– Анманцы наши враги, а не вообще люди. Вы так сказали. Зачем всем людям указывать место? Саган мало, а людей в Империи много, это сила. Вот только у анманцев войска очень хорошо обучены, а у нас воинским мастерством владеют только саганы. Наши солдаты против анманцев – мишени, овощи для нарезки. Безоружные к тому же. Почему у нас запрещено носить огнестрельное оружие? Хотя бы солдатам разрешить. Наши солдаты надеются только на сагана: если стихия их не защищает, как только офицер убит, они тут же обращаются в бегство или сдаются в плен. Они трусливы, потому что их не учат воевать. Или наладить дружеские отношения с анманцами, по-настоящему дружеские, начать торговлю, заслать послов… Саганам это будет опасно, и никто им тайн не откроет, но люди… Они даже пленных людей никогда не убивали, хотя саган – всегда. Своей расе они доверятся.

Я говорила так долго, потому что мертвая тишина в паузах между моими фразами пугала. Кто-то под столом наступил мне на ногу, скашиваю глаз. Соседка, земляная, Кахалитэ, глядит на меня укоризненно.

Не выдержала водяная:

– Огнестрельное оружие людям? Чтобы они подняли бунт против саган?! В жизни не слышала такой чуши!

– Почему непременно бунт? Пусть народ – это стихия, но разве стихии можно бояться? Ею нужно управлять.

– Какая неслыханная чушь.

– Ну почему же чушь, – медленно проговорил император. – Л’лэарди Верана всего лишь высказала точку зрения, достаточно популярную среди некоторых уважаемых саган. Вероятнее всего, она также считает необходимым бороться за дарование людям равных прав с саганами. Мне чрезвычайно интересно, кто заразил юную деву подобными… идеями?

– Никто, Ваше Величество, это мои собственные убеждения. – Я с трудом выдерживала взгляд огненных глаз. Ружья в руках бунтовщиков, право же, не страшнее разгневанного взгляда владыки. – Вольнодумство в нашей Империи наказуемо, Ваше Величество?

– Вы все время спрашиваете меня о наказаниях, л’лэарди Верана. Почему?

– Да вот думаю, мне пора бежать из страны или можно повременить? – А ведь правду говорю. Но кому-то из девушек мой ответ показался смешным, захихикали.

– Можете повременить, – милостиво дозволил император.

– А если вдруг кто-то придумает, как разгадать секреты машин анманцев, какова будет награда? Ему дерзость могут простить? Преступление? – с корыстными целями интересуюсь.

Его Величество засмеялся:

– Расскажете, когда придумаете способ.

Э, нет, эти пути навсегда должны быть для вас закрыты. А впрочем, я не знаю, возможно ли в моих ночных полетах вызнать что-то у врагов.

Не пробовала. Хотя к анманцам летала, один корабль у них особенно любила. На нем частенько плавал анманский генерал – очень красивый и очень злой, с широкими скулами и прозрачно-синими глазами. Была б я пираткой морскою – взяла б генерала в плен. И сидел бы он в трюме моего корабля с императором по соседству, украшали бы оба собою скучные морские будни. И о чем только думает невинная провинциальная девица, избранная в число чистейших и благороднейших невест императорских?

Хорошо, что щедрая природа, даровав моему народу столь много талантов, поскупилась на дар чтения мыслей. А то бы мне бежать стало поздно… давно уже.

– Л’лэарди Верана, у вас шляпа сейчас упадет, – негромко сказала мне земляная Кахалитэ. Она сегодня отчего-то грустная, но в золотистом легком платье-тунике, которое идет ей гораздо больше вчерашних неуклюжих бархатных фижм.

Я схватилась за сползающую шляпку:

– Этого допустить никак нельзя, иначе вместе со шляпой отвалятся и накладные локоны! – и засмеялась.

Император не донес вилку до рта. Кахалитэ и беловолосая водяная выпучили глаза. Я думаю, они предпочли бы умереть, чем сказать такое. Мне нравится свободно смеяться над ними и не бояться смеяться над собой. Ветер в голове совсем разгулялся.

Император неожиданно решил сгладить наступившее неловкое молчание:

– Л’лэарди Верана, вы впервые на подобных турнирах? Вам понравилось?

– Сложно сказать. По правде говоря, я не слишком хорошо разбираюсь в сражениях. И самого интересного мне не довелось увидеть.

– Самого интересного?

– Как сражаетесь вы, Ваше Величество.

Он сощурился и смотрел на меня так долго, что я уже готовилась приносить глубочайшие извинения за глупую шутку. Но он обронил:

– Не печальтесь, вам вскоре представится случай это увидеть.

При первой же возможности я сбежала из-за императорского стола. Наелась и внимания к своей скромной персоне, и монаршего общества, и дерзости собственной. Вероятно, чтобы равнодушно переносить всеобщую неприязнь и настороженность, необходимо больше сил, чем у меня было; отравилась их неодобрением, рот еще улыбался, а в груди поднималась волна дурноты. Ветра бы мне свежего, чтоб сбросил с плеч чужие взгляды, как пыль.

И ветер явился, звонко окликнул меня в толпе, схватил за руки:

– Л’лэарди Верана, я так и знал, что вы умеете обращаться с оружием! Можно, я буду называть тебя Сибрэ?

– Разумеется, ведь мы старые знакомые!

– Так значит, ты предпочла мне императора! Мне понятен твой выбор, но все же я огорчен!

– У меня не было выбора, братец-ветренник, – призналась я шепотом. – Наш тиран-правитель принудил меня стать его невестой! Как может слабая девушка перечить владыке мира?

Велан хитро сощурился:

– Хочешь сказать, ты не мечтаешь стать императрицей?

– О нет, вовсе нет! Несмотря на то, что Его Величество благоволит мне гораздо больше, нежели другим невестам. – Тут я едва сдержала смешок. – Все же я надеюсь, что смогу потихоньку охладить его пылкие чувства.

– Охладить божественный огонь Повелителя? Л’лэарди Верана, Сибрэйль, ты говоришь кощунственные вещи! Но как ты планируешь это сделать?

– Я немного критиковала некоторые его правительственные решения, в частности, отношение к людям, косвенно упрекнула в трусости. Еще хотела уронить в его тарелку накладной локон, но не решилась. Но в следующий раз я попробую, непременно.

– Накладной локон? Зачем тебе накладной локон?! – страшным шепотом. – Ты что, лысая?!

– Нет, о нет! Но, к сожалению, волосы мои не столь густы, как о том свидетельствует моя прическа.

Прижимая руки к груди, Велан шепотом поклялся:

– Я спасу тебя! Я помогу тебе сбежать от тирана! Даже если ты лысая. А-а-а!.. Не надо меня бить! Я осознал! Я раскаялся! Убери кинжал!

Я запихнула декоративный тетушкин кинжал в увитые розочками и лентами ножны. Кажется, он даже не наточен. Ветренник тут же схватил меня за руку и потащил знакомить со своими друзьями. Впервые за этот вечер на меня смотрели с теплотой, с симпатией, и никто не хотел уязвить. Хоть я и затаила черную обиду на всех саган мужского полу за их традицию отнимать у женщин стихию, все ж их компания оказалась гораздо приятнее девичьей, словно гроза после мучительно жаркого дня. И Велан меня уговорил съездить посмотреть его корабль.