мускулистое, оно не по зубам волку.

Джек встает, его шерсть дыбится от гнева, он издает злобный рык, собираясь драться до победного конца, опять кидается на противника и получает удар кулаком по носу. За моей спиной раздается вой, визг, возня. Я изо всех сил бросаю в спину твари напольную вазу.

Джек лежит неподвижно, я испускаю сдавленный стон и бросаюсь к выходу и закрываю дверь на ключ чуть ли не со слезами на глазах.

Где-то за изгородью, в северо-западной части леса возобновляется лай потерявшегося пса Адмунта Риза. Его привлекает запах страха и злобы или иная сила? Что заставляет животное вернуться в этот жуткий час, когда из своего странного неведомого мира вылезло нечто?

Существо не сдается. Я стою, подперев дверь плечом, и готовлюсь к новым ударам. Но потом все неожиданно замолкает: и злобный лай, и удары в дверь.

Оно просто ищет другой способ достать меня?

– Эй, ты, – меня неожиданно окликают. – Ублюдок.

Голос молодого мужчины вводит меня не в меньший ступор, чем то, что только что происходило внутри особняка. Стив держит меня на мушке, он целится из серебристого отцовского револьвера.

– Успокойся, Стив, убери оружие, – говорю я, поднимая руки над головой.

– А то что, разобьешь мне лицо? – злобно спрашивает Стив. – Где Мира, она с тобой?

– Нет, конечно. Она у себя дома. Где же ей еще быть, по-твоему?

– Стой, где стоишь, – нервно вопит он. – А… кого… ты там запер? А?

Я тревожно поглядываю на дверь.

– Как тебе объяснить. Там ходит чудовище, и оно сейчас ищет выход наружу. Если оно найдет нас, то уже ничто не поможет. Надо уходить…

Я знал, что услышу хохот, и не ошибся.

– И еще меня здесь все считают больным на голову. А на самом деле это ты чокнутый! Вот беда! Как убедить теперь в этом Миру, если произойдет несчастный случай? Как считаешь, долго она станет горевать?

Я остаюсь бесстрастен к его болтовне.

– И каково это? Спать с женщиной, которая тебе не принадлежит! – изо рта, перекошенного ненавистью и злобой, во все стороны разлетаются брызги. – Ты знал, знал, что так будет. Ты специально испытывал меня, чтобы позлить. Ну что, теперь получишь порцию свинца в сердце!

В этот момент я осознаю, насколько плачевно мое положение. Ствол! Когти! Меня непременно сейчас что-то убьет.

– Спускайся! – приказывает он мне. В его глазах все сильнее разгорается злорадный огонь мстительного превосходства.

Я повинуюсь его желанию. Психопат тем временем продолжает целиться мне в грудь.

– Я только что слышал лай собаки, которую, по-видимому, ты потерял, – говорю я.

– Почему ты считаешь, что это именно я сделал, выродок? – бросает он в сердцах.

– Потому что твой отец на такое не способен, Стив, а ты даже очень, если всю сознательную жизнь не в состоянии очаровать девушку, которую любишь. Не обижайся. Ты признал сейчас, в эту секунду, свое поражение, и вот ты здесь. Слабость всегда рождает ненависть. И лучший способ, по-твоему, избавиться от меня. И что потом? Ты думаешь, Мира захочет впускать в свою жизнь убийцу – человека, способного на жестокость?

– Стой, где стоишь, не подходи, а то выстрелю, – цедит психопат. Его зрачки расширяются еще больше, глаза очень быстро бегают в стороны, но это не мешает ему целиться точно в меня. – К черту пса… к черту тебя и всех… к черту.

– Расслабься, Стив, опусти оружие, и мы спокойно поговорим, но не здесь, а там, далеко за воротами.

– От кого удирал? Кого ты там запер? Отвечай, – рявкает парень.

– Лучше тебе не знать, – хладнокровно отвечаю я, стиснув зубы.

Я с опаской поглядываю на дом – пытаюсь проверить тыл: необходимо знать, что происходит позади, это очень важно.

– Ты был у нее, – я подумал, парень сейчас расплачется. – Моя малышка Мира нуждается во мне, а ты пришел и все испортил, ты забрал ее у меня…

Он прислоняет ствол к виску, горько вздыхает и вновь направляет пистолет на меня.